Наконец буря стихла, и все вокруг снова погрузилось в темноту. Спутники осторожно подняли головы и осмотрелись. Долина опустела — ни духов, ни призраков и ничего того, что им сопутствовало. Земля снова стала неподвижной, а ровная фосфоресцирующая гладь Хейдисхорна светилась лучами поднимающегося солнца.
Пар Омсворд медленно поднялся на ноги. Он чувствовал себя так, будто только что видел сон и вот проснулся.
ГЛАВА 16
Когда они пришли в себя, то обнаружили, что Коглин исчез. Сначала они решили, что такое невозможно, и тщательно обшарили долину, особенно места, еще скрытые ночными тенями. Старика не нашли.
— Может быть, призрак Алланона прихватил его с собой? — неудачно попытался сострить Морган.
Никто не засмеялся, даже не улыбнулся. Всех и без того потрясло то, что произошло этой ночью, и исчезновение старика отнюдь не прибавило им душевного покоя. Одно дело, когда появляется и исчезает без предупреждения призрак друида, и совсем другое, когда это происходит с человеком из плоти и крови. Кроме того, Коглин был единственной нитью, связывавшей их сны и причину, по которой они сюда пришли. С исчезновением старика стало очевидно, что им придется теперь рассчитывать только на собственные силы.
Они стояли, нерешительно оглядываясь по сторонам. Уолкер, пробормотав под нос что-то вроде «нечего попусту время терять», направился к выходу из долины, остальные побрели за ним. Солнце уже поднялось и катилось по безоблачному небу, тепло наступающего дня начало согревать безжизненные вершины Зубов Дракона. На выходе из долины Пар оглянулся через плечо. Вид у Хейдисхорна был хмурый и неприветливый.
Путники шли молча. Каждый думал о том, что сказал друид, взвешивая и обдумывая его слова; говорить никому не хотелось.
Пар с трудом верил услышанному. Он шел вместе с Коллом за своими спутниками, видя только их спины, пока они вереницей пробирались через расщелины между скалами, спускались петляющей тропинкой к подножию гор, к лагерю, и думал о том, что в конечном счете Уолкер оказался прав: как бы он ни представлял себе встречу с призраком Алланона, действительность превзошла все ожидания. Колл спросил брата, все ли у него в порядке, Пар молча кивнул, невольно подумав: будет ли после этой ночи хоть что-нибудь в порядке?
«Отыщи меч Шаннары», — велел ему призрак. Но как, о Тени, его найти и где он может быть в этом мире?
Задача казалась непосильной. Он не имел ни малейшего представления, откуда начинать поиски. Насколько ему известно, никто не видел меча с момента взятия Федерацией Тирзиса, а это произошло более ста лет назад. Меч мог исчезнуть еще и до этого. Но после падения Тирзиса его точно никто не видел. Как и большинство явлений и предметов, связанных с друидами и магией, меч стал легендой.
Никаких друидов нет, никаких эльфов нет, и никакой магии тоже нет, — сколько раз он слышал эти слова?!
Пар стиснул зубы. Что делать? Что делать им всем? Алланон не сказал ничего полезного, кроме того, что дал каждому отдельную задачу и заверил, что эти задачи разрешимы.
Его внезапно бросило в жар. Алланон ничего не сказал о магии, которой владел Пар, — магии песни желаний, о том, нужна ли она вообще, и если да, то как ее применять. Он даже не дал Пару возможности задать такой вопрос, и сейчас Пар знает о ней ровно столько же, сколько и до встречи у Хейдисхорна.
Злость, разочарование и еще целая дюжина всевозможных чувств смешались в его душе так, что трудно было отделить одно от другого.
Легко сказать «отыщи меч Шаннары»! И что потом? Что делать с этим мечом? Вызвать порождения Тьмы на бой, всех сразу? Или рыскать по Четырем Землям, разыскивая их и уничтожая поодиночке?
Он покраснел. О Тени! Как он может даже думать о таких вещах?
Пар попытался успокоиться и мыслить здраво. Да, положение трудное. Стоит ли вообще браться за то, о чем говорил Алланон, — за поиски порождений Тьмы с мечом Шаннары в руках или хотя бы, для начала, за поиски самого меча?
Вот что следовало решить в первую очередь.
Он попытался на время выбросить все из головы, пробираясь в прохладной тени между скал, все еще преграждавших им путь, но мысли, словно испуганный ребенок, хватающийся за мать, не ослабляли свою хватку. Он заметил, как Стефф, шедший впереди, что-то сказал Тил, потом повернулся к Моргану и обратился к нему, решительно кивая головой. Он видел прямую спину Уолкера. Он видел Рен, шагавшую вслед за дядей. Все они, как и он сам, выглядели сердитыми и расстроенными, это было заметно даже по их спинам. После того, что они узнали — или, вернее, не узнали, — они чувствовали себя обманутыми. Они ожидали чего-то более конкретного, более определенного. А на них возложили невыполнимые задачи, вот и все!
Но Алланон сказал, что задачи могут быть решены и что у них — троих избранных — есть знания, отважные сердца и право решать эти задачи.
Пар вздохнул. Можно ли в это поверить?
И он снова и снова принимался обдумывать, стоит ли ему даже рассматривать возможность выполнения такого задания? Но ведь сейчас он как раз над этим и ломает себе голову, не так ли?
Вслед за остальными он вышел из тени скал на усеянную мелкими камешками тропу, ведущую вниз, к лагерю. Начиная спускаться, он попытался отбросить гнев и разочарование и обдумать все спокойно. Что им достоверно известно? Сны действительно были посланы Алланоном. Друид обратился к ним, как неоднократно обращался к Омсвордам в прошлом, прося их помощи против сил темной магии, угрожающих Четырем Землям, разница только в том, что на сей раз он появился в виде призрака. Коглин, бывший друид, стал его вестником, потому что Алланон, судя по всему, доверяет Коглину.
Он стал размышлять дальше. Порождения Тьмы в действительности существуют. Они несут зло и определенно представляют угрозу Четырем Землям и народам, населяющим их. А еще они обладают собственной магией.
Вот над этим надо подумать получше. Если они в самом деле обладают магией, то, чтобы справиться с ними, тоже нужна магия. В этом случае многое из сказанного Алланоном и Коглином звучит весьма убедительно. Это делает похожим на правду рассказ о происхождении и силе порождений Тьмы и утверждение, что равновесие сил нарушено. Виноваты ли во всем сами порождения Тьмы или это не совсем так, несомненно одно: многое в Четырех Землях неладно. Вину за это Федерация возлагает на магию друидов и эльфов, которую легенды считают несущей добро. Пар решил, что истина находится где-то посредине. Магия сама по себе ни добрая, ни злая — она просто сила. Он понял это, еще занимаясь магией песни желаний. Все зависит от того, в каких целях магия используется.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
