мне явно становилось не слишком хорошо. Сколько они температуры врубили, не должно настолько быстро становиться плохо! Но всё же пальнул. Послышался треск испарившейся мишени, но информация на шлеме считала совершенно иначе: «Пылевая буря поглотила энергетический снаряд, цель не была поражена». Мне захотелось кого-нибудь ударить. Кого-то чёрно-зелёного. Потому что мне показалось, будто этот выстрел последние силы отобрал, здесь вообще можно как-то урезать его мощность?
Но я всё же повинуясь указаниям разнёс вдребезги мишень снова, как только она восстановила целостность. И, как я и предсказывал, филиал ада закончился. Костюм врубил охлаждение и моё тело погрузилось в полное блаженство. Скорее всего, сравнивая с тем, что было до искусственной пылевой бури, отличий было мало, но всё познаётся в сравнении. От навалившейся усталости, которая лишь усилилась после выстрелов из орудия, я поставил его на землю как трость и немного навалился. Не настолько тяжёлый, не согну пополам, подумалось вдруг.
Дальнейшее походило на изощрённую попытку довести всё до абсурда и той грани, за которой абсолютно всё вверенное этой ИИ подразделение будет небоеспособно. Ну а как ещё понимать что на смену пылевой буре пришла метель, во время которой «отказали» системы костюма и он теперь даже не пытался хоть отдалённо мне помочь, а наоборот делал вид, что заедает. А может и не делал, ведь местный климат-контроль прекрасно нагнал дубака, от которого зубы бы застучали даже у опытных полярников.
Внезапная разгерметизация на космическом корабле и борьба за очередной выстрел в условиях пониженного давления, при котором воздух просто отказывался вдыхаться. Такая же «внезапная» жёсткая посадка на планету необитаемого класса с давлением уже в несколько раз выше обычного заставляло глаза пытаться покинуть свои отведённые места а кровь жечь так, будто бы она закипает. И разумеется во всех этих случаях какая-то система в костюме, шлеме или винтовке отказывала напрочь и её требовалось восстановить. Если бы не вынужденное копание в инструкции наверняка я бы легче переживал эти «подарки судьбы» но что есть то есть.
По итогу в конце ощущал себя прескверно. Хотелось просто упасть и больше не подниматься ближайшие сутки. Но на одном упрямстве, возможно с щепоткой магии, я продолжал стоять и двигаться самостоятельно. Благо сейчас должен быть обед. Наверняка этого времени мне не хватит чтобы оправиться от всего этого, но, буду честным, его не хватит никому из присутствующих.
Потому как я бы не на йоту не преувеличил бы. Назвав этих курсанток боевыми зомби. Теперь уже вообще все не показывали ни единой реакции на раздражители. Только я и Рюнхот держались огурчиками по сравнению с остальными.
— Я же говорила, что сегодня только двое живых — Мне показалось, или эта жестокая машина только что сыронизировала? — Остальные сейчас без сознания, но оно мне и не нужно, чтобы вбить в них рефлексы и то, как надо вести себя в боевой обстановке. Им даже приём пищи не нужен, ведь мне придётся тратить ресурсы на то, чтобы вывести их из комы, пусть лучше будет так. У вас же есть по половине батончика, что передала одной из вас Тимерия. Давайте, вытаскивайте и проводите приём пищи, вам хватит.
Значит она знала всё, просто не посчитала нужным прерывать это начинание. Ну да, ведь теперь она успешно лишила нас и обеда, раз у нас есть с собой еда а все остальные сейчас скорее в списке небоевых потерь, чем в составе курсанток. Я с некоей ненавистью вцепился в это изделие из неизвестных мне продуктов светло-пшеничного цвета, стараясь растягивать его даже не для того чтобы мне самому показалось, что я вполне неплохо поел, а чтобы оттянуть время. Рюнхот, переглянувшись со мной, так же начала медленно грызть чрезмерно малое количество пищи, что у нас было. ИИ было наплевать на наш молчаливо-хрустящий протест, ведь она решила рассказать немного о той девушке, явно давая понять, что она её любимица.
— Да, Тимерия такая выносливая, крепкая но при этом добрая девушка, что я удивлена, что она всё же отсеялась с вашего отбора. — Умудрялась она говорить без тени эмоций, что ожидалось от машины, но при этом можно было прочувствовать, что она хотела бы их сейчас испытывать — Видимо, всё же не хватило ей чего-то. И сейчас, имея перед глазами моё отделение и вас понятно, насколько силён разрыв. Вот и остаётся им нападать лишь толпой. Так было, так есть сейчас, и так будет. Когда я наконец вытравлю ненужные качества из Тимерии, сделаю идеальным инструментом современной войны, то с каким же наслаждение она будет отрывать вашим бунтующим коллегам головы, каждый раз вспоминая эту неделю с вами, которая никогда не забудется, уж я позабочусь. И все остальные будут такими же замотивированными девушками. Пусть век их будет короток, но надеюсь, что они успеют убить достаточно отступниц, прежде чем умрут сами.
Я не хотел прерывать её, ведь она, по какой-то причине, решила побыть откровенной, пока мы находимся «наедине» в окружении её курсанток. Значит всё-таки спецназ для того, чтобы убивать волшебниц. Примерно теперь понимаю, зачем меня отправила сюда Улеанна. Хороший такой посыл в виде того, что мне не стоит мечтать о дне, когда я покину лагерь, ведь после него ко мне в любой момент может вломится толпа этих полузомби и расстрелять. Скажем, за то, что я не того пола или нелегал. Я почувствовал себя бьющейся на жёстком крючке рыбой, которой рыбак даёт порезвиться из остатков своего гуманизма. Но который в любой момент может выдернуть.
Глава 18 (64). Принимаю на себя прямой контроль
— Заканчивайте уже это представление, некоторые могут и за секунду управиться с десятью этими батончиками. И потом жаловаться на то что прибавили в весе. Благо, с составленным мной лично расписанием это практически невозможное событие. — Начала ИИ торопить нас, жаль, оставалось ещё примерно половина половины этого несчастного батончика, чтобы и дальше выигрывать время на передышку. — Всё равно сейчас ваши тела не понадобятся. Лишь мозги, если они у вас всё же есть. Обычно это не доверяется кому-то со стороны, но это будет лишним рычагом для моих подчинённых. Что они настолько слабы.
Я не догонял, что она имеет в виду. Расписание я смотрел не так уж и давно, чтобы оно выветрилось из памяти. И сейчас,
