под ближайшее дерево.
— А ты похорошела, — сказала знахарка.
— И ты скоро похорошеешь, — ответила Дора. — Сейчас сюда придут отец и Алекс. Они помогут тебе добраться до дома.
— Мне — в город светляков? — удивилась Мелиса. — Да ты что, девочка моя?
— Всё будет хорошо, ты не беспокойся, — и Дора нежно погладила знахаркину руку.
— Да, всё будет хорошо, но только когда мы доставим вас в столицу, — послышался сзади голос.
Женщины оглянулись. Невдалеке от них стоял Джаф. Его легко было узнать по серебряной накидке, знак первого помощника Грэга. С ним несколько человек в форменных накидках полиции метряков.
— О, как мне сегодня везёт. Мало того, что я нагнал сбежавшую знахарку, так ко мне в руки попала ещё и исчезнувшая Дора. Бедная девочка, которую выкрали светляки, — с издёвкой в голосе, говорил Джаф.
— Мелиса, что случилось? — спросила Дора, глядя на знахарку. — Я ничего не понимаю.
— Я шла, чтобы предупредить вас. Но, как видишь, опоздала. Тогда, год назад, после вашего ухода, точнее, когда вас стали преследовать в подземном мире, люди поняли, что вы ушли наверх. Появилось много желающих пойти вслед за вами. И тогда началось самое страшное. Они объявили, что светляки вас выкрали. Те, кто им не поверил, отказались подчиняться столице и отделились от общества. Недавно я узнала, что Грэг приказал выловить вас и предъявить, как жертв светляков. Поэтому решилась подняться наверх, но, как видишь, опоздала.
— Каких жертв? У нас здесь много друзей! — возмутилась Дора.
— Ну, жертвами мы вас и сами сделаем, если понадобится. А сейчас быстро пошли с нами, — приказал Джаф.
— Никуда я не пойду! — закричала Дора.
Джаф кивнул головой полицейским, и те, без лишних слов, подхватили женщин и поволокли к входу в подземелье. Тогда Дора, сквозь застилавшие глаза слёзы, последний раз посмотрела на солнце.
После яркого солнечного дня да к тому же Дора не была в подземелье около года, глаза долго не могли привыкнуть к темноте. Она брела как слепая, почти ничего не видя под ногами, постоянно спотыкаясь и падая. Конвоиры же только потешались над её неуклюжестью и постоянно прибавляли шаг, подталкивая женщин в спины.
— Люди Джафа действительно отважные, — еле переводя дыхание, проговорила Мелиса, — им есть чем гордиться. Они толпой без страха справляются с беззащитной девчонкой и со старухой. Джаф зло взглянул на знахарку, но всё же сказал своим людям, чтобы те поумерили пыл.
Сырость подземного мира угнетающе действовала на девушку. Познав все прелести земной жизни, она не хотела возвращаться к старой, казавшейся ей теперь серой и неинтересной. Тем более, что все родные и друзья оставались там, наверху, в мире солнца, тепла и зелени. Глаза постепенно стали обретать былую зоркость, но слёзы душили её. Увидит ли она ещё хоть раз отца и брата. А Ник, она ведь так и не сказала ему самого главного.
Вот и Розовый город. Город, в котором Дора родилась и прожила всю свою жизнь. Но Джаф обошёл его стороной по боковым туннелям, явно стараясь не попасть на глаза жителям. Дора поняла, насколько не просто стало всё в подземном мире. И то, что ей предстояло стать пешкой в чьей-то не очень честной игре. «Права Мелиса, — подумала Дора. — Мир раскололся на части. И, похоже, правитель Грэг потерял ту власть, которую имел, раз опустился до похищения простой девушки».
Они долго шли, осторожно обходя города, пока не добрались до столицы. И даже там они не вошли в город, а воспользовались потайными коридорами, чтобы проникнуть в Дом Правительства.
Дора от усталости уже плохо соображала. Она шла, постоянно спотыкаясь, боясь упасть и поддерживая совсем обессилившую Мелису. Проходя по коридорам Дома Правительства, она заметила, что все лестницы и тоннели, по которым их проводили, шли вниз. Она раньше слышала, про тюремные камеры в нижних ярусах, но никогда не думала, что ей придётся здесь побывать. Их завели в одну из камер. Каменные мокрые стены, покрытые плесенью, по которым вода сбегала прямо на пол, образовывали небольшой грот, с одной стороны отгороженный решёткой. Надо ли говорить, что света в этом помещении никогда не было. Так, в тёмной камере, без еды и тепла, их оставили одних, в полном неведении о своей дальнейшей судьбе…
Сколько прошло часов или дней, прежде чем к ним снова пришёл Джаф, Дора не знала. В полном безразличии, вся грязная, полностью измотанная, она отправилась за ним в сопровождении двух конвоиров. Мелиса осталась лежать одна, без сознания на полу в клетке. Дора ничем не могла ей помочь.
Опять они шли по коридорам. Доре казалось, что им не будет конца. Поворот, за ним ещё один. Ступеньки. Шаги, как удары сердца. Вверх, всё время вверх. Дора даже не задавалась вопросом, куда её ведут. Джаф шёл впереди ровным размеренным шагом. Изредка он оглядывался на неё и, если требовалось, шёл медленнее. По мере продвижения стал нарастать какой-то шум. Сначала Доре показалось, что это шумит у неё в ушах от усталости. Потом шум усилился. Он был похож на шум реки, бегущей через пороги. Девушка вспомнила, как они с Ником любили гулять у порогов. Видение отвлекло её на некоторое время. Споткнувшись об острый камень, Дора пришла в себя. Ни реки, ни тем более порогов у метряков не было, и это она знала хорошо. Очередной коридор закончился дверью. Джаф остановился перед ней и внимательно посмотрел на девушку. Затем, не торопясь, открыл дверь.
Выйдя из туннеля, Дора оказалась на Скале Правительства. Немного ниже главной трибуны. Звук, казавшийся ей шумом реки, был на самом деле шумом огромной толпы, усиленным многократно сводами центрального зала столицы. Она находилась высоко над толпой и не могла толком рассмотреть лица людей, но она была уверена, что все смотрят на неё.
— Друзья мои! Уровень развития нашего общества ступил на новый, может быть не самый лучший этап, — услышала Дора голос Грэга, главы Правительства метряков, раздававшийся с главной трибуны.
Девушка подняла голову и увидела, в свете прожекторов человека в красивой золотой накидке. Гордо и уверенно выступал Грэг. Его фигура, таинственная под накидкой с низко опущенным капюшоном, возвышалась над толпой, призывая к вниманию и повиновению. Чистота голоса заставляла верить каждому слову.
— И вот в это время появились люди, — продолжал он, — призывающие к развалу нашего сплочённого общества.
Мы с вами прекрасно знаем, что метряки — это новая ступень эволюции человека. Человека, бросившего пагубные страсти ради процесса созидания и творчества. Наше общество продвигается вперёд семимильными шагами. И вдруг среди нас появились люди, призывающие
