— Я думал, что ты понимаешь смысл моих мотивов, — Бабай стоял неподвижно. Вся его поза не вовремя натолкнула Вала на странное и ужасающее сравнение. Борис словно вышел на расстрел. И эти руки за спиной, и гордо вскинутый подбородок, и прямой острый взгляд.
— Понимаю. Я всё понимаю, но не принимаю. Раз так сложились обстоятельства, значит в этом есть какой-то смысл.
— Веришь в знаки? — бровь Бабая скептически чуть приподнялась.
В этот момент Вал поймал себя на мысли, что хочет ударить собственного брата. Ударить со всей силы, чтобы костяшки кулака раскроили эту бровь. Но он сдержался, потому что знал — Борис не насмехается над ним.
— Верю. Если ребенок, несмотря на все преграды, зародился в Злате, значит, так должно быть.
— Этот ребенок может спутать все карты и стать мишенью.
— Мы этого не допустим. Пусть Злата родит заграницей. Это не проблема. Меня зовут во Францию. Известная компания, которая специализируется на разработке и издании компьютерных игр. Я могу взять Злату с собой, — слишком торопливо проговорил Вал. — Никто ничего не узнает.
— А потом? — с прежней хладнокровностью спросил Борис. — Валер, ты не смотришь в будущее, не просчитываешь шаги наперед. Что будет потом? Прятать Злату и ребенка? Пока Германн жив, так всё и будет.
— Значит, его надо убить, — выпалил Вал.
— Гонимый личными целями?
— А этого разве мало?
— Нельзя торопить события, брат, иначе можно усугубить ситуацию. Здесь нужно выжидать, просчитывать риски. Убей я сейчас Германна, развяжу войну, и она зацепит всех нас.
— Значит, ты остаешься верен своему выбору? — голос Вала дрогнул уже значительно заметней.
— Да, всё именно так.
— Борь, — Вал начал ловить ртом воздух, чувствуя, что просто задохнется от безвыходности и разъедающей изнутри боли за Злату. — Подумай. Подумай хорошенько. Я тебя умоляю. Не ломай ее. Она не убийца, Борь.
Холод во взгляде Бабая прошиб Вала насквозь. Под ложечкой засосало и стало тошно от всего происходящего.
— Это ответственность. Колоссальная ответственность, Валер. Ты это понимаешь?
— Понимаю, — без колебаний ответил Вал.
Повисла пауза. Жестокая в своей бесконечности.
— Я могу взять ее на себя, — Вал медленно опустился на колени. — Только не ломай, прошу тебя.
— Встань, — тут же приказал Бабай. — Встань, я сказал, — он подошел к брату и схватил его за плечи. — Ты что, мать твою, творишь? — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Унижаться решил?
— Если нужно, унижусь, — уверено заявил Вал.
— Неужели, — немного помолчав, начал Борис, — неужели ты настолько ее любишь?
Вал медленно поднялся с колен.
— Люблю. Знаю, что моей она никогда не станет, но это не имеет значения, — честно ответил он, глядя брату прямо в глаза. — Любовь, она разной бывает. Я ничего не требую, кроме одного — не ломай Злату.
Борис медленно разжал пальцы и снова завёл руки за спину.
— Я приму окончательное решение. Иди, — Бабай отступил на несколько шагов назад, развернулся и скрылся в полутьме бильярдной зоны, где стояли старые сломанные столы.
Глава 40
Последние несколько дней я находилась в подвешенном состоянии. Я и наш ребенок. Мне нужно было как-то жить всё это время. Просыпаться, есть, ехать на работу. Неизвестность планомерно сгибала меня пополам, гнула всё сильней, испытывая на прочность.
Я находилась в постоянном напряжении, потому что боялась, что сейчас вот-вот приедет Борис и лично отправит меня на аборт. Мои мольбы и слёзы окажутся бессильными против его твёрдой непоколебимости. А потом… Когда всё закончится, я останусь пустой. Выпотрошенной оболочкой.
— Это бескомпромиссная реальность, в которой живут наши мужчины, — с горечью заявила Катя.
Она пригласила меня к себе в кабинет, явно правильно считав мое нынешнее состояние. Я старалась, чтобы личные проблемы никак не влияли на работу, но получалось не так хорошо, как хотелось бы.
— Знаю. И никого ни в чем не виню. Просто… Морально очень тяжело, — говоря всё это, я смотрела в пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понимаю. Я очень хорошо тебя понимаю, Злата. Я в свое время вообще чуть с ума не сошла.
Я резко вскинула голову и удивленно посмотрела на Катю. В моем сознании уже укоренился решительный и сильный образ этой женщины. Поэтому услышать от нее подобное оказалось настоящим шоком.
— Да-да. И не смотри на меня так, — она невесело улыбнулась. — У меня срок был чуть больше твоего. Страшно всё это. Но я вынуждена была так поступить. Потом мне снился этот ребенок. Очень долго снился. Всё казалось, что если бы он родился, то непременно был похож на Стаса. И почему-то думалось, что мог быть мальчик.
— Мне жаль, — выдала я самую глупую банальность, но в ней сосредоточилась вся моя искренность.
— Ты сильная, Злата, — со всей серьезностью заявила Катя. — Это не лесть, а голая констатация факта. И ты справишься.
— Не знаю. Не уверена. Борис молчит. Вал с ним разговаривал недавно. Но конкретики всё еще нет.
— Вал, — как-то задумчиво произнесла Катя. — Вал — это жизнь.
Она озвучивала всё то, о чем я постоянно размышляла.
— Если твоя ситуация пока что поставлена на паузу, значит Борис думает, взвешивает все «за» и «против». Думаю, ответ будет в пользу тебя и ребенка. Но тогда, — Катя подалась вперед и склонилась над письменным столом, — ты должна будешь стать еще сильней, Злата.
— Почему?
— Само по себе материнство — это большая ответственность и подвиг. А когда ты станешь матерью ребенка, чей отец Бабай — это ноша. Тяжелая и опасная ноша.
У меня вдоль позвоночника пробежались ледяные мурашки. Я поёжилась, ощущая всю серьезность ситуации и выбора.
— Если нужна будет помощь, я рядом. Помни об этом, Злата.
— Спасибо тебе. За всё, — я едва заметно улыбнулась.
Груз неизвестности по-прежнему больно давил на плечи, но я старалась мужественно всё это терпеть. Всем было по-своему нелегко. Особенно сейчас, когда война с Прокурором плавно начала набирать обороты. Он сделал ставку на то, чтобы придушить весь бизнес тех людей, которые работали с Борисом. Ситуация в городе обострялась. И на фоне происходящего, я с горечью и болью в сердце осознавала, насколько неуместной была моя беременность.
Фактически я находилась на распутье. С одной стороны, наш ребенок и потенциальная вереница смертельных рисков. А с другой — мужчина, которого я полюбила. Полюбила тихо и не требуя ничего взамен. Одна часть меня была готова разломать себя пополам ради того, чтобы сохранить позиции Бабая. А другая рвалась на защиту еще совсем крошечной жизни. Рвалась с таким усердием, что всем могла перегрызть глотки.
После работы меня встретил Вал. Мы об этом не договаривались. Увидев его на парковке рядом с офисом, я почувствовала резкий прилив тревоги. Но когда я подошла ближе и увидела спокойствие в глазах Вала, меня немного отпустило.
— Ты мне такой нравишься значительно больше, — созналась я, когда мы сели в машину.
— И какой же?
— Спокойный и расслабленный. Злость тебе совсем не к лицу. Она не твоя подруга.
— Увы, но постоянно быть пай-мальчиком я тоже не могу, — Вал игриво мне улыбнулся и включил музыку.
— Как обстоят дела? — осторожно спросила я, когда мы выехали на дорогу.
— Временами по-разному. Определённости пока нет.
Я глубоко вздохнула.
— Нам она сейчас бы совсем не помешала. Хотя бы чуть-чуть.
— Боря всегда принимает правильные решения.
Я только молча кивнула, потому что горло снова стянул комок слёз. Переждав несколько секунд, я спросила:
— А как там твои дела? Как стартап?
— Во Францию приглашают, — не без гордости ответил Вал.
— Серьезно? — изумленно спросила я. — Это замечательная новость! Я только однажды была с родителями во Франции. Правда, совсем ничего не помню. Слишком маленькой туда ездила.
— Мне вообще больше нравятся северные страны. Но тут выбирать не приходиться.
