вглубь грота, в надежде укрыться за повозкой и переждать ночь. Успел увидеть, как Билли с несколькими караванщиками тоже офнулся, а Ната с четырьмя сокланами осталась, и юркнул за фургон, устраиваясь у большого колеса.
Снаружи сверкало, завывало, свистело и хохотало. Пару раз вроде даже послышались шаги какой-то огромной твари. Под эти звуки я и задремал.
Даже сам не знаю, почему проснулся. Снаружи по-прежнему бушевало, лошади беспокоились, фыркали и перебирали ногами в своем небольшом загоне. Осторожно выглянул из-за колеса – у костра сидят двое из Стальных Крыс, трое дремлют, привалившись к стене. И вдруг краем глаза зацепил движение в противоположном темном углу грота. Вроде купец? Присмотрелся – точно, Сервиус. И трое его телохранителей появляются, входя в игру. Этим-то что понадобилось? Достали оружие и, крадучись, стали приближаться к сидящим у костра, стараясь зайти сзади. Не иначе душегубство замыслили. Недолго думая, вытащил из инвентаря посох, примерился и врезал Метелью по злоумышленникам. Не знаю, как там система проанализирует ситуацию и спишет ли мне карму за пэка, но не ждать же, пока они первыми нападут.
Караванщики вскочили и сразу кинулись в бой. Двоих нападавших телохранителей я замедлил своим заклинанием, и по ним прошел урон, но уровень у них был не чета моему. Да и экипировка явно дорогая. Сначала я решил, что пятеро опытных бойцов без труда справятся с тремя противниками, но время шло, и схватка понемногу склонялась не в пользу караванщиков. Мне пару раз удавалось помочь им, когда заклинание откатывалось. Меня заметили, но отвлекаться не стали. Еще через несколько минут стало окончательно ясно, что поле боя останется за напавшими бандитами. К этому моменту я уже пробрался к своему коню и потянул его за уздечку. Помочь ребятам я уже ничем не мог, а тут еще вспомнились недавние пытки на корабле Хуолонга. Ну его к лешему.
Бой завершил сам купец. Он свел руки, пробормотал заклинание, а затем резко разорвал их и выбросил ладони в сторону оставшейся в одиночестве Наты. Та вскрикнула и рухнула на земляной пол грота. Возиться с седлом мне, естественно, было некогда, поэтому я просто запрыгнул на спину коня и всадил ему пятки в бока, направляя к выходу из укрытия. Кажется, близко просвистела стрела, и магическая буря поглотила меня.
Я мчался в бушующем океане магической энергии, как какой-нибудь ужасный демон ночи. Это я сам так про себя думал. На самом деле с выпученными от страха глазами я метался между вспышками молний, стараясь уйти подальше от грота. Один раз такой разряд даже прошел сквозь меня. Думал, конец мне, но ран и ожогов не было, зато ощущения испытал незабываемые. Сначала была резкая боль, сменившаяся вдруг чувством эйфории и безграничной силы. На меня из темноты выскочила какая-то тварь. Я разглядел только пылающие глаза и оскаленную пасть, отмахнулся посохом, а мой скакун шарахнулся в сторону и понес меня куда-то в одному ему известном направлении.
На следующих тварей я наткнулся, когда конь выдохся и мог только плестись шагом. «Тень из Пустошей», – прочитал я желтую надпись над мобом. А они все появлялись из темноты, окружая меня. Зубастые упыри в серых саванах. Вспомнился вдруг недавний некромант с кладбища в Лесном, и я прислушался, не кричит ли в ночи хоть что-нибудь похожее на сову. Не, никто не кричал. Я вздохнул, спешился, успокаивающе похлопал Говноконя по шее и взял посох наизготовку. С удивлением заметил, что мои пальцы, обхватившие оружие, словно светятся изнутри, будто перекачивают в него силу.
– А вы говорили, Василий Иваныч, что мелкая речка Урал, – вполголоса напел я и вжарил заклинанием в толпу упырей.
Вернее, вморозил. И сам чуть не охренел от произведенного эффекта. Метель завертелась сначала водоворотом, все набирая силу, набухая колючим снегом и разрастаясь. Ледяной ветер мгновенно выморозил все вокруг, сверху в мобов полетели острые сосульки, а буран и не думал слабеть. Меня заколотил озноб, изо рта при дыхании вырывались облачка пара, тут же застывая инеем на усах и бороде. Некоторые тени застывали мерзлыми изваяниями, а потом рассыпались на осколки под шквалистыми порывами ветра и ударами сосулек. Но их было слишком много, и круг постепенно сужался вокруг меня.
Наконец заклинание откатилось, и я кастанул еще, но на этот раз эффект был заметно слабее, хотя и мощнее моей стандартной Метели. А в следующее мгновение промерзшие пальцы тварей дотянулись до моего горла, холод мгновенно проник во все мое тело, и что-то острое укололо меня прямо в сердце. И я, наверное, умер.
Очнулся я от того, что кто-то ласково трогал мое лицо. Я даже улыбнулся от приятного ощущения и открыл глаза. Мой верный Говноконь, склонившись надо мной, осторожно дотрагивался до моей щеки губами.
– Пошел вон, – отмахнулся я, пытаясь сесть.
Конь фыркнул, обдав меня капельками слюны. Мне, наконец, удалось приподняться и оглядеться. Мы находились в развалинах какого-то города. В очень древних развалинах. На небе светило, пригревая, солнышко, но меня все еще бил озноб, а в груди поселилась ноющая тупая боль. Но еще сильнее болело левое плечо. Я стянул с него и без того разорванную хламиду и извернулся, пытаясь рассмотреть рану. Раны не было. Вместо нее на плече красовалась свежая татуировка, выполненная, похоже, прямо ножом – красный череп с острыми рогами.
Я залез в меню персонажа и застонал. Рядом с моим ником красовался все тот же значок красного рогатого черепа. Знак Истинного Хаоса. И уровень персонажа – 15.
Глава 22
Про хаотическую склонность информации было мало, и хорошо, что я успел просмотреть ее на форуме еще раньше, когда призвал в мир двух высших демонов и спровоцировал тем самым конфликт темных, светлых и прочих фракций. Потому что, как я первым делом убедился, ни чаты, ни доступ к игровому форуму у меня до сих пор не работали.
Игрокам с Хаосом вдвое резался весь получаемый опыт – и боевой, и ремесленный. Про свои особые навыки и умения хаоситы особо не распространялись. Ясно лишь, что они у них были. Плюсом являлось то, что многие игровые ограничения на эту склонность не распространялись. Например, ограничение по уровню игрока на прокачку тех же навыков. Но вся эта информация мне мало чем могла помочь, потому что касалась обычного Хаоса, представители которого носили значок рогатого черепа черного
