— Нет, просто я устала и…
— И всё время плакала, да? — отец вновь прижал меня к себе. — Ничего, теперь я рядом. Значит так, сейчас мы едем за твоими вещами, ключи от квартиры этого урода мне отдали. Потом в гостиницу, я снял нам номер, тебе нужно отдохнуть. А дальше подумаем, — он достал из кармана телефон, вызвал такси.
По дороге к дому Артёма мы не говорили — не хотелось, чтобы водитель слушал. Потом я собирала вещи, пока отец говорил по телефону с мамой, отчитываясь, что со мной уже всё хорошо. Разумеется, я снова съедала себя изнутри от чувства вины за то, что заставила родителей волноваться только из-за своей глупости. А в квартире, кстати, царил ужасный хаос, здесь ведь был обыск после нашего задержания, а прибраться было некому. Я не могла, по известной причине, а родителям Артёма вряд ли сейчас до порядка в его съёмной квартире. Странно, я же хорошо к ним относилась, но увидеться с ними мне совершенно не хотелось. Мне было стыдно, что я позволила их сыну докатиться до такого. Да, именно я виновата, я же жила с ним и всё видела, но не мешала. А надо было.
После мы с папой поехали в гостиницу, где я, наконец, приняла душ и привела себя в порядок. За это время отец успел побывать в магазине и приобрести мне новый телефон и сим карту, а мне было непривычно получать от него что-то в подарок.
И вот, мы уселись на диване в нашем номере, отец в сотый раз за сегодня меня обнял, потом вздохнул.
— Я снова оказался неправ.
— В чём?
— Ошибся в Артёме. Он нравился мне. По общению и действиям, я думал, что он молодец, что зарабатывает сам. Неужели, ты ничего не знала? — отец заглянул мне в глаза, я вздохнула, а он погладил меня по щеке. — Расскажи мне всё, Каролина. Я не буду тебя судить, обещаю. Мне плевать, что ты сделала.
— Я ничего не делала, клянусь. И не знала, чем они занимаются. Да, я догадывалась, что что-то не так, много раз спрашивала Артёма, но он говорил, что ничего плохого не делает, и я верила.
— А он и сейчас так говорит. На допросе сказал, что они брали у богатых, совсем немного, чтобы им, бедным, хватало на жизнь. Робин Гуд хренов, — покачал головой отец. — Как ты оказалась с ними? Следак сказал, что эта троица долго была у них в разработке, и что тебя с ними раньше никогда не было.
— Так и есть, — кивнула я. — Я случайно там оказалась. Мы ругались с Артёмом, я сказал ему, что ухожу. А он предложил посмотреть, чем он занимается, и мне стало любопытно. Ну, и я подумала, что у нас ещё есть шанс. А он взял меня с собой, чтобы я стала соучастницей. Думал, что так я точно не уйду.
— Тупой ублюдок! — со злостью выругался отец, потом закатил глаза. — Но совпадение, конечно, просто нереальное! Кстати, именно Артём навёл их на ту дачу. Ты рассказывала ему про Алиева?
— Нет, они были знакомы. Точнее, виделись один раз, так что может Рома уже и не помнит его. А вот Артём, оказывается, не забыл.
— Знакомы? Даже так?
— Папа, это какой-то злой рок! — отчаянно воскликнула я. — Клянусь, я пыталась! Я жила в других городах, я не общалась с Ромой! Но стоило мне приехать в Ростов, как понеслось! Я познакомилась, а потом и подружилась с девушкой, которая оказалась именно его девушкой! Она была первая, с кем я тут заговорила, ты представляешь?! Так не бывает! Но я не знала тогда, кто её мужчина, мы встретились парами, там они с Артёмом и познакомились. Артём знал, что Рома из обеспеченной семьи, и догадывался, что мы с ним…, — я замолчала, наблюдая за реакцией отца.
Поверит ли он мне?
Отец тяжело вздохнул.
— Значит, был повод догадываться?
— Был, — честно ответила я. — Но я была с Артёмом, мы не общались с Ромой, правда.
— И это странно, потому что он помог тебя отмазать. И делал это так, словно ты ему дорога, — отец немного помолчал. — И вот этого я никак не хочу признавать, но я видел всё своими глазами. А ты? Ты забыла его?
— Нет, — снова призналась я.
— Тогда я не понимаю, в чём дело, — развёл он руками. — Вы уже взрослые люди, никто не сможет вам помешать, да и я обещал тебе вести себя хорошо. Я учусь на своих ошибках, — папа улыбнулся. — В чём сложность, Каролина?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В тебе, — вздохнула я. — И в его отце.
— Да, скорее всего, мы вряд ли сможем даже просто выносить друг друга, не говоря уж о хоть каком-то общении, но… сейчас это точно не проблема для вас!
— Проблема, пап. Я расскажу, если ты пообещаешь, что не вмешаешься, что бы ты ни услышал.
— Интересно, — усмехнулся он. — Но стоит ли тогда мне знать? Может, ну его? Полетим в Испанию, там быстрее всё забудешь, на солнышке.
Я опять вздохнула.
— Я думала об этом в душе. Но решение приму не я в этот раз, иначе я до конца жизни буду себе это припоминать, сокрушаясь, что всё могло быть иначе. Я тоже учусь на своих ошибках.
— И кто же примет решение?
— Рома.
— Вот, как, — удивился отец.
— Во-первых, я должна извиниться перед ним и объяснить, что я не имею отношения к тому, что произошло. Во-вторых… я расскажу ему всё, пусть сам решает, как быть.
— Что — всё? Скажешь, что любишь? Он не знает? — понял папа.
— Не знает. Скажу. Прости меня, папа. Я пыталась, клянусь. Не выходит, и вряд ли уже выйдет, после стольких лет.
— Не нужно извиняться. Ты вправе решать, с кем хочешь быть. А я просто подожду в этот раз твоего решения, и, если что — предоставлю убежище и своё плечо для твоих слёз. Я столько лет потерял, и не собираюсь так ошибаться снова.
Я бросилась его обнимать, снова расплакавшись.
— Спасибо!
— Сейчас — не за что. Я должен был сделать это десять лет назад, а не вести себя, как твой враг. Ты знаешь, что Али тогда хотел вам помочь? Но я… прости меня, Каролина. Он оказался умнее в отношении вас.
— Что ж, вы поменялись местами, — всхлипнула я.
— Так вот, в чём проблема? Теперь упёрся он?
— Да.
— Хочешь, я поговорю с ним?
— Ни в коем случае! — испугалась я. — Он ведь вообще не должен знать, что ты здесь! Ты рисковал, прилетев сюда!
— Да и плевать, я летел к тебе. А ему, думаю, уже донесли.
Я вскочила.
— Тогда улетай, срочно! Я сама справлюсь! Поговорю с Ромой, а потом…
— Подожди, дочка, — отец тоже поднялся, взял меня за плечи, насторожился. — Успокойся. Чего ты так испугалась? Столько лет прошло, с этим чёртом я разберусь, нам нечего делить уже.
— Папа, пожалуйста!
Он усадил меня обратно на диван.
— Выкладывай. Что тут у вас происходит? Думаю, мне всё же нужно знать.
Я сглотнула.
— Обещай, что не вмешаешься.
— Теперь не могу.
— Папа! — воскликнула я, потом вздохнула. — Хорошо, тогда хотя бы так: не вмешиваешься, пока я не поговорю с Ромой. Он, может, и сам решит проблему.
— Чёрт тут без меня беспределит, да? Рассказывай, я сказал. А там посмотрим.
— Он угрожал, что если я покажусь им на глаза — он сдаст тебя…
— Вот же, сукин сын.
— Но я не знаю, в курсе ли об этом Рома. Я хотела ему как-то рассказать, но испугалась, что будет хуже. Но хуже-то уже некуда.
— Моя бедная девочка, — вздохнул папа. — Почему же ты молчала? Нужно было всё мне сразу рассказать.
— Папа, — грустно улыбнулась я. — Не нужно было. И сейчас я прошу тебя: не вмешивайся, пожалуйста! Мы сами разберёмся. Не накаляй, у нас и без того тут пожар.
— И какой же тогда план?
— Спасибо! — выдохнула я. — Мне нужно как-то связаться с Ромой, но номера у меня нет, да и я не знаю, ответит ли он, если я попрошу знакомых мне номер скинуть и позвоню. И где Рома живёт — я тоже не знаю. Но знаю человека, который может помочь. Надеюсь.
— Кто же это?
— Кристина, — улыбнулась я. — Та самая девушка, и моя подруга, пусть мы и не общались с ней целый год.
— А они… вместе?
— Я не знаю. Я поеду к ней сейчас, поговорю.
— А я?
— А ты отдыхаешь и ждёшь меня, если не хочешь лететь домой, — я чмокнула его в щёчку и отправилась к хорошему человеку, который, как ни странно, ни разу меня подвёл.
