Кристофер недоуменно посмотрел на нее.
— Это звучит довольно смешно, — заговорил он. — Тебе в мужья достался такой феномен, совершенно целомудренный мужчина, но через три месяца ты так легко поверила, что у него столько лет была любовница и даже годовалый ребенок от нее.
— Но я видела тебя с ней, — ответила Элизабет. — Разве ты забыл?
— Вряд ли, — произнес он. — Но ведь ты не поверишь, что мы тогда вместе с тобой оказались парой глупцов, парой невинных агнцев, принесенных в жертву, Элизабет.
Как ей тогда хотелось поверить этому! Но он держал в объятиях полураздетую женщину. Кто мог сделать с ними такое? Никто не мог ненавидеть их настолько, чтобы решиться разрушить их брак. Как ей хотелось тогда, чтобы он убедил ее в своей невиновности! Как она ждала, что он прорвется к ней, несмотря на охрану, поставленную отцом! Но вместо этого Кристофер уехал в Канаду.
— Супружеская неверность, — стала перечислять Элизабет, — игра в карты, мошенничество, жестокость, убийство. Неужели все это было подстроено, Кристофер?
Лицо Кристофера было совершенно непроницаемо. Он всегда умел скрывать свои чувства. Или, точнее, в этом заключалась его проблема. Так он говорил, когда они только поженились. Ему трудно было быть раскованным и непринужденным, говорить искренне, от всего сердца. Он говорил, что она должна быть терпеливой с ним, если она расстраивалась из-за его, как ей казалось, жесткости. Элизабет безгранично его любила, но в то же время немного побаивалась.
— С тех пор как я вернулся в Англию, я не раз слышал, что не только та женщина и ее ребенок стали причиной нашего развода. Похоже, я уехал слишком рано, Элизабет, и не знаю всей этой грязной истории. Так в чем меня еще обвиняли? Мне очень интересно узнать.
— Неужели ты рассчитывал, что все остальное останется в тайне? — спросила она. Элизабет вновь почувствовала прежнюю боль и испытала презрение к себе за это. Но как же она любила его тогда! И с какой силой эти чувства охватили ее в Пенхэллоу, когда она потеряла память! Тогда она снова и снова повторяла себе, что в их браке было что-то не так, но она не могла ничего вспомнить. Элизабет не забыла, как говорила ему, что будет любить его, несмотря ни на что. Но как можно любить человека, у которого нет ни принципов, ни совести?
— Очевидно, нет, — ответил Кристофер. — Но тебе лучше рассказать, какие мои грехи всплыли, Элизабет. Может, что-то ускользнуло от внимания. Ты говоришь — убийство?
— Танцовщицы, — уточнила Элизабет.
— Ах да, той танцовщицы, — насмешливо отозвался Кристофер. — Восхитительная рыжая малышка, да? Так, значит, я изменил своей любовнице, переспав с этой красоткой? Но разве можно устоять перед такой красотой? И я убил ее? Ну, это прямо в моем стиле. Если мне не изменяет память, то я задушил ее подушкой.
— Ее били, пока она не упала, ударившись головой, — ответила Элизабет. — Ты увел ее из театра, ты был последним, кого видели с ней. Ее тело было обнаружено на следующее утро.
— Понимаю, — сказал Кристофер. — Но почему меня не арестовали до моего отъезда в Канаду? Или это произошло как раз в ту ночь, когда я отплывал, и мне удалось ускользнуть?
— Мистер Родес видел, как ты с ней выходил из театра, — сказала Элизабет. — Он боялся говорить об этом, пока ты не уехал. Но потом он все сказал Мартину. Мартин пытался это скрыть, но папа каким-то образом все узнал. Я была рада, что ты уже уехал, когда он рассказал мне все. И я была рада, что все узнала, хотя Мартин очень расстроился. До того момента я наивно упрекала себя за несправедливость к тебе. Я даже думала, что мне следовало простить тебя.
— Родес, — повторил Кристофер. — Неплохо было бы выяснить правду, прежде чем осудить другого человека, не так ли? Должно быть, тебе приятно было осознавать, что ты развелась с бессовестным негодяем.
Элизабет ничего не ответила. Она пыталась не думать о том, что этот резкий, усмехающийся человек был тем самым мужчиной, который любил ее, прижимал к своей груди и рядом с которым она чувствовала себя так спокойно все ночи напролет в Пенхэллоу. Это было совсем недавно.
— А как же карточная игра и мошенничество? — спросил Кристофер. — Разве я был картежником, Элизабет? Да еще к тому же и мошенником?
— Неужели ты не знал, что человек, которого ты обыграл, после этого застрелился? — спросила девушка. — Ты не оставил ему ничего, кроме отчаяния. Ты должен был знать об этом. Как ты мог с этим жить?
— Ты говоришь про Моррисона? — спросил Кристофер, прищурив глаза. — Про Эдгара Моррисона, да? Это во время моей учебы в Оксфорде? Меня всегда охватывало чувство вины, когда я стоял рядом и смотрел, как этот бедолага все проигрывает. Ему никогда не везло. Господи, Элизабет, но ведь его обчистил известный карточный шулер. А я вообще не играл.
— Но есть люди, которые утверждают обратное, — возразила она. — Они говорят, что в тот день ты выиграл крупную сумму.
— Хорошо. — Кристофер наконец отошел от двери и сцепил руки за спиной. — Кто-то здорово потрудился, чтобы очернить мое имя. Тебе повезло, что у тебя такой влиятельный отец, который помог тебе освободиться от такого чудовища, как твой муж.
— Да, — призналась Элизабет.
Он долго смотрел на нее, не говоря ни слова.
— Я пришел сюда, чтобы поговорить не об этом, — произнес он в конце концов. — Мне бесполезно что-то тебе доказывать, если ты веришь в мою виновность, а обратного я не могу доказать, пока не могу. Но я сделаю это, Элизабет, хотя мне придется прояснить гораздо больше, чем казалось раньше. Я привел тебя сюда затем, чтобы поговорить о Кристине. Ей уже шесть лет? Она похожа на тебя?
— Нет, — ответила Элизабет.
— На меня? — Кристофер приподнял брови.
— У нее темные волосы и голубые глаза.
— Постоянное напоминание обо мне, — подытожил Кристофер. — Какое несчастье!
— Она очень красивая девочка, — сердито возразила Элизабет.
— Ты назвала ее Кристиной, — задумчиво произнес Кристофер. — Постоянное напоминание. Но почему?
— Мне нравится это имя, — ответила Элизабет.
— И оно очень похоже на мое, — добавил Кристофер. Элизабет ничего не ответила.
— Я хочу увидеть ее, — заявил Кристофер.
— Нет! — Неожиданно Элизабет запаниковала.
— Похоже, ты не поняла меня, — уточнил Кристофер. — Я не прошу. Я хочу ее видеть, Элизабет. Что она знает обо мне? — поинтересовался он, снова сощурив глаза. — Что ее отец гуляка и убийца? Что у нее есть сестра по отцу? Ведь у моей любовницы была девочка, да?
— Ты мне больше не муж, — заявила Элизабет. — И ты не имеешь права видеть ее. Я этого не допущу.
— И твой папа тоже не позволит этого, не так ли? — сказал Кристофер. — Она — моя дочь, Элизабет. Ты, должно быть, знала, что ждешь ребенка, еще до моего отъезда в Канаду. Не так ли?
