Шисуи был согласен с Узумаки. С тех пор, как они покинули Коноху, сначала чтобы как-то растормошить детей, а потом потому что получилось что-то вроде клановой традиции — они стали дружно отмечать дни рождения, худо-бедно разнообразив свой рацион, стараясь угоститься вкусностями. Последний день рождения в начале мая отмечал Рензо, которому исполнилось шесть лет, а через три дня должен быть праздник у Кимимаро. Шисуи вспомнил, что девятого числа шестого месяца пятнадцать должно исполниться Итачи, а через три дня после этого — шестнадцатилетие Гурэн. Девчонка, управляющая стихией кристалла, ещё больше похорошела с того момента, как они увидели её в первый раз. Даже грудь выросла. И манеры со временем стали чуть попроще и помягче.
Иногда Шисуи ловил на себе её задумчивый взгляд и сам не пропускал возможности скрытно посмотреть на её тренировку с ребятами помладше. За всё время они так и не схлестнулись в спарринге. Думая о переживаниях своего второго я и его девушки, Шисуи сравнивал Мисаки с Гурэн и не находил вроде бы ничего общего. Мисаки скромная и спокойная девушка, не повышает голос, всегда вежливая и аккуратная, у неё красивая улыбка. Гурэн… редко улыбалась, разве что зло, в бою на миссиях, поливая соперников презрением и своим надменным превосходством. Шисуи было сложно сказать, что его в ней привлекает, но он решил, что обязательно выделит время на покупки в столице, чтобы приобрести куноичи подарок на предстоящий день рождения. Не каждый день исполняется шестнадцать.
* * *
Танзаку ничем не уступал Химачи — столице Страны Огня, где они провели два дня. В городе тоже было много дворцов даймё и резиденций его родственников. Широкие улицы и богатые рынки, от изобилия товаров на которых разбегались глаза. А ещё много разных казино, начиная с шикарных домов и заканчивая откровенными притонами, которые работали и по ночам. В Танзаку они пришли к вечеру, устроившись на ночлег в гостинице. До встречи с легендарным жабьим отшельником оставался целый день.
Наруто и Кимимаро отправились в свою комнату, а Орочимару и Шисуи решили пройтись по городу.
— Где мы должны встретиться? — поинтересовался он у задумчивого змеиного саннина.
— М? — рассеянно переспросил тот. — Встретиться? Недалеко от северного дворца даймё. Там есть большое поле. Подойдёт, если один извращенец решит устроить драку в качестве тёплой встречи.
— Так думаете, что Джирайя-сан решит на нас напасть? — от воспоминаний из снов, что может вытворять жабий отшельник, Шисуи передёрнуло. Да и нападение помешало бы их планам.
— Да кто его, старого извращенца, знает, — пожал плечами Орочимару.
— Эй, повежливей, Оро-чан, а не то точно завтра схлопочешь! — хриплый пьяненький голос раздался за их спинами.
Шисуи мог поклясться, что никого не чувствовал ещё долю секунды назад. Силу шиноби можно оценить по его незаметности и способности застать врасплох, и это правило ещё никогда его не подводило.
Они с Орочимару моментально отпрыгнули, разворачиваясь и вставая в боевые стойки, под хихиканье лохматого беловолосого здорового мужика с широким хитаем на лбу и иероглифом «масло» на нём. Одет Джирайя, а это, несомненно, был второй саннин Великой Тройки, в короткое хаори с ниндзя-бриджами зелёного цвета и красную безрукавную накидку с пустыми монами на плечах. На босых ногах были красные гэта, которые обычно делали из лакированного дерева, такие же, как Шисуи видел во сне. Его эти гэта всегда очень смущали, так как простое дерево или кожа плохо проводили чакру. Поэтому все шиноби были вынуждены носить один и тот же вид обуви, называемый ниндзя-ботинками, из специального каучука, полученного из растения, поглощающего чакру. Присмотревшись к ногам отшельника с помощью спрятанного под иллюзией шарингана, он понял, что гэта сделаны из дорогущего чакропроводящего металла, как нэкотэ Наруто или Казуки, и просто выкрашены под лакированное дерево. Саннин был совсем не так прост.
— Джирайя! — процедил Орочимару, и Шисуи, даже не взглянув на своего союзника, понял, что тот закатил глаза. — Значит, ты ждал нас?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Надеялся на встречу, — пакостливо ухмыльнулся жабий саннин, отчего его красные полосы, прочерчивающие лицо вдоль от внешних уголков глаз до подбородка, разъехались в стороны. — После того, как Цунаде стала Хокаге, я подумал, что смогу уговорить тебя вернуться в Коноху. Я искал тебя, а ты, оказывается, искал меня, — хохотнул Джирайя, складывая руки на груди.
Шисуи очень хотелось спросить, в чём связь возвращения в родную деревню и пост Годайме, но промолчал, доверяя вести разговор старшему товарищу, который к тому же хорошо знал жабьего отшельника.
— Выпьем за встречу, — бросил Джирайя и, развернувшись, вошёл в бар, возле которого они столкнулись.
— Пойдём, — сказал Орочимару и медленно направился вслед за старым другом.
Шисуи, вспомнив о хитрой технике «жабьей мастерской», которую использовал в Стране Дождя в несбывшемся будущем из снов Джирайя, чтобы заманить двух шиноби, внимательно оглядел округу и вход в пивное заведение. Строение было обычным и не подавало признаков жизни или наличия чакры, да и народа в нём было достаточно.
Джирайя махнул им из-за углового столика, отделённого перегородками. Они сели на лавку напротив. На столе уже было несколько початых бутылок и наполовину съеденная закуска, похоже, что жабий саннин не скучал в одиночестве, дожидаясь их…
Но когда Шисуи устроился, то перехватил внимательный и цепкий взгляд тёмных, блестящих хитринкой трезвых глаз.
— Твой молодой спутник, Оро-чан, кто он? — наливая в шустро принесенные официантом две дополнительные пиалки сакэ, спросил Джирайя. — Он напоминает мне одного человека…
Шисуи переглянулся с Орочимару. Его сходство с отцом было сильным, но мало ли похожих друг на друга людей. Змеиный саннин понял его без слов и предупреждающе поднял руку:
— Прости, но пока я не могу тебе сказать об этом. У нас самих есть к тебе некоторые вопросы. Ответишь?
— Ты впервые хочешь что-то узнать у меня, — хмыкнул Джирайя, осушая плошку с саке. — Спрашивай.
— Ты правда отец Минато, который стал Четвёртым Хокаге? — спросил Орочимару, и его старый друг чуть не подавился новой порцией спиртного.
— Кажется, мы это уже обсуждали, Оро-чан, — белёсые брови сошлись на переносице. — И если ты тогда не «догнал», то да, я его отец. Он был также и моим учеником, лучшим учеником… Я научил его многому. А он учил меня. Он знал, кто я… Его известная техника летающего бога грома — «хирайшин». Когда-то я показал ему «хирайшингири» — меч летающего бога грома, технику Второго Хокаге, свиток с которой мне давал наш учитель, а он… Минато смог её улучшить, даже у меня не получилось этого повторить, потому что с таким способом перемещений мой вестибулярный аппарат не справлялся. Это у него от матери, у Сано даже было прозвище «белка», она была очень… — Джирайя осёкся и хлебнул сакэ прямо из бутылки.
— Простите, Джирайя-сан, но вы старше Минато-сана всего на тринадцать лет, при всём моём уважении… — подал голос Шисуи.
— Ну, вообще-то, мне было около шестнадцати-семнадцати, — горько усмехнулся Джирайя. — Но по времени этого мира, да, когда я познакомился с Сано, всего двенадцать.
— Это из-за обучения у жаб? — закашлялся Орочимару. — Ты тогда действительно быстро взрослел и выглядел старше нас, а потом постепенно это сгладилось, когда и мы с Цунаде выросли. Какова разница во времени в жабьем плане?
— Примерно один к семи. Несколько часов для нашего мира, и почти сутки для Мёбоку… — Джирайя вздохнул. — А потом нас отправили охранять границы, помнишь, Оро-чан? Тот локальный конфликт с Кумо, который впоследствии перетёк в Третью Мировую на два фронта. Я не знал о сыне, пока не вернулся в Коноху и не пришёл к Сано. Соседи сказали, что она умерла от какой-то послеродовой заразы, с медиками было не густо, многие были на фронте… Я не мог забрать Минато и не мог быть его опекуном в силу официального возраста и своих обязанностей. А когда наступило более-менее мирное время и я вернулся, то узнал, что о нём уже заботилась приёмная семья. Тогда я стал его учителем… Когда мой сын погиб, с ним вместе погибли и его жена, и ребёнок, который должен был родиться… Так я думал, пока Цунаде не сообщила мне, что ребёнок был жив после этого ещё восемь лет…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
