В восемь часов утра под Луго разгорелся бой. Передовые отряды колонны республиканцев вошли в столкновение с обороняющейся стороной, предприняли импровизированную атаку, понесли потери и отступили. Надо сказать, что погодные условия Испании диктовали весьма своеобразный ритм ведения боев: основные маневры следовало совершать в утренние и вечерние часы. Потому что полуденной жары ни люди, ни техника не выдерживали. Обычай сиесты (полуденного отдыха) появился в этих краях совершенно не зря. В самую жару никто боевых действий не вёл, дураков-то нет. Так и тут получилось. Республиканцы предприняли еще одну попытку штурма. Точнее, это всё-таки была разведка боем, когда наступающие прощупывали позиции обороняющейся стороны. Республиканцы наступали силами двух батальонов Первой интернациональной бригады имени батьки Махно. Всего в бригаде было пять батальонов пехоты по шестьсот человек списочного состава плюс усиление: артиллерийский дивизион, пулеметная рота и минометная батарея. Надо сказать, что потери наступающей стороны не были слишком значительными — около двух десятков убитых и сотни раненых. Всё-таки происходила разведка боем, а не полноценный атакующий навал. Сколько потерял противник? А кто его знает?
В пять часов пополудни две колонны танков в сопровождении пехоты совершили обходной маневр, охватывая позиции путчистов по флангам. В шесть часов заговорили пушки республиканцев, которые начали обрабатывать выявленные позиции противника, стараясь выбить пулеметные точки. Завязалась контрбатарейная борьба: ответили орудия мятежников. В это время наступающие ввели в бой танки на флангах, в каждой колонне было по восемь новых танков Т-26 и по два пулеметных Т-18, которые осуществляли разведку. Одновременно с этим в атаку поднялась пехота интербригадовцев, которую прикрывали десяток броневиков. Такой комбинированной атаки повстанцы, большую часть которых составляли не профессиональные военные, а ополченцы (те же фалангисты и карлисты), не выдержали и стали стремительно отступать. Вскоре отступление перешло в повальное бегство. Луго был занят! Остатки разбитого войска отошли на Гунтин. В Луго прибыли миицианос из Ла-Коруньи (состояли из портовых рабочих), их задачей стало оборонять город от возможной атаки мятежников с юга (того же Гунтина). А наша колонна в пять часов утра выступила на Понферраду. Впереди двигалась колонна танков (рота из десяти машин) в сопровождении двух рот пехоты на машинах. Основные силы нашего отряда передвигались пешим порядком, артиллерию тащили лошади, танки и бронемашины были в голове и хвосте построения. Я сумел ночью отправить репортаж о первой наступательной операции республиканской армии, закончившейся серьезным успехом. Материал ушёл в Мадрид и тут же был переправлен в Москву. Днём колонна остановилась на отдых. Вечером еще один марш. Передовой отряд подошёл к отрогам Кантабрийских гор, которые необходимо ещё преодолеть. Путь шёл через перевал, который находился на высоте примерно тысяча сто метров над уровнем моря.
На удивление, перевал не охранялся. Хотя, если бы путчисты тут выстроили оборонительную позицию, сбить их с неё было бы весьма нетривиальной задачей. Но небольшой заслон из вполне себе нейтральных солдат, которые не собирались ни с кем воевать препятствием для наступающих не стал. Тринадцатого мая наш отряд пересек перевал и двинулся в направлении на Понферраду. По нашим предварительным расчетам, мы должны были примерно в этом месте встретить отряды из Леона. Но они не появились. Пятнадцатого утром, подойдя к цели нашей экспедиции, мы поняли, что произошло: милицианос из Леона не смогли сломить сопротивление мятежников. против тысячи шахтеров сражались примерно семьсот повстанцев, и только отсутствие у них достаточного количества снарядов не позволило разгромить народную милицию Леона вдребезги. Все три броневика, которые притащили с собой милиционеры, горели на поле перед городком. Оно же было усеяно трупами атаковавших. Командир авангарда решил не ждать подхода основных сил и действовать немедленно. Атака его в тыл противника увенчалась полнейшим успехом. Услышав выстрелы и кавардак в тылу мятежников потрепанные, но по-прежнему отчаянно ненавидящие врага шахтеры поднялись в атаку. И этого хватило для полного разгрома отряда путчистов — отступить не удалось никому.
В Леоне меня догнала новость о тяжелых боях под Виго, где мятежники, получив оружие из арсеналов соседнего государства, создали достаточно прочную линию обороны. Они попытались задержать атакующую группу республиканской армии в Сантьяго-де-Компастелла и Понтеведра. Но эти бои необходимы были только для того, чтобы укрепить позиции у Виго. Для их преодоления пришлось использовать не только авиацию, но и морскую артиллерию. Из Ла-Коруньи подошли два республиканских эсминца, которые своими стодвух миллиметровыми орудиями прошлись по фланговым позициям мятежников, которые упирались в побережье. Туда и был направлен удар интербригадовцев. После упорных и тяжелых боев город перешёл под контроль правительственных войск, а единственным местом, куда могли доставить морским путем части Рифской армии стали порты вокруг Кадиса.
Пятнадцатого числа пришли сообщения о подавлении путча в Севилье, Кордове и Саламанке. Провалилась повторная попытка мятежа в Леоне и Гвадалахаре. История сдвинулась с проложенной заранее колеи. Надо сказать, что была еще одна важная черта, которая отличала ту ситуацию в МОЕЙ реальности от ЭТОЙ. Не было разгула анархии и хаоса террора со стороны властей. Профсоюзы играли не такую решающую роль в подавлении мятежа по той простой причине, что правительство республики и президент Асанья на этот раз проявили намного больше воли и решительности. Уже девятого мая был создан оперативный штаб при президенте, куда вошли не только видные военачальники, преданные республике, но и советские советники. Именно он координировал действия всех республиканских сил, не давая им разделиться по партийным признакам. «Победа в единстве!»
[1] В РИ генерал Годед тоже был арестован и расстрелян в Барселоне, правда, он обратился по радио к мятежникам с призывом сложить оружие. Это его от расстрела не спасло, но прибавило республиканцам энтузиазма.
Глава двадцать девятая
Все решается на море
Глава двадцать девятая
Всё решается на море
Гибралтар
Июль 1936 года
Конец мая и июнь оказались весьма успешными для республиканской армии. После взятия Виго правительственные войска сумели занять последний серьезный оплот в этом регионе Оренсе, установив полный контроль над Атлантическим побережьем. В середине июня интербригадовцы взяли Касарес, и последний анклав путчистов, имеющий в своем тылу португальскую границу и получавший помощь из сопредельного государства, пал. В конце июня республиканцы провели штурм на участке фронта, прилегающем к Гибралтарскому проливу. Были отбиты у повстанцев Херес-ла-Фронтера, Санлукар-де-Баррамеда и Пуэрто-Реаль. В руках мятежников остались Пуэрто-де-Санта-Мария и Кадис — единственных два пункта, в которых можно было высадить подкрепления из Африки. Но с этим была проблема. Это побережье усиленно патрулировали корабли бывшей «Эскадры Севера», переданные Испании Советским Союзом, к ним присоединились эсминцы и легкие крейсера, которые не пострадали в майских сражениях за Картахену и Ла-Корунью. За всё это время мятежники сумели протолкнуть в Кадис один крупный транспорт с батальоном регулярес и и две посудины поменьше с аналогичным количеством легионеров. И именно эти отряды стали становым хребтом обороны Кадиса. От высадки с моря этот важнейший порт прикрывали многочисленные береговые батареи, поэтому от штурма с моря Кузнецов и его штаб отказались. Гарантий, что флот сумеет подавить четырех и шестидюймовые орудия Виккерса, стоявшие на берегу, никто предоставить не мог, а восьмидюймовки, стерегущие вход в бухту Кадиса, могли пустить на дно и любой из дредноутов республиканского флота. Поэтому решение брать Кадис с суши казался самым правильным и логичным: береговые батареи предназначались для обороны с моря и чисто технически вести огонь по наземным целям не могли. Но тут фалангисты, которые составляли большую часть гарнизона порта, сумели создать серьезную линию обороны, с траншеями, блиндажами и дотами на всей ее протяженности. Причем траншеи шли в два ряда, соединенные замаскированными переходами. В общем, фортификация строилась по традициям окопной Империалистической войны и могла сдержать натиск довольно крупных сил противника.
