алые тона, в душе поднимало голову странное чувство. Не ненависть, не злость. Нет. Безразличие ко всему. Святоши дрогнули, и по мою душу пришли инквизиторы.
Вот только мне уже было всё равно кто мои противники. Я чувствовал себя выжженной пустыней, не имеющей права даже на самый мелкий дождь. Грудь сдавливал спазм боли, будто откуда-то изнутри выдирали штопором росток чего-то доброго и светлого, что поселился внутри, а сейчас погибал в агонии.
Стоило сделать всего лишь шаг, и я оказался бы дома, добрался до образцов крови этих тварей и уничтожил их. Я же так хотел этого. Освободить свой мир. Вернуть силу. Жить.
Всего лишь шаг. Бесконечный шаг, ценой которого стала миниатюрная женская фигурка с платиновыми волосами, распятая на входе в башню.
* * *
Видение оборвалось, так и не дав ответа на самый главный вопрос: «Кто?»
Агафья? Светлана? Аста?"
С учётом наличия кровной связи с каждой из девушек ощущения, испытанные в видении, были вероятны в каждом варианте. Вот только как любая из них могла оказаться в его мире? И зачем? Вопросов было больше, чем ответов.
— Это точно будет? — смог задать я вопрос, когда детские ладошки освободили мои виски. Во рту до сих пор стоял привкус крови, будто я только что вернулся с поля боя.
— Душа родиться заново в тот мир. Ты помогать ей!
— Чья? — я пытался получить хоть немного больше конкретики.
— Душа быть чистой. Забыть. Или смерть. Ты понять. Не опоздать.
Оракул ушёл так же тихо, как и пришёл, оставив меня наедине с очередной загадкой. Боги, когда же моя жизнь перестанет напоминать бесконечную шараду?
Глава 20
На этом неожиданности не закончились. Чуть позже ко мне зашла сестра. Она была серьёзна и задумчива, не спешив начать явно непростой разговор. Я не торопил её, ожидая пока та соберется с мыслями.
— Ты собираешься жениться на Асте?
— Боги с тобой, она — дитя! Ей на вид лет одиннадцать-двенадцать! — возмутился я. — Что ж мне все штат жён хотят увеличить! С такими темпами у меня гарем будет не меньше, чем у Гепардеви.
— А это кто такой? — заинтересовалась сестра новой фамилией, поудобней усаживаясь в кресло и поджимая под себя ноги.
— Как-нибудь познакомлю. Шехзаде Абдул-Азиз Гепардеви, второй принц Ирана и Аравии и первый клинок страны, сволочь редкостная, но с понятиями чести в голове, — дал я краткую характеристику старому знакомцу. — Было дело, я ему в Дербенте жизнь спас.
— Ты так интересно некоторых описываешь, что я даже не знаю, хочу ли с ним знакомиться или нет, — покачала головой сестра, — но вернёмся к текущей ситуации. Аста уверена, что с появлением первой крови станет твоей женой.
— А я уверен, что вокруг меня какой-то женский дурдом. Я вас всех, конечно, люблю и уважаю, но от вашего образа мышления у меня уже мозг плавится, — я встал и прошёлся к бару, выбрав из напитков вино. Хотелось крови, но я рассудил, что утолять голод кровью лучше в критических ситуациях, а в будни и вино сойдёт. — Давай по порядку. Вижу, ты с ней пообщалась. Рассказывай, кого мы спасли?
— Княжна Аста Исбьерн, по матери Бизоненс, двенадцати лет от роду. Воспитывалась в доме матери. Михельс частенько бывал в гостях у своей наставницы, Хильды Бизоненс, владычицы Борнхольма. Там же и заделал ребёнка одной из её дочерей. Девочка в перспективе весьма одарена, седьмой уровень и выше. Отцу не рассказали о существовании дочери, ведь у рюгенцев не гнушались жениться на собственных сёстрах и дочерях, если те подходили по уровню дара.
— А как же уродства врождённые от кровосмешения? — я медленно цедил вино и любовался отсветами пламени в рубиновом напитке.
— А боги их знают, — пожала плечами Кирана. — Девочка — альбинос, где гарантия, что это не последствия? Бабушка Хильда на всякий случай внучку решила скрыть и сделать своей наследницей, но сумасшедшая Мадлен обложила её неподъёмными податями, и Хильда закономерно взбунтовалась. Бунт подавили кроваво силами нерадивого папаши Михельса Исбьерна, который убил собственную наставницу. Перстень главы рода Бизоненсов у Асты не проявился, но зато спустя время нашими стараниями объявился перстень рода Исбьернов.
— Странно это всё! — рассуждал я вслух. — Сколько богов, столько и правил. Асте в двенадцать лет адамантовый перстень достался, а Тэймэй для получения пришлось специальный обряд проходить. Как-то всё нелогично. Ну что может сделать для рода двенадцатилетнее дитя? Чем боги думают, когда выкидывают подобные фортели?
— Вопрос не по адресу. К самой Асте Белый Медведь снизошёл и сообщил, что началась грызня за княжеский титул. И если она хочет выжить, то ей следует покинуть Борнхольм, где её рано или поздно найдут и упокоят, и уехать в далёкую Русландию, откуда за ней придут верные друзья. Только одна из боковых ветвей Исбьернов подсуетилась раньше и приехала за девочкой до нас. Та ошиблась и отправилась с ними, прихватив мать. Когда мать поняла, что это не русы, то её убили, а девочку заковали в кандалы и опоили какой-то дрянью. Дальше воспоминания отрывками. Её пытались отбить наши люди, но против них сработал какой-то артефакт. Последнее, что она помнит, как её опускают на дно купели, в которую стекают ручьи крови.
— Занимательно. А почему она решила, что я собираюсь на ней жениться? — бокал опустел и был отставлен в сторону, а логика женского мышления оставалась для меня всё такой же далёкой и неподвластной пониманию.
— Подслушала отрывки разговоров о том, что некто граф Комарин и княгиня Виноградова предъявили претензии на земли Рюгена и якобы выиграли божественный суд. Но смерть Мадлен оставила боковым ветвям Исбьернов пространство для манёвра. Им нужно было пресечь ту ветвь рода, что задолжала иностранцам, а самим попытаться опротестовать действия погибшей при странных обстоятельствах королевы, так как она не взяла с собой ни одного представителя рода Исбьернов на прения и не имела права распоряжаться землями, по сути, ей не
