Теперь я знал, что Алу в безопасности, потому что они были рядом со стариком и, очевидно, присматривали за ним тоже.
Возможно, это была их территория. Жаль, что таких подробностей я не знал, но был готов искренне извиниться, если нарушил невидимые границы, что проходили вне зависимости от того, какие границы устанавливали между собой люди.
Скоро стало тяжело бежать.
Привыкший к бескрайним ледяным просторам, где не было никаких препятствий, мне пришлось убавить скорость, когда перед моей медвежьей мордой то и дело стали появляться массивные стволы деревьев.
Я остановился на какой-то большой заснеженной поляне и поднялся на задние лапы, чтобы понять, куда мне бежать дальше, чтобы отыскать этого нового Видящего. Но ничего не почувствовал, кроме присутствия людей.
«Ты почувствуешь его… не про крови. А по родству души», – прозвучали в голове слова старика, и я фыркнул, пытаясь понять, как должно работать это родство души.
Мне казалось, что ничего не получается.
Я ощущал лес, его непривычные для меня запахи.
То, как шарахались от меня звери, учуяв непривычно близко.
Волков, которые собирались группами и передвигались довольно странно – словно делили фланги.
А затем запах человеческой девушки, которая принадлежит Берсерку, потому что на ней была метка. Но не ее мужа рядом.
Именно это меня заставило задуматься и двинуться прямо по направлению к ней, кем бы она ни была и что бы здесь не делала.
Я не бежал, шел по направлению к ней, загребая широкими когтистыми лапами пушистый снег, и улавливал каждый звук, аромат и движение вокруг.
А потом понял, что мир стремительно начинает меняться, обрастая чувствами, от которых у меня вставала шерсть дыбом.
Опасность.
Она была со всех сторон.
Напряжение витало буквально в воздухе, заставляя собраться и быть готовым ко всему.
Но когда я увидел наконец девушку, то не знал, что могу сделать.
Она не боялась. Не была напугана. Но явно была в растерянности.
Она потерялась?
Я понимал, что, обратившись в человека, буду, как всегда, совершенно обнаженным, но решил, что раз уж она была женой такого же зверя, как я, то ввергнуть ее в шок и ужас я вряд ли смогу.
Да и в облике медведя я не смог бы заговорить с ней.
Я остановился так, чтобы она видела меня. Не делал резких движений и показывал всем своим видом, что нападать я не собираюсь. Как и причинять ей вреда.
И она увидела меня, застыв в еще большей растерянности, но не успел я сделать и шага к ней, чтобы спросить все ли в порядке, как краем глаза уловил резкое движение по направление к себе.
Черный медведь напал без предупреждений.
Кадьяк.
Сильный, быстрый, явно прошедший не одну битву, ибо в том, как выверенно и умело он двигался, не было излишней спешки или ярости.
Он знал, на что способен.
И знал, как победить любого врага.
Я отбросил его, отразив первый удар, и тут же ощутил, как разошлись швы на спине, а кровь заструилась по ягодицам и ногам, орошая снег первыми багряными каплями.
Но уступать ему не собирался!
Эти чертовы Кадьяки совсем страх потеряли!
Я много слышал о том, что помимо тех Кадьяков, что вольготно жили в королевском доме, их было еще достаточно на так называемой свободной территории, что шла вдоль границы с Аляской.
И теперь я понятия не имел, был ли этот Кадьяк одним из тех или пришлым, но его нападение вызвало во мне ярость.
Никто, черт побери, не шел и не нападал на их Каменный город!
Ни один из четырех родов Берсерков не позволял себе такой наглости, чтобы вести себя по-хозяйски, находясь на чужой территории!
Он обратился в человека тоже, сверкнув сиреневыми неоновыми глазами, чтобы теперь наша битва могла пойти на равных и мы отдались этой битве сполна!
Его девушка что-то кричала и махала руками, бросившись к нам и увязая в высоких снежных сугробах, но я уже не обращал на нее внимания.
– Эй, мужики! Полегче! – раздался неожиданно близко уже знакомый голос, и кто-то попытался протиснуться между мной и Кадьяком, но был тут же отброшен в сторону, отборно матюкнувшись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Это был Глэйс.
Тот самый младший брат главного из полярных Волколаков.
Он и сейчас снова бросился к нам, но, увидев девушку, попытался преградить ей дорогу, чтобы она не попала под тяжелую руку двух разъяренных Берсерков.
– Хватит, мать вашу! Вы не друг с другом драться должны, а с теми, кто в лесу!! АЛЛО! МЕДВЕДИ!
Увесистый колючий снежок прилетел мне прямо в лицо, на секунду ослепляя белизной, отчего я пропустил удар и был вынужден сделать шаг назад, чтобы поспешно освободить глаза от снежного плена.
Второй снежок так же метко прилетел в лицо Кадьяка.
И сделал это совсем не хулиган Глэйс. А девушка.
– Все-все! Вы оба красавчики, мамой клянусь! Но сейчас реально не время выяснять свою гребаную крутость! – Глэйс снова появился перед нами, упираясь ладонями в наши торсы, а я увидел то, отчего сердце дрогнуло и забилось иначе.
Этот Кадьяк.
Он не видел.
Несмотря на нашу драку в полную силу, его глаза смотрели в одну точку и реагировали только на звуки. Но явно не на картинку перед глазами.
Черт.
Он был слепой.
12 глава
– Уйди с дороги, волк! – прорычал Кадьяк и шикнул неожиданно на меня: – А ты чего уставился?!
Я быстро моргнул, отодвигая с дороги Глэйса, но благоразумно не касался девушки, которая оказалась очень шустрой, раз смогла добраться до нас так быстро.
– Ты не видишь.
– А тебе-то что? – рявкнул Кадьяк и прищурился, весь напрягаясь и явно собираясь продолжать нашу потасовку, но в этот раз я сделал шаг назад, сознательно давая ему понять, что я здесь не ради этого.
– Ты не хотел идти сюда, верно? Но видишь старика во снах.
Кадьяк быстро моргнул, выдавая то, что я попал в точку и он не ожидал услышать ничего подобного.
– Не вижу во снах, – буркнул он, но как-то успокоился и повел носом в мою сторону, а затем по сторонам, чуть поворачивая голову, потому что прощупывал мир вокруг. То место, которое ему было еще не знакомо. – Только голос слышу. Он мне плешь проел даже на заднице!
Вот черт!
А старик не говорил, что новый Видящий будет из рода Кадьяков!
Впрочем, это было уже не важно.
Главное, что я его нашел и теперь должен был отвести как можно скорее к старику, пока тот был еще жив.
– Он умирает, – вдруг глухо отозвался Кадьяк, удивив меня совершенно искренне тем, что почувствовал все на таком большом расстоянии, – поэтому, видимо, подгонял меня.
– Да. И я здесь, чтобы показать тебе дорогу.
Кадьяк фыркнул и тряхнул своей черной головой:
– Я сам дорогу знаю. Чувствую его. И жену твою, которая рядом с ним, – тоже.
Сказать, что я был ошарашен его нюхом, – это не сказать ничего.
– Мне сказали привести тебя, и я сделаю это, – нахмурился я, правда тут же сбавил обороты, потому что увидел, как девушка взяла Кадьяка за руку и чуть улыбнулась мне, словно просила успокоиться и понять всю ситуацию.
Хорошенькая, с большими, пронзительными, но очень добрыми глазами.
Из-под шапки выглядывали светлые пряди волос, а еще у нее был какой-то очень необычный аромат тела. Не похожий на других людей из тех, кого я мог ощутить за всю свою жизнь.
– Думаю, тебя отправили вперед, чтобы ты проверил ситуацию и доложил, что все чертовски плохо, – хмуро отозвался Кадьяк и, помолчав, вдруг добавил: – Кстати, я – Аметист.
– Норд, – подумав лишь долю секунды, я протянул раскрытую ладонь вперед, не сразу сообразив, что Кадьяк этого просто не увидит.
Но он снова удивил меня, когда пожал мою руку, даже не опуская своей головы.
Просто с ума сойти!
Он чувствовал так, что мне, кажется, даже и не снилось!
– Ты какой-то странный, Норд.
– В каком смысле?
– По крови полярный, но ты без длинных волос, как положено воинам.
