Н. М. Языков
Николай Михайлович Языков родился в 1807 году в Симбирске, умер в 1846 году в Москве. Учился он в петербургском Горном кадетском корпусе, затем в Дерптском университете на философском факультете (1822–1829). С 1829 по 1837 год Языков жил в Москве, последующие шесть лет за границей, где лечился от тяжелого недуга. Наиболее продуктивная поэтическая деятельность Языкова падает на дерптский период его жизни. Именно тогда он создает свои циклы «застольных» (1823) и «разгульных» (1829) песен, которые тут же кладутся на музыку (Науманом и другими неизвестными любителями-композиторами), распеваются студенческим хором и становятся популярными. Многие из них были переведены на немецкий язык. В молодости Языков состоял в «Вольном обществе любителей российской словесности», последние же годы своей жизни был близок к славянофилам. Устойчивый и глубокий интерес поэта к фольклору не отразился, однако, на его песенном творчестве, так как он был принципиальным противником подражаний народной поэзии. В письме к И. Киреевскому он писал: «Оставим материалы народной поэзии в их первобытном виде».[100] На стихи Языкова, кроме неизвестных композиторов — студентов Дерптского университета, музыку писали А. Алябьев, А. Даргомыжский (цикл), С. Танеев, Э. Направник, К. Вильбоа, В. Золотарев. Кроме публикуемых текстов положены на музыку стихотворения: «Влюблен я, дева-красота…», «Элегия» («Вы не сбылись, надежды милой…»), «Элегия» («Меня любовь преобразила…») (все — А. Даргомыжским), «Песня короля Регнера», (С. Танеевым), «Ночь» (В. Золотаревым) и другие. В песенниках встречаются также: «Блажен, кто мог на ложе ночи…», «Воют волны, скачут волны…», «В час, как деву молодую…», «Бессонница», а также большая часть элегий. Языкову приписывается известная студенческая песня «Крамбамбули».
231*
Кто за бокалом не поет,Тому не полная отрада:Бог песен богу виноградаВосторги новые дает.
Слова святые: пей и пой!Необходимы для пирушки.Друзья! где арфа подле кружки,Там бога два и пир двойной!
Так ночью краше небесаПри ярком месяца сияньи;Так в миловидном одеяньиОчаровательней краса.
Кто за бокалом не поет,Тому не полная отрада:Бог песен богу виноградаВосторги новые дает!
22 августа 1823 232. Гимн*
Боже! вина, вина!Трезвому жизнь скучна, Пьяному рай!Жизнь мне прелестнуюИ неизвестную,Чашу ж не тесную Боже подай!
Пьянства любителей,Мира презрителей Боже храни!Души свободные,С Вакховой сходные,Вина безводные Ты помяни!
Чаши высокиеИ преширокие Боже храни!Вина им цельныеИ неподдельные!Вина ж не хмельные Прочь отжени!
Пиры полуночные,Зато непорочные, Боже спасай!Студентам гуляющим,Вино обожающим,Тебе не мешающим, Ты не мешай!
Август — начало сентября 1823 233. Песня*
Из страны, страны далекой,С Волги-матушки широкой,Ради сладкого труда,Ради вольности высокойСобралися мы сюда.
Помним хо́лмы, помним долы,Наши храмы, наши селы,И в краю, краю чужомМы пируем пир веселыйИ за родину мы пьем.
Благодетельною силойС нами немцев подружилоОткровенное вино;Шумно, пламенно и милоМы гуляем заодно.
Но с надеждою чудеснойМы стакан, и полновесный,Нашей Руси — будь онаПервым царством в поднебесной,И счастлива и славна!
1827 234. Песня*
Когда умру, смиренно совершитеПо мне обряд печальный и святой,И мне стихов надгробных не пишите,И мрамора не ставьте надо мной.
Но здесь, друзья, где ныне сходка нашаБеседует, разгульна и вольна;Где весела, как праздничная чаша,Душа кипит студенчески шумна, —
Во славу мне вы чашу круговуюНаполните блистательным вином,Торжественно пропойте песнь роднуюИ пьянствуйте о имени моем.
Всё тлен и миг! Блажен, кому с друзьямиСвою весну пропировать дано,Кто видит мир туманными глазамиИ любит жизнь за песни и вино!..
22 марта 1829 235. Песня*
Разгульна, светла и любовна,Душа веселится моя;Да здравствует М<арья> П<етровна>И ножка, и ручка ея!
Как розы денницы живые,Как ранние снеги полей —Ланиты ее молодыеИ девственный бархат грудей.
Как звезды задумчивой ночи,Как вешняя песнь соловья —Ее восхитительны очи,И сладостен голос ея.
Блажен, кто, роскошно мечтая,Зовет ее девой своей;Блаженней избранников раяСтудент, полюбившийся ей.
22 марта 1829 236. Пловец*
Нелюдимо наше море,День и ночь шумит оно;В роковом его простореМного бед погребено. Смело, братья! Ветром полный Парус мой направил я: Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья!
Облака бегут над морем,Крепнет ветер, зыбь черней;Будет буря: мы поспоримИ помужествуем с ней. Смело, братья! Туча грянет, Закипит громада вод, Выше вал сердитый встанет, Глубже бездна упадет!
Там, за далью непогоды,Есть блаженная страна:Не темнеют неба своды,Не проходит тишина. Но туда выносят волны Только сильного душой!.. Смело, братья, бурей полный, Прям и крепок парус мой.
1829И. И. Козлов
Иван Иванович Козлов родился в 1779 году в Москве, умер в 1840 году. С 1798 года он служил в канцелярии московского генерал-прокурора, во время Отечественной войны 1812 года участвовал в организации обороны Москвы, с 1813 года жил в Петербурге, находясь на службе в департаменте государственных имуществ. В 1821 году Козлов ослеп. Тогда же началась его литературная деятельность. Славу Козлову принесла его поэма «Чернец» (1825). а также переводы из Байрона, Томаса Мура и других английских поэтов; многие из этих переводов стали популярными русскими песнями. Среди близких поэту людей был молодой А. Даргомыжский, написавший романс на текст «Португальской песни». Музыку на слова стихотворений Козлова писали также М. Глинка («Венецианская ночь»), Балакирев (то же), А. Алябьев, А. Гурилев («Воспоминание»), А. Гречанинов, С. Монюшко, В. Золотарев, В. Ребиков и другие композиторы. В песенниках, кроме публикуемых текстов, встречаются: «Сон невесты», «Сельская идиллия», «Заря погасла; ветерки…», «Когда над сонною рекой…», «Безумная», «Ирландская мелодия» («На брань летит младой певец…»), «Жалоба», «К радости», «Обманутое сердце» и другие.
237. Добрая ночь*
«Прости, прости, мой край родной! Уж скрылся ты в волнах;Касатка вьется, ветр ночной Играет в парусах.Уж тонут огненны лучи В бездонной синеве…Мой край родной, прости, прости! Ночь добрая тебе!
Проснется день; его краса Утешит божий свет;Увижу море, небеса,— А родины уж нет!Отцовский дом покинул я; Травой он зарастет;Собака верная моя Выть станет у ворот.
Ко мне, ко мне, мой паж младой! Но ты дрожишь, как лист?Иль страшен рев волны морской? Иль ветра буйный свист?Не плачь: корабль мой нов; плыву Уж я не в первый раз;И быстрый сокол на лету Не перегонит нас».
— «Не буйный ветр страшит меня, Не шум угрюмых волн;Но не дивись, сир Чальд, что я Тоски сердечной полн!Прощаться грустно было мне С родимою, с отцом;Теперь надежда вся в тебе И в друге… неземном.
Не скрыл отец тоски своей, Как стал благословлять;Но доля матери моей — День плакать, ночь не спать».— «Ты прав, ты прав, мой паж младой! Как сметь винить тебя?С твоей невинной простотой, Ах, плакал бы и я!
Но вот и кормщик мой сидит, Весь полон черных дум.Иль буйный ветр тебя страшит? Иль моря грозный шум?»— «Сир Чальд, не робок я душой, Не умереть боюсь;Но я с детьми, но я с женой Впервые расстаюсь!
Проснутся завтра на заре И дети и жена;Малютки спросят обо мне, И всплачется она!»— «Ты прав, ты прав! И как пенять, Мой добрый удалец!Тебе нельзя не горевать: И муж ты и отец!
Но я… Ах, трудно верить мне Слезам прелестных глаз!Любовью новою оне Осушатся без нас.Лишь тем одним терзаюсь я, Не в силах то забыть,Что нет на свете у меня. О ком бы потужить!
И вот на темных я волнах Один, один с тоской!И кто же, кто по мне в слезах Теперь в стране родной?Что ж рваться мне, жалеть кого? Я сердцем опустел,И без надежд и без всего, Что помнить я хотел.
О мой корабль! с тобой я рад Носиться по волнам;Лишь не плыви со мной назад К родимым берегам!Далеко на скалах, в степи Приют сыщу себе;А ты, о родина, прости! Ночь добрая тебе!»
<1824> 238. Ирландская мелодия*
Луч ясный играет на светлых водах,Но тьма под сияньем и холод в волнах;Младые ланиты румянцем горят,Но черные думы дух юный мрачат.
Есть думы о прежнем, их яд роковойВсю жизнь отравляет мертвящей тоской;Ничто не утешит, ничто не страшит,Не радует радость, печаль не крушит.
На срубленной ветке так вянет листок,Напрасно в дубраве шумит ветерокИ красное солнце льет радостный свет, —Листок зеленеет, а жизни в нем нет!..
<1824> 239. На погребение английского генерала сира Джона Мура*
Не бил барабан перед смутным полком, Когда мы вождя хоронили,И труп не с ружейным прощальным огнем Мы в недра земли опустили.
И бедная почесть в ночи́ отдана; Штыками могилу копали;Нам тускло светила в тумане луна, И факелы дымно сверкали.
На нем не усопших покров гробовой, Лежит не в дощатой неволе:Обернут в широкий свой плащ боевой, Уснул он, как ратники в поле.
Не долго, но жарко молилась творцу Дружина его удалаяИ молча смотрела в лицо мертвецу, О завтрашнем дне помышляя.
Быть может, наутро внезапно явясь, Враг дерзкий, надменности полный,Тебя не уважит, товарищ, а нас Умчат невозвратные волны.
О нет, не коснется в таинственном сне До храброго дума печали!Твой одр одинокий в чужой стороне Родимые руки постлали.
Еще не свершен был обряд роковой, И час наступил разлученья;И с валу ударил перун вестовой, И нам он не вестник сраженья.
Прости же, товарищ! Здесь нет ничего На память могилы кровавой;И мы оставляем тебя одного С твоею бессмертною славой.
<1825> 240. <Из «Невесты Абидосской»>*
Любовник розы — соловейПрислал тебе цветок сей милый,Он станет песнею своейВсю ночь пленять твой дух унылый.
Он любит петь во тьме ночей,И песнь его дыши́т тоскою;Но с обнадеженной мечтоюСпоет он песню веселей.
И с думой тайною моейТебя коснется пенья сладость,И напоет на сердце радостьЛюбовник розы — соловей.
<1826> 241. Вечерний звон*
Т. С. Вдмрв—ой
