небеса, усеянные звездами в этом мире были… Изумительными. Будто переливчатый темный атлас с разноцветными сполохами разных цветов, перетекающих один в другой.
– Ну чего тебе не так-то, мир спокойный, спасать его не нужно, никакие гадские мракобесы козни не строят, – с досадой скрестив руки на груди, пробормотала она.
От мыслей ее отвлек звук стука в дверь. В отличие от, так хорошо знакомого ей, гадского мракобеса, Шарриаш всегда стучал в дверь.
«Ну вот, идеальный мужик, чего же нас вечно тянет к каким-то удодам?!» – с еще большей досадой подумала Ветала, все же подав голос.
– Да, входи.
Впрочем, в этот раз она ошиблась. Пришел не Шарриаш, а какой-то мужчина с подносом, что не особенно, впрочем, удивило рыжую. Всех слуг замка Шарриаша она знать одинаково не могла.
– Спасибо, – взъерошив волосы, со вздохом кивнула Ветала.
Одновременно девушка отвлеченно скользнула взглядом по мужчине. Среднего роста, достаточно крепкий, он напоминал скорее вояку с непримечательным, но как-то странно знакомым лицом. Вернее, округлым шрамом над правой бровью.
Именно он привлек внимание рыжей, показавшись странно знакомым.
– Вы уже были здесь? – тщательно вспоминая нужные слова, уточнила она, следя за тем, как мужчина выставляет тарелки на стол.
Тот как-то странно посмотрел на нее, чуть помедлив с ответом.
– Да…
Предельно простой, короткий ответ, но он вынудил Веталу встрепенуться, мигом напрягшись. Шрам! Она же битые двадцать минут своего представления во дворе монастыря пялилась на монаха, стоявшего прямо напротив нее. Монаха со шрамом на лбу.
Судя по всему, напряжение рыжей не укрылось от внимания мужчины. Прищурившись, он опустил поверх тарелок и поднос.
– Это проклятье должно было постичь мракобесье отребье, но сгодишься и ты. Даир должен поплатиться за неуважение, оказанное верным слугам Единого!
Торжественность голоса монаха заставила бы проникнуться любого. Любого, кроме единственного слушателя, медленно отступившего так, чтобы между ними оказалась постель.
– Слушай, мужик, может договоримся? – протянула Ветала, подбирая подол шелковой ночнушки.
Жест не открылся от внимания как-то странно побледневшего монаха. В руках мужчины мгновенно сверкнула пара клинков.
– Ты не совратишь меня, мракобесье отродье!
– Мужик, ну мы ведь можем поговорить по-человечески. Я – хрупкая несчастная девушка, ты вон какой удалой, ты же не обидишь несчастную даму? – протянула девушка, бочком пытаясь подобраться к двери.
Одновременно Ветала подтянула ночнушку еще чуть повыше. Пес с ними, сверкающими коленками, так бежать будет удобнее.
Вот только монаха они как-то не порадовали. Бледное лицо в мгновение залила багровая краска откровенной ярости. Бессовестные намеки наглой девки окончательно вывели его из себя. Не в силах сдерживаться, он вскочил на постель, чтобы быстрее добраться до рыжей, но та оказалась ловчее. Метнувшись в сторону двери, девушка почти ухватилась за ручку, но не успела. Дверь вдруг рванулась ей навстречу, треснув по лбу так, что перед глазами вспыхнули звезды и родного, и ставшего родным мира.
Не успев и ругнуться, рыжая шлепнулась на задницу. На какую-то секунду она просто выпала из реальности, вернувшись в нее к моменту, когда святой отец уже сполз по стене, в которую его красиво припечатал Шарриаш.
– Полная мракобесья задница, как сказала бы Барс… – уныло протянула рыжая, вскинув ладонь к пострадавшему лбу.
Под пальцами тотчас обнаружился, наливающийся пульсирующей болью, горбик.
– Барс? – отвлекшись от пеленания поверженного врага в простыню за неимением веревки, наг вскинул голову. – Знаю одну Барс. Анну Барс.
Зреющая шишка мгновенно оказалась забыта. В секунду вскочив, Ветала вцепилась в руку Шарриаша, чтобы заглянуть в его лицо.
– Ты знаешь, как с ней связаться?
Отчаянная надежда, вспыхнувшая в груди, заставила кровь взбурлить, ударив в голову. Рыжая не сомневалась, что страж поможет вернуться домой. К отцу, к другу, к Вилару…
Последняя мысль вынудила ее вспыхнуть и ослабить хватку, опустив взгляд.
Пристально наблюдая за ней желтыми глазами, наг едва заметно усмехнулся краешком губ.
– Счастливец тот, к кому так стремятся… – вздохнул он и склонился, чтобы перевести полубессознательное тело в вертикальное положение. – Это сложно, но я попытаюсь.
– Ни к кому я не стремлюсь… К отцу разве что, – поморщившись, смутилась рыжая, чувствуя, как полыхнули щеки.
Вот еще, будет она стремиться к этому наглому, гадкому, бессовестному…
К горлу вдруг подкатил ком, напряженно сжатые губы дрогнули и Ветала вдруг ощутила, как защипало глаза. Все это время девушка отчаянно старалась себя убедить, что ненавидит мракобеса и желает ему всяческих кар. Но оказалось, что глупое сердце распорядилось по-другому. И спрашивать мнения холодного разума оно не собиралось.
Удивленно приподняв бровь, Шарриаш только вздохнул и оставил пленника у стеночки, чтобы самому выглянуть в коридор, подозвав стражника и служку.
– Этого в темницу, принеси вина, две… – запнувшись, наг с сомнение взглянул на хлюпающую носом Веталу. – Три бутылки.
Всхлипнув, девушка попыталась успокоиться, сквозь слезы взглянув на нага.
– Спа-а-аивать девушек не хорошо… – протянула она.
– Это не спаивание, это помощь, – усмехнулся наг, подав ей платок и кивнул на низкий столик с подушками вместо кресел. – Будем лечить сердце.
Шмыгнув носом, Ветала криво усмехнулась и хотела было возразить, но не удалось.
«Проклятый мракобес, ну что ты со мной, гад, сделал!» – со щемящей тоской подумала она, когда наг собственноручно усадил свою неожиданную гостью на подушки.
Хищник в бешенстве – существо опасное и непредсказуемое. От него стоит держаться как можно дальше, в идеале вовсе пересидеть опасное время где-то на дереве. Увы, но пересидеть на дереве приступ бешенства короля не представлялось возможным по чисто объективным причинам.
Впрочем, если бы кто-то спросил Листара, он бы честно ответил, что при дереве нужной высоты, с удовольствием бы укрылся на нем. Узнав, что его дорогая дочь не только рисковала своей жизнью, но и вообще исчезла невесть куда, Даир пришел в бешенство. Такой экспрессии от обычно спокойного Танаи он не ожидал и рад неожиданному открытию, равно как и пополнению словарного запаса не был готов. Оказалось, нынешний владыка очень близок к народу и вполне себе может свободно беседовать, как с аристократами, так и со портовыми грузчиками.
Казалось, не хватало последней искры и взбешенный Даир перешел бы от яростного рыка к рукоприкладству. По крайней мере мощные кулаки Владыки то и дело сжимались всякий раз, когда он проходил мимо черных вестников в лице Листара и Вилара.
Да, мракобес при всей его гадости, не попытался увильнуть от разговора с Даиром. Растратив всю энергию
