воспринимают тебя как специалиста в своей области, а, следовательно, и отношение у них соответствующее. Считаю это неприемлемым, сегодня же объявим всеобщее собрание и со всеми познакомимся, — довольным тоном сообщил новенький.
— Уоу, уоу, уоу, — прервал я воодушевленный монолог, — я не участвую в движении. Просто помог немного знакомой и все.
Этот парень время зря не теряет. Сегодня мы знакомимся, а завтра идем в последний бой.
— Да, насчет этого, с чего ты вообще решил, что им понадобится помощь? Чем вчерашний поход отличался от остальных по-твоему? — Уоррен сел на край стола, сложив руки на груди.
— Внутреннее чутье подсказало, — открыто соврал я. С какого перепугу я должен объясняться перед чужим человеком? Однако, интересно с чего он вдруг начал копать? Наверное, Сол опять натрендел.
— Ок. А что тебе подсказывает внутреннее чутье сейчас? — тут же отстранился он и занял положенное ему кресло начальника.
— Пора обедать, — самодовольно улыбнулся я.
Судя по взгляду, который устремился на меня в поисках правды, молодой приемник либо знает, либо догадывается о причинах вмешательства. Но кому какое дело?
— Хочу быть с тобой откровенно честен (это ложь), — наконец произнес Уоррен, так и не прочитав мыслей роумера, — существует мнение, что одному из наших сотрудников грозит опасность. Саре. Я подумал, что ты возможно захочешь присоединиться к расследованию, учитывая дружбу…
— А с чего бы ей грозила опасность-то? — попытался я вытянуть немного информации.
— У нас есть свои уши в противоположном лагере (это ложь), — попытался он обобщить ответ, — но может тебе и самому что-нибудь уже известно?
— Возможно, — поднял я глаза в потолок, изучая неровности поверхности без какого-либо желания объясняться.
Уоррен вытерпел тишину, воцарившуюся после неясного ответа, и понимая, что более точной информации не поступит, добавил, — поделишься?
— Нет, — бессовестно пожал я плечами. Я ничем не обязан этому парню.
— Почемуу? — протянул он в расчете на рациональное объяснение.
— Я тебя не знаю приятель, и, честно говоря, уже опаздываю на свидание, — поднялся я с кресла в надежде оставить кабинет и бесполезный диалог.
— О, кстати, — тут же оживился он, — я слышал про твою девушку-биороида. Приводи ее к нам тоже, очень хотел бы познакомиться (это ложь, лесть). Никогда не видел по-настоящему живого биороида.
— Серьезно? — скривил я физиономию, — с биороидом. Солдатом противоположного лагеря?
— Конечно! Биороиды не борются против людей, так что она не в противоположном лагере. Вам обоим всегда будут рады.
— Ну ладно… — сомнительно произнес я и закрыл дверь кабинета с обратной стороны.
Какое общее впечатление произвел этот молодой человек? Ну, в принципе, положительное. Врет в меру, куда расчетливей и рассудительней своего предшественника. Но самое главное, я действительно могу привести Эл, не опасаясь еще одной сцены. Сработаемся.
Какое-то время спустя…
Как хорошо, что Сара познакомила меня с Викерсом. Теперь я знаю, где нужно проводить дни рождения, венчания, поминки и бармица, ну и искать всех знакомых, конечно же.
Вэл забился в самый темный угол в компании целой бутылки ядреной жидкости и горя. Оценив его состояние по слегка качающейся голове и медлительным движениям рук, тянущихся к стакану, я пришел к выводу, что разговор еще можно провести с какой-нибудь пользой.
— Позволь дать тебе совет. Пить нужно исключительно для развязки, для расслабления и веселья. Пить с горя нельзя, потому что эффект когда-нибудь рассеется, а нерешенная проблема сядет на шею с удвоенным весом, — развернул я свободный стул спинкой к маленькому столу и бесцеремонно подсел к парню.
— Джек, — удивился поддатый солдат, — что ты здесь делаешь?
— Пришел навестить вас пьяниц, где мадмуазель? — осмотрел я посетителей, в поисках Сары.
— Ушла, — коротко ответил тот, — поругались…
— Ууу, вторая ошибка за сегодня, — осудил его я, — нельзя бороться со всеми сразу. Нужно оставлять хоть кого-то в своем лагере, иначе превратишься в роумера.
Активист лишь недовольно фыркнул в ответ, — я не боюсь одиночества.
— Окей, а что послужило поводом? Неужели снятие с должности? — как можно мягче подступил я к раненному солдату.
— Да кому она сдалась, эта должность? — тут же взвинтился он, — там люди погибли! Понимаешь! Люди! Я их туда привел… — он уставился на стену перед собой и, словно зависнув в мире грез, начал свой рассказ.
— Я собрал целую армию буквально за несколько хронов. Мы хорошо подготовились, взяли оружие, взяли защиту. Я не мог предвидеть…никак…ты понимаешь? — уставился он на слушателя, — войти в ту пещеру было просто. Мы все сделали правильно, разведка доложила — все хорошо. Впереди разведчики. Сзади стрелки. Мы должны были победить кого угодно. Но… яркая вспышка и передо мной трое рассыпались на куски. Просто рассыпались, ничего не осталось кроме ошметков и крови. Я чувствую этот вкус, соленый вкус чужой крови. Не могу отмыться. А потом стало еще хуже. Раздался этот жуткий крик. Он сковал нас всех, я не мог пошевелиться, не мог отдать команду, не мог спасти…должен. Этот крик не отпускает, держит твое сознание внутри. Я больше не помню. Сара вывела наружу, пока я прятался за камнем, — глаза солдата потихоньку начали намокать, — всех там подвел…
Парень налил себе целый стакан и опрокинул его одним махом. Больше возвращаться в ту пещеру он не пожелал. Страшная получилась у ребят история. Довольно тяжело будет в ближайшее время переварить в голове все события, особенно если учесть, насколько резким поворотом они оказались для молодого человека, деку назад сидевшего на вершине сильных идеалистических порывов, а теперь скатившегося в яму неуверенности и угрызения совести.
— Они знали, — неожиданно продолжил он, — знали про монстров, знали про людей, сказали мне, что я поспешил, не поставил их в известность, попался на удочку. Теперь вот просто помощник, понятно. Я искал этого парня везде, куда он запропастился. Зачем они нас так подставили?!
Внезапно он посмотрел на меня с глазами, наполненными злостью, — почему ты там появился? Ты не должен был…никак…
— «О, да. Представляю, какое масло в огонь подливает участие бесполезного роумера. Простой бомж с пустыни. Ну молодежь, как с вами тяжело».
— Да, страху в той пещере было! Когда эти штуки начали орать, я думал в штаны наложу! — тут же попытался оправдаться я, — даже вспоминать не хочется…
Но эти слова не убедили молодого человека, он опрокинул очередной стакан целебной жидкости. Мне хотелось дать еще один совет горе-начальнику — никогда не ставить себя на вершину нравственного превосходства, так как с вершины всегда очень больно падать, но, думаю, с него уже хватит.
— Послушай, Вэл. Я всю жизнь болтаюсь по вселенной, и, не поверишь, стоит только покинуть родной уголок, как она постоянно пытается тебя убить самыми экзотическими
