— Кому вы звонили из Фьерланда? — резко поинтересовался я.
Он улыбнулся, но не ответил.
Внезапно меня охватил гнев. Я едва сдержался, чтобы не схватить его за плечи и не начать трясти в попытке выбить из него ответ.
— Йоргенсену? — спросил я, впившись пальцами в край стола.
— С какой стати мне звонить Йоргенсену?
Я выпрямился. Действительно, зачем ему звонить Йоргенсену? Он ненавидел этого человека. Что навело меня на мысль, что он позвонил именно ему? Я был полным идиотом. Я обвел взглядом всех остальных. Они напряженно наблюдали за Дахлером. Лицо Джилл было белым, как стены залитой лунным светом церквушки во Фьерланде.
— Нам лучше лечь спать, — наконец произнес я. — Для вахты достаточно и двух человек.
Дик подал мне стакан с виски. Я залпом выпил содержимое и поднялся на палубу. Луна подобно серебряному шару зависла над белыми снегами Йостедала. Она освещала фьорд, превращая воду в ослепительную полосу света, разделяющую мрачные горы.
— Позовете меня в шесть, — сказал я Уилсону и вернулся вниз.
В кают-компании уже никого не было. Стаканы позвякивали на столе в такт работе двигателя. Когда я бесшумно отворил дверь своей каюты, Санде уже снова лежал в постели. Я сел на край его койки и подробно объяснил, почему мне необходимо разыскать Фарнелла. Но все, чего мне удалось добиться, это обещания позволить обсудить это с его партнером.
Я разделся и лег на свою койку. Я устал, но в голове роились мысли и перевозбуждение не позволяло мне провалиться в сон. Я лежал в темноте, прислушиваясь к гулу двигателей и думая о Фарнелле, который в этот самый момент, возможно, пробирался по долине, направляясь к заснеженным горам. «Слава богу, что я умею ходить на лыжах», — только и успел подумать я и тут же уснул. Мне показалось, что прошло всего несколько секунд, прежде чем меня разбудил Дик, который тряс меня за плечо.
— Поднимайся на палубу, — взволнованно прошептал он. — Скорее.
Я поспешно натянул на себя какую-то одежду и вслед за Диком бросился наверх.
Было шесть часов утра, и из-за гор у нас за кормой вставало солнце. Уилсон все еще сидел у штурвала. Дахлер стоял, опершись на крышу рубки. Его маленькая исковерканная фигурка была укутана в пальто, доходившее ему почти до щиколоток. Мы уже почти поравнялись с Балестрандом. Белый фасад отеля Квикнес был ярко освещен первыми лучами солнца.
— Смотри! — воскликнул Дик, хватая меня за руку и показывая вперед.
Прямо перед нами раскинулась гладь Согнефьорда. А слева от нас виднелась серая тень китобоя, отчетливо выделяясь на темном фоне горы. Он вспарывал воды фьорда на полной скорости, как корвет.
Я нырнул в рубку и схватил бинокль. Двойные линзы приблизили китобой, и мне удалось разглядеть название: «Хвал 10». Я опустил бинокль и посмотрел на Дахлера. Он наблюдал за мной.
— Так вот кому вы звонили, — произнес я.
Он отвернулся, глядя на китобой. Я сделал шаг к нему и остановился. Мне хотелось его ударить. Я боролся с желанием схватить его за тощую шейку и трясти, пока он не потеряет сознание. Но толку от этого было бы не много.
— Дик, — обернулся я к партнеру, — отведи Дахлера вниз. Пусть он приготовит какой-нибудь завтрак. А мне пришли сюда Санде.
Я прошел на корму и сменил Уилсона у штурвала.
Когда Санде поднялся на палубу, я указал ему на китобой.
— Это дело рук вашего друга Дахлера, — сообщил ему я.
— Он мне не друг, — буркнул водолаз.
— Вчера он позвонил Ловаасу из отеля. — Я схватил его за плечо и развернул к себе. — Послушайте! — прошипел я. — Мы должны добраться до Фарнелла прежде, чем это сделает Ловаас. Вы понимаете?
Он кивнул.
— Мы подберем вашего партнера либо по пути, либо в Аурланде. Если у нас это не получится, вы проведете меня к Фарнеллу?
— Да, — тихо ответил он. Затем он перевел взгляд на изящные очертания мчащегося по фьорду китобоя. — Ловаас настоящий ублюдок. — Он снова повернулся ко мне. — Мистер Гансерт, — произнес он, — я сделаю все, что вы скажете, потому что я так думаю, что никто, кроме вас, не сможет спасти Бернта Ольсена и вывезти его из Норвегии. Жалко, что мы раньше не знали, что вы его друг. Мы могли бы вывезти его на борту вашей яхты, вместо того чтобы прятать его в горах. — Он изо всех сил ударил кулаком по крыше рубки. — Не могу поверить, что Бернту Ольсену снова приходится спасаться. Как будто этой чертовой войны было недостаточно. Мы с Пеером работали с ним там, в горах. Мы вместе пускали под откос поезда на ветке Берген — Осло. Ольсен был смелым мужиком. Фрицы его поймали, но так и не заставили говорить. Он спас жизнь мне и партнеру. И потом он еще продолжал с нами работать, пока нас не перевели в Берген топить корабли. — Он схватил меня за руку. — Может, он и убил Шрейдера, но мне на это плевать. Собаке — собачья смерть. Шрейдер был в Финсе. Он работал на фрицев. Мне плевать, что сделал Ольсен. Если я могу помочь ему сбежать, я это сделаю.
Я удивленно смотрел на его ожесточенное лицо.
— Почему вы сказали Дахлеру, где вы спрятали Фарнелла? — спросил я.
— Потому что он мне угрожал, — ответил он. — Я все равно ничего бы ему не сказал, но я знал, что сделал для него Ольсен в Финсе, и думал, что он хочет ему помочь. Мистер Гансерт, — добавил он, — я думаю, Дахлер сошел с ума.
— Почему вы так думаете? — спросил я.
— Я не знаю. Он утверждает, что ему нужно поговорить с Ольсеном, чтобы опровергнуть те обвинения, которые против него выдвинули. Но Ольсен не может ему в этом помочь. Обвинения справедливые.
— Но я думал, что Ольсен вывез его и еще пять человек в ящиках из-под авиационных двигателей.
— Верно. Так и было. Но почему охранник пропустил их почти без осмотра? Я не знаю, но что-то тут не так. — Он снова посмотрел на китобой, уже скрывающийся за мысом, который мы только начали огибать. — Что касается Ловааса, — пробормотал он, — то если бы сейчас была война, а у меня был автомат…
Он повел руками, имитируя автоматную очередь.
— Ловаас работал на немцев? — спросил я.
— Конечно, — последовал ответ. — Ловаас всегда там, где платят. Как по-вашему, почему он сейчас охотится за Ольсеном?
Китобой скрылся из виду.
— Я так думаю, они спешат в Аурланд, — заметил я.
— А зачем еще ему мотаться по Согнефьорду? — кивнул Санде. — Китов здесь нет. И он теряет деньги каждую минуту, которую проводит здесь, а не в погоне за китами. Это значит, что деньги, которые ждут его там, наверху, гораздо больше. И, насколько я понимаю, это означает, что ему нужен Бернт Ольсен. Конечно, он прет в Аурланд.
Когда мы обогнули мыс, то снова увидели китобой. Точнее, его корму, стремительно исчезающую в легкой утренней дымке. «Дивайнер» был способен в лучшем случае на восемь узлов. «Хвал Ти» делал все двенадцать.
