— Они еще съели несколько старых машин.
— Да, всего несколько штук. Единственный раз. Больше машины они не трогают.
— Мне очень любопытно, — сказала Алис, — зачем им понадобились машины. И я понимаю тебя, папа. Ты настроен весьма воинственно. Пришельцы уничтожают нашу заповедную природу и нашу экономику.
— Я изменил свою позицию, — сказал сенатор. — Теперь я вижу некоторые очень привлекательные возможности. Нам нужно только верно разыграть карты. — Он повернулся к Портеру. — Я продолжаю ловить слухи о военных испытаниях против пришельцев. Пытаюсь узнать что-то подробнее, но не получается. Вам ничего не известно об этом?
— Я знаю то же, что и вы, — сказал Портер. — До меня доходят слухи. И это все.
— Ничего определенного, никаких подробностей?
— Абсолютно никаких, — развел руками Портер.
— У этих посетителей должна быть какая-то система защиты, — сказал сенатор. — Ведь в космическом пространстве они могут быть подвержены разнообразным опасностям. Было бы хорошо выяснить, чем они обладают.
38. Миннеаполис
Редакторы собрались на закрытое совещание в конференц-зале. Через полуприкрытую дверь доносился стук пишущих машинок и монотонный гул голосов.
— Готов материал об индейцах из Блейк-хилл, — сказал Гаррисон. — Подготовил Джоунс, его можно дать в ближайшем номере.
— Я думал, мы приготовили этот материал для воскресного номера, — сказал Латроп.
— Я так и хотел, но этот материал вытеснили другие. Если его еще немного подержать, он устареет. Есть еще статья, над которой несколько недель работал Джемисон, о том, что сможет сделать настоящий энергетический кризис с нашим районом. Это хорошая статья с подробным анализом. Джемисон работал над ней очень тщательно, встречался с компетентными людьми, экспертами в этой области. Материал большой, но, кажется, место у нас сегодня будет. Особых новостей нет. Думаю, можно дать заголовок вверху первой полосы.
— О пришельцах нет ничего подходящего? — Латроп посмотрел на Гоулда. Тот пожал плечами.
— Ничего особенного. Теперь это уже не сенсация.
— Я чувствую, — сказал Гаррисон, — что материалы о пришельцах уже не имеют того веса, что неделю назад. Острота новизны притупилась. Читатели, наверное, устали. Мы выжали из истории с пришельцами все, что смогли. Пока людей сильно волновала тема, все было хорошо, но если мы будем упрямо пичкать их одним и тем же…
— А что Кэт? Она все еще в Одинокой Сосне, не так ли?
— Да, — сказал Гоулд. — Но там пока что ничего выудить не удастся. Очень плотный заслон секретности и там, и в Вашингтоне. Я такого не помню. Всегда удавалось хоть что-то выжать, а сейчас — полный нуль.
— Получается, там действительно происходит что-то очень серьезное, иначе к чему такая секретность? Но мы, очевидно, так и не узнаем ничего, пока кто-то не начнет говорить.
— А как дела в вашингтонском бюро?
— Они тоже ничего не могут раздобыть, — сказал Хэл Рассел, редактор отдела новостей. — Я говорил с Мэтьюзом пару часов назад. Ничего, абсолютно ничего. Или им ничего не известно, или они лгут. Кое-какие слухи, но совершенно ничего достоверного. Видимо, кто-то знает, но таких людей очень мало. Если в Вашингтоне десяток человек знает секрет, один наверняка проговорится. Любые новости всегда выплывают наружу.
— Тогда зачем держать Кэт в Одинокой Сосне? — сказал Латроп. — Если уж Вашингтон держит язык за зубами, то у нее и подавно нет шансов.
— Кэт талантливый репортер, — ответил Гаррисон. — У нее столько же шансов узнать что-то в Одинокой Сосне, сколько у Мэтьюза в Вашингтоне.
— Я думаю, ее нужно вернуть сюда, — сказал Латроп. — Сейчас многие в отпусках и у нас не хватает людей. Она может здесь пригодиться.
— Как вам угодно, — ответил Гаррисон, испытывая беспричинную злость.
— Если нужен фоновый анализирующий материал о пришельцах, — сказал Гоулд, — можно использовать идею Джея. Он отыскал в университете человека, который занимается коренными американцами. Этот человек проводит параллель между нами и пришельцами, белыми людьми и индейцами в момент, когда белые впервые появились на континенте. Он считает, что поражение индейцев было результатом поражения их технологии, менее совершенной, чем технология белого человека, в результате чего и погибла культура индейцев. Когда индеец захотел получить железный топорик вместо каменного томагавка, он захотел этого так сильно, что начал продавать свои земли, свои природные ресурсы, заключая несправедливые, более выгодные для белых людей сделки.
— Такой материал будет замаскированной пропагандой, — сказал Латроп. — Вы с Джеем должны это понимать.
— Джей не собирался писать статью только с точки зрения индейцев, — ответствовал Гоулд. — Он хотел проинтервьюировать ученых экономистов, историков, — вообще встретиться с людьми.
Латроп покачал головой.
— При сложившейся в Блейк-хилл ситуации, мне кажется, нам не стоит давать такой материал. Как бы объективно ни была написана статья, нас обвинят в предвзятости.
— Хорошо, — согласился Гоулд. — Это была не более, чем идея.
39. Айова
Речка журчала, набегая на берег. Дикс Лендинг, расположенный на возвышении в нескольких футах от воды, представлял собой группу старых, с облезлой краской домиков. За ними поднимались крутые склоны Аойвских Холмов. Неподалеку от берега лежал остров, образуя узкий пролив между собой и берегом, один из множества подобных островов. Миссисипи, разливаясь по долине Айовы, превращалась в водяные джунгли. На востоке синели горы Висконсина.
Джерри стоял на берегу, глядя, как продвигается небольшая весельная лодка. Вместо весел ее толкал пыхтящий и гудящий мотор. Лодка неуверенно двигалась вверх по течению пролива, подпрыгивая там, где течение было особенно сильным.
На корме, сгорбившись, сидел человек, отдававший все внимание старому мотору.
Оказавшись напротив пристани, он направил к ней лодку и после некоторых маневров она ткнулась носом в дощатый, расшатанный настил. Когда человек выбрался из лодки, Джерри увидел, что он старше, чем показалось издали. Давно нестриженные волосы были серо-стальными от седины, плечи ссутулились, но двигался он с легкостью юноши.
Мужчина поднялся на берег. Когда он подошел ближе, Джерри обратился к нему:
— Вы Джимми Квин?
Мужчина остановился и посмотрел на Джерри. Глаза у него были ясные, голубые, из уголков расходились морщинки, похожие на гусиные лапки.
— Он самый, — ответил мужчина. — А вы кто?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
