— Тебе нравится смотреть на луну, — заметил капитан Вэньчжи, остановившись неподалеку от меня.
— С ней мало что сравнится.
Я не стала садиться. И пусть это выглядело грубо с моей стороны, сегодня у меня не осталось сил для вежливости.
Но когда он забрался на камень, чтобы усесться рядом со мной, я приподнялась на локтях и свирепо уставилась на него.
— Вы не уйдете? — Последние крупицы воли ушли на то, чтобы голос прозвучал спокойно.
— Нет.
— Тогда это сделаю я.
Уже хотела оттолкнуться и спрыгнуть на песок, но капитан Вэньчжи накрыл мою руку своей. И его хватка оказалась такой же твердой, как камень под нами.
— Почему ты злишься? — недоуменно спросил он.
Я выдернула ладонь и обхватила руками колени. По правде говоря, я и сама не знала, почему меня так коробило от одного взгляда на него.
— Это из-за того, что я предложил тебе притвориться госпожой Аньмэй? — продолжил допытываться он.
Стоило вспомнить его неосторожные слова, как меня вновь пронзила боль.
— Говоря это, вы совершенно не подумали обо мне.
Его брови удивленно приподнялись.
— Ты боишься? — спросил он, неправильно истолковав мои слова. — Ты сможешь защитить юного принца и себя даже без оружия и магии. И если бы я не беспокоился о тебе, то разве вызвался бы сопровождать вас?
— Я не боюсь.
— Тогда я не понимаю причины твоей злости. — Его голос звучал мягко, как шелест вечернего бриза.
— Я вижу, как вы восхищаетесь госпожой Аньмэй, и знаю, что не так красива и элегантна, как она. Но… мне было неприятно это слышать. — Предательский жар расползся по шее.
— Восхищаюсь ею? Если я и проявлял какие-то знаки внимания, то лишь чтобы поддразнить тебя. — Он усмехнулся, но тут же вновь стал серьезным. — Почему ты хочешь походить на нее? Зачем соколу становиться соловьем?
Мой пульс участился. Я и сама не знала ответа на этот вопрос. Просто вдруг почувствовала неуверенность в себе. И мне захотелось уйти… но в то же время хотелось остаться.
— Капитан Вэньчжи…
— Просто Вэньчжи.
Он встретился со мной взглядом. И я вдруг осознала, насколько важным был для него этот шаг. Знак доверия, которое давалось ему с трудом.
Мое трусливое желание уйти пропало. Я звала по имени Шусяо, но мы стали близкими подругами, да еще и были одного возраста. Но к нему я всегда обращалась «капитан Вэньчжи», а он называл меня «лучник Синъинь»… И любой другой вариант казался немыслимым. Да, мы дразнили и поддевали друг друга, а порой даже спорили, но подобная привилегия казалась равносильной крушению еще одного барьера между нами и вступлению на незнакомую территорию. Вот только меня это лишь обрадовало.
— Вэньчжи, — медленно повторила я, привыкая произносить его имя без звания.
На губах капитана появилась едва заметная в темноте улыбка. И остатки моей нервозности полностью схлынули под натиском теплого трепета. Я больше ничего не сказала, да и он — тоже. Мы вместе лежали на скале в дружеской тишине, нарушаемой лишь шумом набегающих на берег волн.
Луна поднялась выше. Ее отражение в воде разбивалось на тысячи серебристых бликов. Ветерок холодил кожу, но от сердца по венам разносилось тепло, опьяняя даже без вина.
Глава 20
Следующие несколько дней пролетели незаметно. И хотя меня все еще пронизывала тревога, по большей части они оказались счастливыми. Я научила принца Яньмина обращаться с мечом и позволяла ему одерживать верх во всех наших сражениях. Он показал мне, как складывать из бумаги животных, и мы вместе пели глупые песенки, которые сочиняли на ходу. Когда Яньмин понял, что о его любимых драконах я знаю лишь одну историю, то тут же собрал все свои книги, и мы прочитали, как драконы спасли мерфолков от морских чудовищ и как очистили море, когда в нем расплодились ядовитые медузы. Неудивительно, что их исчезновение так сильно повлияло на жителей Восточного моря. А когда принц Яньмин обвил руками мою шею и прижался к груди, меня окутало тепло. Этот маленький мальчик пробрался сквозь стену, выстроенную вокруг моего сердца, и стал другом детства, которого у меня никогда не было. А может, даже братом, которого мне, как оказалось, не хватало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но вот пришел день расставить ловушку для наместника Жэньюя, и, как мне показалось, он настал слишком быстро. Мы с Вэньчжи сидели в комнате, а две дворцовые служанки порхали вокруг меня, помогая превратиться в госпожу Аньмэй.
— Не могла бы ты постараться вести себя сдержанно и кротко? — спросил он. — И делать шаги поменьше, когда идешь. И смотреть поласковее. Госпожа Аньмэй — нежный цветок, поэтому постарайся не быть…
— Колючкой? — огрызнулась я, чувствуя, что мое самообладание иссякло.
Последний час он читал мне нотации о том, как следует себя вести.
— Может, ты сам наденешь платье и притворишься госпожой Аньмэй, раз так хорошо разбираешься в ее манерах? — с обманчиво милой улыбкой произнесла я.
У одной из служанок вырвался сдавленный смешок, который она тут же оборвала.
Глаза Вэньчжи искрились от веселья, но он продолжил свои наставления, словно я ничего и не говорила.
— Постарайся казаться слегка напуганной и обеспокоенной. Не все держатся так самоуверенно, как ты.
Я развернулась к нему, прервав служанку, которая пыталась закрепить на моих волосах золотой цветок.
— С момента нашей первой встречи я испытывала страх чаще, чем за все предыдущие годы. Да и кто бы не испугался, если бы в него стреляли дротиками, обжигали огнем и подвергали атакам чудовищ?
— Если бы ты боялась, то не острила бы по каждому поводу. Или хотя бы делала это реже.
Он сел и развернул свиток из расписанных иероглифами бамбуковых дощечек, связанных между собой шелковыми нитями. Вскоре Вэньчжи настолько погрузился в чтение, будто и позабыл, что я рядом. И его безразличие волновало меня больше, чем следовало.
Я взглянула в зеркало, и оттуда на меня посмотрела незнакомка. Служанки нарисовали мне изящные дуги на месте бровей, припушили щеки розовой пудрой и подкрасили губы в светло-коралловый цвет. Волосы они собрали в гладкий пучок, украсив их цветами из драгоценных камней, с которых ниспадали нити с бирюзовыми бусинами. Затем они облачили меня в халат из сиреневого шелка, расшитый разноцветными ракушками и водорослями, а на талии повязали малиновый пояс. Последним штрихом стал открытый плащ из лазурного атласа, что спадал до самых ног, обутых в туфли из золотой парчи.
Рассыпавшись в комплиментах по поводу моего прекрасного вида, служанки покинули комнату.
— Ты готова? — с ноткой нетерпения спросил Вэньчжи, поворачиваясь ко мне.
Внезапно повисла тишина. Я затаила дыхание.
— Ты выглядишь по-другому, — наконец сказал он. — Хотя и не нуждаешься во всей этой… позолоте.
— Позолоте? — Я даже растерялась, испытывая одновременно веселье и унижение. — Стоит ли мне напомнить, что ты сам предложил эту затею?
Он пожал плечами.
— Идея хорошая, но я не говорил, что она мне нравится.
Конечно, это не назвать комплиментом, но от его пристального взгляда по телу расползлась дрожь, как от прохладного ветерка, овевающего кожу. Прежде чем я успела придумать ответ, капитан продолжил чтение. Я хотела взять собственную книгу, но тут же запнулась о подол своего плаща.
Вэньчжи подскочил, чтобы поймать меня, и его пальцы сомкнулись вокруг моих рук. Увидев, как загорелись его глаза, мое сердце забилось так, словно я пробежала с десяток километров. Но я знала, что подобные чувства опасны, а раны, которые они способны нанести, болезненнее ударов клинком.
Поэтому я отстранилась и отвела взгляд. Вэньчжи тут же опустил руки, и в комнате воцарилась неловкая тишина. К счастью, вскоре к нам пришел принц Яньмин. Стоило ему взглянуть на меня, как он разразился смехом, и от моего тщеславия не осталось и камня на камне.
— На тебе наряд госпожи Аньмэй?
— Сегодня она притворяется госпожой Аньмэй, — напомнил Вэньчжи со строгими нотками в голосе. — Не забывайте о том, что рассказал вам ваш старший брат, Ваше Высочество.
