– Что вы хотите этим сказать?
Та твердо встретила ее взгляд.
– Я считаю, мистер Нокс представляет для Девлина опасность. Мне также кажется, что вы знаете о хозяине таверны больше, нежели желаете открыть – даже Себастьяну.
Потемневшие облака нависли над головой, снова обещая дождь. В ветре ощущалась сырость и землистый запах овощей на рыночных прилавках.
Когда Кэт промолчала, виконтесса заметила:
– Мне понятны сложности, возникающие из-за разделенной преданности.
– Что ж, – ошарашено хмыкнула актриса, продолжая путь, – полагаю, это еще один момент, который у нас с вами общий, не правда ли?
– Мой отец по крайней мере не пытается убить Девлина.
– Вы так уверены? – покосилась на собеседницу Кэт.
В глазах леди что-то вспыхнуло и тут же спряталось. Какое-то время спутницы молча шагали вдоль края площади, затем Геро сказала:
– Мне не известно доподлинно, что вызвало прошлой зимой отчуждение между вами и Себастьяном. Но, полагаю, он по-прежнему вам не безразличен – хотя бы настолько, чтобы не желать видеть его раненным. Или мертвым.
– По-моему, вы недооцениваете своего мужа.
– Он смертен.
Кэт снова остановилась. Ветер хлопал полотняными навесами на рыночных лотках, гонял по мокрой брусчатке сорванные листовки.
– Зачем вы пришли ко мне?
Серые глаза неожиданно весело блеснули.
– Разве это не очевидно?
– Бог мой, – прошептала озаренная пониманием Кэт. – Вы любите его.
Вместо ответа виконтесса просто наклонила голову и заспешила вперед.
– Почему вы так боитесь подтвердить это? – окликнула вслед актриса. – Не желаете признаться в своих чувствах даже себе самой?
Ей казалось, Геро не остановится. Но та, наоборот, запнулась и оглянулась:
– Я ожидала, что вам это яснее, чем кому бы то ни было.
– Мы с ним больше не любовники, – сказал Кэт, зная, что именно подразумевала собеседница. – Уже почти год.
– Да, но это не значит, будто он до сих пор не питает к вам теплых чувств… как и вы к нему.
– Девлин всегда будет любить меня, независимо от того, кого еще полюбит. Он нелегко заводит душевные привязанности, но если впускает человека в свое сердце, то навсегда. Такова уж его натура. Вот потому он всегда будет дорожить Гендоном, как бы ни желал обратного.
Заметив в глазах собеседницы недоумение, Кэт мысленно охнула: «Так ты не рассказал ей, Себастьян… Почему же ты ей не рассказал?» А вслух произнесла:
– Вы никогда не встречали Джейми Нокса?
– Нет, а что?
«Увидь ты его, наверняка бы обо всем догадалась», – подумала Кэт, но сказала только:
– Ваша правда, этот человек опасен. Ради блага и вас самих, и Девлина лучше держитесь от него подальше.
С кем-нибудь другим подобное предупреждение могло бы сработать, но эта женщина была дочерью лорда Джарвиса. Кэт заметила, как глаза собеседницы озарились задумчивой вспышкой.
И осознала, что совершила ужасную ошибку.
Выйдя из дома сестры, Себастьян поехал сквозь затихаюший дождь на Стрэнд.
Виконт заглянул в мясную лавку возле Виллерс-стрит, чтобы купить кусок окорока, а затем направился к наполовину расчищенному участку земли, круто спускавшемуся от улицы к месту строительства переправы. Темза, покрытая рябью мутная ширь, медленно несла свои поднявшиеся от ливня темные воды, которые пенились и бурлили вокруг нововозведенных опор. На фоне пасмурного серого неба парили светлые, строгие арки самого моста.
Остановив лошадей, Девлин окинул взглядом строительную площадку. Вдали слева высилось массивное неоклассическое здание нового Сомерсет-хауса с суетливыми чиновниками всех мастей, справа находилась Савойская часовня с прилегающим кладбищем – единственное строение, которое сохранилось от некогда стоявшего здесь средневекового дворца. В тусклом свете дня превратившийся от дождя в болото участок, промокшие сорняки и разрушенные стены выглядели заброшенными и пустынными.
Накануне вечером, послав известие о гибели Арсено на Боу-стрит, виконт в течение часа, если не больше, до прибытия сэра Генри обшаривал руины, а затем и окрестности в бесплодных поисках лохматого рыже-черного дворняги с белой полосой на морде и пристрастием к ветчине. Себастьян понятия не имел, что можно предпринять сегодня такого, чего не было предпринято вчера, но считал себя обязанным попытаться.
– Будь ты раненой собакой, куда бы ты отправился? – спросил виконт своего юного грума.
Мальчик наморщился от напряженной работы мысли, всматриваясь, как и хозяин, в раскисший от дождя берег.
– Мы ведь совсем рядом с Адельфи, только вниз по течению?
– Верно.
– Ну, если этот французский лейтенант все время ошивался возле мисс Теннисон и ребятишек, может, его цуцик побежал к их дому – если только смог добраться так далеко. Там в подземельях под террасой полно местечек, чтобы спрятаться.
– Том, ты гений, – потянулся за ветчиной Себастьян.
ГЛАВА 42
Не обращая внимания на любопытные взгляды и летевшие в спину насмешливые реплики, Девлин направился в промозглый, мрачный подземный мир террасы Адельфи.
– Шьен, – позвал он, разворачивая ветчину. – À moi, Шьен. Шьен?
Виконт шумно протопал сквозь винные склады, преследуемый сердитыми окриками и проклятиями торговцев, перелез через пыльные кучи угля и забрался в сырые глубины огромных хлевов.
– Шьен?
Упершись ладонью в бедро, Себастьян постоял, наблюдая, как в сумеречном свете лениво кружатся пылинки, вдыхая запах навоза и заплесневелого сена.
– Шьен! – снова крикнул он, и зов громким эхом разнесся под высокими, напоминающими пещеры сводами.
Длинно, разочарованно выдохнув, Девлин повернулся уходить...
И тут уловил слабое, жалобное поскуливание.
– Сможешь помочь? – спросил Себастьян.
Пол Гибсон присмотрелся к тяжело дышавшему псу, простертому на столе в передней комнате хирургического кабинета.
– Не думаю, что собаки принципиально отличаются от людей, если разобраться. – Хирург бережно ощупал кровавую рану на плече Шьена и нахмурился: – Оставь его у меня. Погляжу, что получится сделать.
– Спасибо, – поблагодарил Девлин, поворачиваясь к выходу.
– Но если хоть слово об этом достигнет ушей моих уважаемых коллег из больницы Святого Томаса, – крикнул вслед приятелю доктор, – я никогда тебе не прощу.
Старая, грязная от копоти церковь Святой Елены в Бишопсгейте припала к земле посреди раскисшего погоста, словно нахохлившаяся мокрая курица.
В простом плаще с накинутым от моросящего дождя капюшоном леди Девлин бродила среди серых, покрытых лишайником надгробий и разрушенных могильных памятников, прищуренными глазами изучая двор таверны, примыкавший к землям древнего монастыря. Небо приобрело цвет старого свинца, нависавшие над головой раскидистые кроны вязов отяжелели от влаги. Геро без труда смогла проследить линию римского вала, которую когда-то приезжала сюда осматривать Габриель Теннисон. Стена тянулась от задней части погоста вдоль двора «Черного дьявола» и исчезала между таверной и соседним ветхим строением.
Исследовательница настолько увлеклась рассматриванием старинной кладки, что прошло какое-то время, прежде чем она заметила приближавшегося к ней высокого джентльмена, одетого во все черное: черные штаны, заправленные в высокие черные сапоги, черный сюртук, черный жилет. Только рубашка была белой, и высокие углы воротничка резко выделялись на фоне черного шейного платка. Худощавый и гибкий, незнакомец обладал выправкой солдата и грацией прирожденного атлета. Его волосы были темными, даже темнее, чем у Девлина, но высокие скулы и тонкие черты лица в точности напоминали Себастьяна. Однако внимание Геро мгновенно захватили глаза неизвестного. И она поняла, почему Кэт Болейн предупреждала держаться подальше от этого человека и что именно актриса пыталась не дать ей увидеть – и о чем догадаться.
– Я знаю, кто вы, – останавливаясь в нескольких шагах от Геро, заметил мужчина.
– В таком случае у вас надо мной преимущество.
Незнакомец отвесил поклон, приправленный едва уловимой насмешкой.
– Прошу прощения. Позвольте представиться: мистер Джейми Нокс к вашим услугам.
Произношение собеседника отнюдь не было аристократическим.
– А-а, – неопределенно протянула виконтесса.
Нокс выпрямился. Изящно очерченные губы изогнулись в улыбке, не затронувшей необычные янтарные глаза.
– Зачем вы здесь?
– Что заставляет вас полагать, будто я здесь по иной причине, нежели изучение архитектуры и памятников храма Святой Елены? Известно ли вам, что когда-то это была приходская церковь Уильяма Шекспира?
