Я выхожу из ванной и бросаю взгляд на нанизанные над дверью банки, а затем отвожу его прочь, будто в этом нет ничего странного. Их вид беспокоит меня. Но не потому, что они есть, а из-за того, что они собой представляют. Они заставляют меня думать о моём прошлом с отцом. О множестве способов, помогающих убедиться, что злоумышленники никогда к нам не пролезут. Я до сих пор помню пузырчатую плёнку на подоконниках.
Я задаюсь вопросом, не это ли так тянет меня к Нику. Мы похожи больше, чем любой из нас понимает.
Под его глазами залегли тёмные тени, но взгляд всё ещё остается настороженным, даже когда он расслаблен. Кровать приставлена вплотную к стене, а Ник лежит с краю. Мне придется пролезть над ним, чтобы занять место на кровати. Интересно, он сделал это нарочно, чтобы увидеть меня над собой? Эта мысль заводит меня, и я пролажу над ним, краснея и отводя глаза. Я лежу неподвижно, украдкой ожидая прикосновений к груди и промежности.
Но всё, что он делает — это обнимает за плечи и притягивает к себе. Моя щека упирается в его футболку, а я ложу руку ему на живот.
— Приятных снов, — говорит он по-русски, и я догадываюсь, что он пожелал мне спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — бормочу я ему в ответ, и он выключает свет.
Я слушаю его дыхание, но мне не спится. Я не могу спать, когда его большое твёрдое тело лежит рядом с моим. Моя рука отдыхает на его животе, но я хочу переместить её. Я хочу провести рукой по его коже, почувствовать тепло, изучать его в своё удовольствие.
Но он так устал. Я не хочу беспокоить его. Меня разрывает. Я жажду исследовать его, но замираю на месте. Это как если бы вам предложили весь мир, но сказали не трогать.
Его большая рука гладит меня по спине.
— Что тебя беспокоит, душа моя?
— Всё в порядке.
Ник хмыкает:
— Я чувствую напряжение в твоём теле, мой маленький цветочек.
— Может, мне откатиться? Не хочу тебя беспокоить.
Моя рука гладит его живот, желая ощущать кожу, а не ткань.
— Ты должен поспать.
Его рука оборачивается вокруг меня.
— Я наслаждаюсь ощущением твоего тела рядом со своим, Дейзи. Твои прикосновения не приносят ничего кроме комфорта. А сейчас расслабься.
Я расслабляюсь, мои руки выводят какие-то мягкие узоры на его теле. Я жду, пока его дыхание выровняется. И когда это происходит, я радуюсь, что он наконец-то заснул.
Медленно, очень медленно моя рука сползает к краю его рубашки. Она немного задрана. Я в дюйме от обнажённой кожи и не могу устоять перед этим искушением. Моя рука скользит ниже, и пальцы прикасаются к теплу. Его кожа плавит мои пальцы. Такая мягкая. Я скована.
— Дейзи, — бормочет он густым голосом.
Я вырываю руку, будто обжёгшись его голосом.
— Прости, ты спал. А я помешала.
Он хватает мою руку и кладёт на ещё более низкую часть живота.
— Ты хочешь потрогать меня, Дейзи? Я не возражаю.
— Не возражаешь? Но ты ведь не заснёшь.
— Нет, не усну, но я не против, — его пальцы ласкают мою щеку. — Как я могу возражать, когда моя женщина хочет исследовать моё тело? Это невозможно.
Долгое время моя рука лежит неподвижно. Я боюсь двинуться дальше в своих желаниях, теперь, когда я знаю, что он обратил на это внимание. В конце концов, моё любопытство берёт верх, и я скольжу рукой под его футболку, надавливая ладонью на его тёплую плоть.
Ник стонет и сжимает бёдра. Я замечаю, как его промежность увеличивается от моего простого прикосновения.
Я очарована его эрекцией, вызванной лишь одним моим прикосновением к его животу. У него упругая кожа с рядком волосиков посередине живота. Моя рука смелеет и двигается дальше, исследуя пупок, окружённый мышцами. Я прохожусь пальцами по линии волос, вверх и вниз, делая паузу у пояса его джинсов.
Сколько я могу себе позволить?
Ник выхватывает вопрос из моего разума и расстёгивает свои джинсы. На них нет молнии, и я с изумлением смотрю, как быстро отстреливают пять пуговиц. Затем он убирает руку.
Я вижу, как его член давит на ткань нижнего белья. Пока мои пальцы играют с его волосиками чуть ниже пупка, его дыхание ускоряется. Он возбуждается от моего прикосновения, и его чувства передаются мне, прогоняя мою застенчивость.
Ему нравится моя разведка, и это придаёт мне смелости.
Я скольжу рукой к выпуклости его члена и глажу плоть под тканью. Из уст Ника вырывается шипение, но он не останавливает меня. Он наслаждается этим, побуждая меня сделать больше. Я нажимаю на ткань нижнего белья, и из-под неё выскакивает головка члена.
Он толстый и круглый, больше, чем я помню. На головке бисером блестят капельки, и я импульсивно облизываю губы. Мне помнится, каким был его вкус в прошлый раз, и я хочу ещё.
— Ник, — шепчу я, скользя под бельё и обхватывая его жезл, — можно я поцелую его?
Он напряжённо что-то бормочет на русском языке. Его рука гладит мои волосы.
— Я твой, цветочек, делай всё что угодно.
— Тебе понравится?
Я сжимаю кулак вокруг его увеличивающегося члена. Он такой длинный и твёрдый, горячий и гладкий, а кожа нежная и шелковистая.
— Да, — говорит он глухо. — Я бы хотел этого.
И я хочу, я хочу свести его с ума. Мне нравится мысль, что Ник может потерять контроль от того, что я с ним делаю. Я проскальзываю вниз к его животу, пока мои зубы не оказываются прямо напротив его члена. А затем ловлю языком капельку и пробую её. Вкус сильный, солоноватый, чуть горьковатый. Это интригует меня, на смену одной капли сразу же приходит другая.
Я провожу языком по головке пениса, чувствуя очаровательную бархатистую текстуру. Ник становится твёрже с каждым моим движением. Я знаю, что чем твёрже, тем лучше. Но он ещё пытается сохранить контроль.
А моя цель заставить Ника потерять его.
Я нажимаю губами на головку, чувствуя невероятное прикосновение мягкой кожи. В книгах, что я читала в библиотеке, героиня всегда брала член в рот и сосала. Но у Ника он такой большой, что просто не войдёт в мой рот полностью. Я обдумываю это, мягко целуя и исследуя член губами. Не хочу сделать это неправильно.
Его бёдра снова дёргаются вверх, а пенис скользит по моей кисти к губам. Если это не приглашение, то не знаю что. Я открываю рот шире, обхватывая губами головку, и отступаю, всё ещё неуверенная.
— Можно я возьму твой пенис в рот, Ник?
Я поднимаю на него взгляд в ожидании ответа. Его глаза сверкают в темноте, он нервно кивает:
— Это член, Дейзи. Хуй. Скажи это для меня.
— Хуй, — говорю я. — Я хочу попробовать твой хуй.
Я вознаграждаюсь стоном удовольствия, и он прикрывает глаза. Мне нравится напряжение на его лице, его тело словно гудит подо мной. И причина этого я, это потрясающее чувство. Моя рука сжимается вокруг основания его члена — нет, его хуя — и я сгибаюсь, чтобы снова взять головку в рот.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
