Он резко обернулся:
— Потому, что я вернул твою душу, но ты продолжаешь вести себя так, словно ничего не произошло.
Его пронзительный взгляд готов был выжечь во мне дыру. Я округлила глаза:
— Ты вернул мне душу? Когда?
Он прищурился. Этот оценивающий, подозрительный взгляд очень нравился мне, но не тогда, когда недоверие было по отношению ко мне.
— Ты думаешь, что вылечилась просто так? Только потому, что захотела? Отдохнула? Отоспалась?
— Ммм… нет?
— Нет! Ты неправильно себя ведешь. Слишком спокойно!
— А что я должна делать? Как я должна себя вести?
— Когда человек вспоминает такое прошлое, он не может быть прежним. Что-то в нем должно измениться.
— А что я вспомнила? — я нахмурилась.
Рэн молча смотрел на меня. По его взгляду, я поняла, что он беспокоится. Он чего-то ждет от меня.
— Что я должна вспомнить? — повторила я вопрос. Я хотела, чтобы он сказал, но Рэн не говорил. Он вздохнул, поставил на журнальный столик ноутбук, и погрузился в работу.
— В любом случае, из дома ты никуда не выйдешь, — бескомпромиссно закончил Рэн.
— Ну, уж нет! — Я положила руку на его ноутбук, и юноша мрачно перевел на меня взгляд. — Или ты сейчас же мне все объяснишь, или я тебя доведу до нервного расстройства, что…
— Невозможно, — закончил парень, сбрасывая мою руку с крышки ноутбука, и включая его.
— Как я должна себя вести? — гадала я, скрестив руки на груди, и сверля молчаливую спину Рэна. — Что я вспомнила, что тебе кажется, будто я веду себя спокойно? Ты точно знаешь, — допытывалась я. Рэн игнорировал меня, набирая какие-то тексты на компьютере. — Почему бы тебе не сказать, чтобы мы покончили с этим?
Я склонилась ниже, почти касаясь его спины.
— Чем ты занят, что не слышишь, что я говорю?
Рэн замер. На компьютере был открыт чистый документ.
— Ты же ничего не печатаешь! — возмутилась я.
— Не дыши мне в спину, — он снова обернулся. Я уставилась на него, а он на меня. Затем его взгляд метнулся от глаз к губам, и обратно. — И отойди.
— Не отойду, — упрямо заявила я, — пока не объяснишь причины своего поведения, я не отойду, я ведь сказала.
— Ты уверена? — Рэн раздраженно встал, и мне пришлось соскочить с подлокотника дивана и попятиться.
— Да, я уверена! Мне надоело, что ты относишься ко мне с подозрением, словно я граната, и могу взорваться в любой момент!
— Так и есть.
— Нет, это не так! Со мной все хорошо! Я просто хочу прогуляться!
Рэн прищурился. Не знаю, каким образом, но казалось, что мои слова его еще сильнее отталкивают от меня. Он раздраженно ушел в свою комнату, опять оставив меня одну. Я побежала за ним, и успела проникнуть в спальню, до того, как он закрыл дверь.
— Что. Ты. Делаешь? — Рэн был действительно возмущен, и сбит с толку моим поведением, когда не смог захлопнуть за собой дверь, потому что я ее задержала.
— Ничего, — буркнула я, бочком проскальзывая внутрь. — Вот, решила прогуляться по дому, раз на улицу мне выходить нельзя.
— Гуляй в своей комнате. — Рэн схватил меня за шиворот, пытаясь выставить за дверь, но я уперлась ногами в дверной косяк. Рэн недолго думая, на секунду пригнулся, и я растерялась, а потом было поздно: он забросил меня на спину, и отпер дверь. Я завизжала, брыкаясь, и пытаясь вновь закрыть дверь:
— Не уйду, пока не скажешь, в чем дело!
— Уйдешь, — ответил он, — я тебя выкину за дверь.
— Ты же говорил, что любишь меня! — выпалила я, и от неожиданности Рэн выпустил меня, и я шлепнулась на пол. Не растерявшись, я на четвереньках, проползла мимо него, и залезла в проем между тумбочкой, и кроватью.
Но Рэн уже забыл о том, что хотел выгнать меня. Он подозрительно подошел ко мне:
— Когда я такое говорил?
У меня просто отвисла челюсть:
— Ты что, не помнишь? Ты же не раз признавался! Конечно, это не столь важно… НО КАК ТЫ МОГ ВООБЩЕ ЗАБЫТЬ ОБ ЭТОМ?! — заорала я.
— Тихо… — Рэн вскинул руку, говоря, что вспомнил, о чем я говорю. — Я помню, помню. Почему ты говоришь, что это не важно?
Теперь уже я смотрела на него, как на идиота:
— Ты что, шутишь?
— Нет.
Я рассмеялась. Он точно, идиот. Красивый и чуточку забавный… но все же, идиот, этого у него не отнять.
— Хорошо. Ты не шутишь. Я поняла. Все это тебе кажется правильным. Точно, — членораздельно говорила я. — Думаешь, это любовь? — Я многозначительно провела рукой от него к себе, и обратно: — Когда люди так ведут себя, это явно не любовь, а что-то маниакальное. Ты, например, меня даже из дома не выпускаешь. Это смахивает на паранойю. А еще ты мне не веришь. Это значит, ты меня не любишь.
Внутренний голос заорал: ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?
Я сама не знаю, что я такое говорю, но я решила, что в итоге, после моих лекций Рэн сдастся, и позволит мне выйти на улицу, так или иначе.
— Ты мне лжешь, я чувствую, — упрямо повторил он.
— Ты псих, — констатировала я.
— Я сошел с ума, только из-за тебя, — парировал Рэн. Я ошарашенно уставилась на него, и даже не успев придумать достойный ответ на это несправедливое заявление, оказалась за дверью.
— Я буду сидеть здесь! — заорала я, в дверь. — Даже с места не сдвинусь!
Один час, два, три.
Кажется, что моя жизнь — сплошное ожидание. Я все время чего-то жду. То одного, то другого…когда это закончится?
Несколько раз я подергала ручку двери. Заперто.
Я попыталась так же вскрыть замок на входной двери — тщетно. Мало того, что Рэн установил дополнительный замок к уже двум имеющимся (плюс щеколда на цепочке), так еще он установил сигнализацию, которая начинала протяжно выть, когда я к ней приближалась.
Я сидела у двери в спальню Рэна. Ноги затекли. Через пятнадцать минут, мне пришла в голову идея подтащить к двери кресло, и устроиться поудобнее, что я и сделала. Затем, я вооружилась чаем, и даже не заметила, как наступил вечер.
Все это время я провела в раздумьях, где каждая мысль, заканчивалась смехотворным планом, выбраться из дома.
Я должна выйти. Но я предпочитала слишком не думать об этом, чтобы не выдать себя.
* * *
— Что ты здесь делаешь? — спросил Лиам, по привычке зашедший к нам, вечером, около девяти. Он снова был в каких-то порезах («я участвую в уличных боях»).
— Просто сижу, — с оптимизмом Ганнибала Лектора ответила я.
Я не стала вдаваться в подробности происходящего, вместо этого спросив, победил ли он в сегодняшнем бою. Лиам многозначительно улыбнулся, собираясь войти в дверь, но столкнулся в той же проблемой что и я раньше — эта дверь заперта.
— Почему он заперся? — изумился блондин, постучав.
