19
ПОБЕГ
Так прошло несколько дней. Между мной и Эмми выросла глухая стена, пробить которую мне было не под силу. Направляясь как-то вечером в комнату, где стояла клетка, я всерьез подумывал о том, чтобы отпустить Амаранту. Но не успел открыть дверь, как до меня донеслись голоса брата и Амаранты. Они о чем-то увлеченно беседовали, и я, поддавшись внезапно нахлынувшему любопытству, решил подслушать.
— Почему ты не ешь? — послышался голос Димы. Эмми не только не разговаривала со мной, но и не брала у меня из рук кровь, которую мы для нее с таким трудом добывали. Так что кормить ее тоже приходилось Диме. Этим она всячески подчеркивала, что доверяет в этом доме только ему.
— Что-то нет аппетита, — скучающим голосом ответила Амаранта.
— У тебя плохое настроение? — не унимался мой любознательный братишка, чему я, кстати говоря, был рад — ведь он давал мне шанс узнать, о чем она думает.
— А каким оно у меня должно быть, по-твоему? — с вызовом спросила Эмми. — Я уже неделю сижу в этой клетке. Меня от нее тошнит. И от вашей просроченной крови тоже, между прочим, — с отвращением добавила девушка.
— Но она свежая, — Дима обиженно вступился зачесть донорской крови. — Еще вчера тебе нравилось.
— А сегодня уже нет.
Я, неожиданно для себя самого, испытал злорадное удовольствие от их ссоры. Теперь не один я буду числиться в изгоях.
— Дело ведь не в крови. Ты все еще сердишься на Влада, не так ли?
— А если бы тебя выкрали и держали где-нибудь против твоей воли, ты бы не сердился? — вопросом на вопрос ответила Эмми.
— Тебе достаточно просто вернуться к нему, и мы тут же тебя выпустим.
— Это, между прочим, называется насилием, — профессорским тоном заметила Амаранта.
— Разве ты больше не любишь его? — Удивление, сквозившее в голосе брата, было вполне искренним.
— Нет, — строго, как отрезала, произнесла Эмми, и внутри меня что-то оборвалось от предательски сильной боли.
Чуть ли не до крови закусив нижнюю губу, я подавил готовый сорваться с губ стон.
— Я тебе не верю, — я не видел лица брата, но почти воочию представлял, как он отмахнулся рукой от слов девушки. — Если бы ты не любила его, ты не стала бы его спасать.
— Я сделала это в память о прошлом, — попыталась объяснить свой поступок Амаранта.
— Весьма похвально, — судя по голосу, Димка усмехнулся. — Я и не знал, что у вампиров такая хорошая память, и они помнят даже давно прошедшую любовь. Хочешь, я скажу тебе, что на самом деле ты чувствуешь?
— Не очень, — обреченно ответила Эмми, понимая, что ей все равно придется дослушать до конца.
— Я думаю, что ты просто-напросто злишься на Влада за то, что он в свое время бросил тебя. Это всего лишь обычная женская обида, — Дима принялся растолковывать Амаранте причины ее же поведения. — Ты хочешь его наказать и, возможно, сделать ему так же больно, как он тебе когда-то. А теперь скажи мне, что я неправ, — с вызовом закончил брат.
— Ты неправ, — как эхо повторила Эмми последние слова.
— А ты — наглая лгунья, — совсем по-детски завершил спор Дима. — Не хочешь признавать очевидное, и не надо. Тогда хотя бы расскажи мне, как тебя угораздило вернуться к этому Грэгори? Он же просто жуть!
— Можно подумать, у меня был выбор! — фыркнула Амаранта, и я понял — догадка о том, что Грэгори прибег к насилию, чтобы ее вернуть, верна. — Он просто сделал мне предложение, и я не смогла от него отказаться.
— Что же такого он тебе пообещал? — не заметив сарказма в голосе девушки, поинтересовался Димка.
— Полкоролевства и принцессу в придачу, — хмуро отозвалась Амаранта. — Давай лучше сюда кровь, а то твои вопросы уже порядком утомили, — Эмми решила прервать неиссякаемый поток любопытства моего братца.
Уже через минуту до меня донеслись звуки, которые ни с чем нельзя было перепутать: Амаранта ела. Мы раз в день давали ей кровь в пластиковом стаканчике с трубочкой, так как с Грэгори она приучилась есть почти ежедневно, даже если не была голодна. Нельзя сразу вводить строгую диету и лишать ее привычного рациона.
Я ушел, так и не решившись зайти в комнату, и чувствовал себя при этом довольно паршиво. Не знаю, на чем основывалась уверенность Димы в том, что Амаранта все еще любит меня, лично я сильно в этом сомневался. При мысли о том, что придется оставить надежду на возвращение любимой девушки, я испытывал физическое недомогание. Это было мучительно, но я изо всех сил старался убедить себя, что правильнее будет ее отпустить. Чем дольше продлевать пытку, тем тяжелее будет разорвать этот замкнутый круг. Пришло время признать свое поражение. Хватит мучить себя и Амаранту. В конце концов, она выбрала свой путь, и я чувствовал, что не вправе мешать ей.
Само собой, я, несмотря на обязанности охотника, не собирался причинять какой-либо вред Эмми, даже если бы она стала самым опасным вампиром на планете Земля. Сейчас мне нужно было лишь в последний раз поговорить с ней, но вовсе не для того, чтобы попытаться ее вернуть. Перед тем как мы навсегда расстанемся, я должен был сказать Эмми, что любил и всегда буду любить только ее одну. Мне казалось очень важным, чтобы она это знала.
Дождавшись, пока Амаранта покончит с ужином, а Дима уйдет к себе наслаждаться игровыми возможностями ноутбука, я отправился к Эмми, собираясь сказать ей на прощание несколько слов, а потом объявить, что она свободна. Но все произошло немного иначе.
Распахнув дверь, я замер в нерешительности. В комнате было темно. Окна в помещении отсутствовали, и единственным источником света служила грязная лампочка, болтающаяся на кабеле под самым потолком. Ни я, ни Дима не выключали ее, даже когда уходили. Казалось неправильным оставлять Эмми в темноте, пусть даже она в ней прекрасно ориентируется. Неужели Димка по забывчивости выключил свет?
Протянув руку к стене, я попытался нащупать выключатель, но неожиданно почувствовал на своем лице мимолетное тепло дыхания. Легкий аромат цветов шиповника пронесся мимо, едва зацепив обоняние. Я застыл на месте, стараясь как можно тише дышать и вообще поменьше шуметь, а потом с трудом отыскал в себе силы сделать несколько шагов вперед, еле переставляя ватные ноги.
— Эмми? — позвал я шепотом, не зная, откуда ждать ответа.
— Что? — донесся из темноты насмешливый голос.
Готов поклясться, что он шел не со стороны клетки. Я ощутил себя довольно неуютно. С одной стороны, как-то неловко бояться любимой девушки, но с другой — кто знает, что у нее на уме. Эмми все-таки вампир, а не рассерженная студентка. Возможно, Амаранта на самом деле хочет отомстить, и тогда ничего хорошего меня не ждет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
