– Да так, ничего, думаю, тебя жизни поучить надо, парниша, – вздохнул Саша. – Чтобы не обижал хороших девочек.
– Что? – нашел в себе силы усмехнуться молодой человек. – Сам себя поучи, ты, *запрещено цензурой*! Пусти меня, сказал! Твою мать… – все-таки попытался вырваться наркоман с внешностью ангела, попутно оскорбив гордого Сашу, который в мгновение ока второй рукой заехал парню по челюсти – так, что тот упал на пол. Синеглазый, как волчонок глядя на развеселившегося Александра, прорычал что-то, поднялся на ноги, попытался ударить противника, у него, естественно, ничего не вышло, зато парень получил еще один удар по лицу, затем еще один, и из его носа хлынула кровь. Марта прижала ладони ко рту, Надя, словно загипнотизированная, смотрела вперед, на унижения своего недавнего обидчика, явно не в силах поверить, что это происходит с ней. Миха хмыкнул и сказал Александру в спину, чтобы тот не так усердствовал. К слову сказать, люди вокруг не спешили на помощь и к упавшему парню. Им было все равно. Избивают парня и избивают. Подумаешь, экая невидаль.
Саша нагнулся к синеглазому, приподнял его за воротник, встряхнул, получив полный бешенства взгляд, и сказал назидательно:
– Вежливость – это наше все. Усвоил урок немного?
– Иди ты, – сплюнул кровь парень, все еще держась. Его друг попытался кинуться к нему, но те, что пришли вместе с Александром, преградили ему путь. Он начал беспомощно оглядываться – весь его боевой запал прошел. А вот уровень злости в крови Александра отчего-то поднимался все выше и выше.
– Не усвоил, – вынес вердикт Саша, который уже с трудом сдерживал себя, чтобы действительно прямо здесь не избить наглого богатенького уродца. Однако он понимал, что при людях это делать чревато, да и не нужно, чтобы малышка Марта видела это: доложит ведь в лучшем виде его Нике, да и испугается еще больше – губы ее и так дрожат. К тому же сюда он приехал по делу, чтобы встретиться с хозяином «Трех сосен», дабы обговорить важные вещи, касающиеся их будущего сотрудничества, правда, нелегального. – Давайте его в тачку, разберусь попозже с торчком, – кинул он скупую фразу Михе. Тот пожал широченными плечами, посетовал на злопамятность Александра, направился к окровавленному парню и с легкостью заломил ему руку. Синеглазый подмигнул Наде, пообещав найти ее и устроить отличную ночь. Девушка поспешно отвернулась. Злые, покрытые ледяной коркой глаза нашли лицо Марты, и уже ей было дано зловещее хриплое обещание:
– Я запомнил тебя, куколка. Ты ответишь за свои слова.
– Заткнешься ты или нет? – рявкнул на него Саша, которого взгляды, кидаемые нарком-красавчиком на девушек, особенно на беззащитную Марту, нервировали. – Или мне переломать тебе башку? – И он, взяв противника за волосы, приподнял его опущенную голову – так, чтобы видеть глаза.
– Ну, ты в этом спец, – со смешком сказал один из молодых людей, приехавших с Александром. Тот хмыкнул и оценивающе посмотрел на Марту, словно удостоверяясь, что она не ранена и не покалечена. Карлова глядела на Сашу, как на супергероя, да и взгляд ее до сих пор перепуганной подруги был таким же. Александр был для них спасителем.
– Что тут происходит? – неожиданно для всех раздался громовой бас, и в холле бара появилось еще одно действующее лицо – крупный мужчина лет пятидесяти пяти с залысинами, квадратным лицом с тяжелым подбородком и жесткими мясистыми губами, опущенными вниз настолько, что казалось, что этот человек всегда чем-то рассержен и недоволен. Около него стояли двое крепких ребят в костюмах, похожие на телохранителей, и их наличие словно поднимало статус этого внушительного мужчины в глазах окружающих.
– О, Леон Сергеевич, – улыбнулся ему Александр, мгновенно узнав в грузном мужчине того самого делового партнера, с которым должен был встретиться по просьбе Макса. – Рад вас видеть.
– Если рад, отпусти моего сына, – отвечал тот раздраженно, глядя на синеглазого окровавленного парня. – И племянника! – Теперь взгляд глаз-щелочек был переведен на второго парня, еще пару минут такого смелого рядом с Надей и Мартой.
Саша, удивленно подняв бровь, махнул головой, разрешая Михе отпустить молокососа-наглеца. Тот, глядя себе под ноги, пошатываясь, добрел до отца и встал к нему полубоком, не глядя в глаза. Второй юноша, который, как оказалось, был его двоюродным братом, тоже вмиг очутился позади дяди и также предпочитал смотреть в стену, а не на его покрасневшее пятнами лицо.
– Все, как вы просили, – хмуро отозвался Александр, закрывая собой девушек. Не то, чтобы он горел желанием их спасать от всего на свете, просто в нем включилось что-то собственническое, инстинктивное, заставляющее не отдавать так легко то, на что он имел права.
– Что вы не поделили с моим сыном? – прогудел мужчина густым басом. Казалось, его просто-таки разрывала хорошо сдерживаемая злость. Кажется, он всерьез обозлился на Сашу за то, что тот посмел поднять руку на его отпрыска, который, кстати говоря, был единственным.
– Мою сестру.
– Что ты сказал, Александр? – не понял Леон Сергеевич.
– К моей сестренке ваш сын клинья бил.
– Не только клинья, – справедливости ради заметил Миха. – Ударить хотел по лицу. Не хотели наша сестренка и ее подружка с вашим мальчиком идти никуда. Если не доверяете, думаю, камера вам покажет интересные кадры. – И он глазами указал на средство слежения, находящееся под самым потолком.
Глаза хозяина «Трех сосен» полезли на лоб. Красные пятна поползли вверх по лицу. Теперь он гневно уставился на сына, дыша так яростно, что его широкие ноздри затрепетали.
– Ты что, – прошипел он зло, – с ума сошел, сопляк неблагодарный? Опять меня подставить решил? А ты, щенок, – мужчина, шумно дыша от негодования, перевел пристальный взгляд на племянника, – ты какого… вытворяешь?! Что молчите? Опять наркотики, да? Оба будете… наказаны, черти. Так, – обратился Леон Сергеевич к одному из сопровождающих его людей, – отвези этих двоих за город. И проследи, чтобы никуда не делись до моего прихода.
Дионов смерил обоих юношей неодобрительным взглядом. Хозяин бара, понимая его состояние, выдавил:
– Рик, Алик, попросите… прощения. Александр, они не хотели обидеть твою сестру. Недоразумение, г-хм. Сопляки, чего молчите?
– Простите, – выдавил из себя племянник Леона Сергеевича, а вот сын продолжал молчать, так и не поднимая синих глаз. Он лишь медленно кивнул – и было видно, что даже это тяжело дается ангелоподобному парню с жутким характером и тяжелыми вредными привычками.
– Все, уводи обоих! – рявкнул своему помощнику Леон Сергеевич и проводил сына пылающими холодным огнем глазами, явно сделав для себя какие-то собственные выводы. Кажется, он придумал наказание. – Что же за ситуация дрянная? Саша, отведи свою сестру, и давай, поговорим уже, – предложил он Александру, стараясь сгладить неловкость, хотя на самом деле на каких-то девиц мужчине было все равно – так же безразлично ему было и на то, что могли бы сделать с ними его родной сын и племянник. Главное, их поведение могло повредить сотрудничеству с этими людьми. Нужными людьми. Хоть Пристанские сейчас и не на коне, но все же Макс потихоньку прибирает к рукам то, что было потеряно после ухода Марта, и его нельзя игнорировать. – Поговорим в отдельном кабинетике, за коньячком с лимончиком, расслабимся.
Александр кивнул.
– Конечно. Миха, отвези девочек по домам, – обратился он к другу. Тот покачал головой в знак согласия, а Саша подошел к Марте и шепнул ей на ухо:
– Не бойся, тебя больше никто не обидит. Поняла меня, сестренка?
– Поняла, – пересохшими губами вымолвила девушка. – Только не рассказывай никому…
– В смысле?
– Не рассказывай, что тут произошло, пожалуйста. Мне стыдно, – добавила Марта, смущаясь. – И Нике не говори. Никому. Хорошо?
– Хорошо. Хорошо. Никому ничего не скажу, – пообещал Александр, которому все это уже порядком надоело. Приехал, называется, на деловую встречу. Макс, видать, в восторге будет. – Все, идите.
Марта и Надя скрылись за дверями ставшего им противного бара. Надежда, перед тем как выйти, кинула на черноволосого парня больной странный взгляд, словно запоминая его лицо, опустила голову и пошла следом за Мартой.
– Отлично. Не хочу с тобой ссоры из-за такой вот мелочи с моими недоумками, – продолжал Леон Сергеевич все более и более добродушным тоном, куда капля по капле вливалось ядовитое угодничество. – Я ведь тебе и Максу доверяю. Раньше мы отлично работали с Мартом – пусть земля ему будет пухом. Он спец был на такие вещи, и чутье у него звериное было. И на людей, и на события. Страшный конечно, он человек, но г-хм… талантливый в своей области. Но доверял он мне. Доверял. Присылал братишку своего даже пару раз. А тот хоть и юнец совсем, но, как и брат, да и как отец – и ему земля тоже пухом пусть будет, сгноили его все же на зоне, с-с-сволочи, – был не промах. Все на лету схватывал.
