"Не знаю, ты у меня первый ученик. Вот проверяю на тебе свои теории ученичества", - сообщил он.
"ОЁ!", - что еще можно сказать на такое признание. Я ушел на Фаган в Великий Воинский дом. Какой-то полуголый тип в черных штанах и с мечом за спиной вышел из дверей тайной комнаты, мельком глянул на нас, кивнул:
- До встречи, - сказал он и ушел.
Я все пытался вспомнить, кто это такой, но не удалось. Где-то я его видел, это точно.
***
Далеко от Великого Воинского Дома на Фагане в темной комнате говорили двое:
- Ты на него посмотрел? - старик с седой бородой стучал пальцами по столу.
- Посмотрел вот прямо сейчас. С прошлого раза только хуже стал. Но глаза уже не несчастные, - ответил тот, который только что пришел с Фагана
- Ты думаешь, что наш молодой правитель будет находиться под хорошим влиянием? - старик все еще сомневался.
- Это единственный реальный шанс держать Эндера под присмотром. Ты сам понимаешь, что мальчик счел этого Жеку за умного, - привел свои доводы более молодой. - Ты бы видел, как Жека бросился защищать Эндера. Такая сцена! А совет ему он дал умопомрачительный. Эндер же на этом совете продержался так долго. Но сейчас ему нужен новый заряд, уверенность.
- Нет, а ты понимаешь, чему научится Эндер под присмотром этого лирейдовца? - старик говорил не очень уверенно.
- Он не такой уж лирейдовец, - возразил молодой. - Я посмотрел в душу, и знаешь, странная она. Во-первых, там не одна душа. Во-вторых, на ней какая-то штука, метка, не знаю, что. Но здесь чувствуется старое давно забытое. Я боюсь предположить, но виэнское.
- Да? - старик аж привстал. - А может он тот самый?
- А кто его знает, - молодой то считал, что это вполне возможно, но не обязательно. - Тем более, что прошли сведения. Засветился один из виэнов. Но мафия его плотно прикрыла. Там говорят за него грызня была, как за весь клан. Сандаван заплатил выкуп за ту бойню цветками гербамиса. Он отдал их штук десять. Сам понимаешь, что это точно виэн.
- О!- старик знал, что даже за один цветок гербамиса можно купить жизнь маленького города.
- Только вот есть маленькая нестыковочка, кто Сандавану достал цветочки эти желтые? Точно известно, что сам молодой виэн не в курсе про свою душу. Они его хорошо припрятали.
- Тогда объявился кто-то из друзей виэнов, - старик напрягся, глаза заблестели. - Это значит, что все еще может быть... Жека твой - личный друг двух донов. Я не уверен, но что-то мне кажется, что это именно он достал цветочки.
- А Эндер?
- Эндер пусть идет с Жекой. Есть хорошие варианты. Эндер может встретиться с виэном, а что еще лучше с его другом или друзьями. Согласись, что это будет большая удача и даже больше, - старик уже готов был сам выпихнуть внука из дома.
- Дядя, а почему подразумевают, что друг виэна лучше, чем сам виэн? - молодой очень интересовался такими парадоксами.
Дядя пожал плечами, не желая отвечать. Не время распространять такие тайны.
- Значит, помоги Эндеру сбежать и выйти на этого лирейдовца. И смотри мне, за Эндера и за этого Жеку ты мне головой отвечаешь.
Молодой кивнул головой. Он знал, что не он один отвечает головой за этого Жеку. За тем он заметил присматривающих аж пять штук. Причем было несложно понять, что эти присматривающие друг с другом не связаны. Молодой вздохнул, надо организовать все так, чтобы Эндер ничего не заподозрил.
***
Марк Вавилов окончательно пришел в себя уже в борделе Шалье.
- Ты бы ко мне хоть девок таскал, - проворчал Шалье и одел на руку Марка браслет-говорун.
- Не получается как-то с девками, - я очень устал. - Это все Алекс. Из всех завербованных только двое: Мила и Фрося. Мила сейчас с Андреем, а Фрося обожает своего метаморфа и на меня смотрит, как на друга.
- А ты ведь на нее так же смотришь, - заметил проницательной Шалье. - Значит, есть уже кто-то на кого ты смотришь совсем по другому?
- Есть, но только это без толка, - я подумал об Амели.
- Расскажешь?
Я рассказал про наше знакомство в мире-перевертыше Нитедеев, а также про мои сны. Когда я заговорил про тот дурацкий гербарий, то Шалье еле удержался от восклицаний.
- А что с теми цветами? Я все Сандавана хотел спросить, но не до этого было.
Шалье проверил, как Марк, а потом ответил:
- Гербамисы - редкие цветы. Есть три десятка разновидностей этих цветов. Гербамисы входят в процесс приготовления субстанции для создания новых миров.
- О? - я выпал в осадок от таких сведений.
- Да, и судя по всему ты нарвал столько цветов, сколько не могли нарвать даже драконы. Ты что думаешь, отчего к Нитедеям так тяжело попасть?
- Я не заметил, что тяжело, - я пребывал в растерянности.
- Ну, это ты, Жека, не заметил. А я могу сказать, что очень интересно, кто такая твоя Амели? Если ее послали к этим Нитедеям. А уж про тебя не берусь даже гадать.
- Да? - мне стало ужасно неудобно от таких слов, но не перед Шалье, а перед собой. Шалье высказал эти мысли вслух, он констатировал факт, а не смотрел на меня, как на источник наживы.
Продолжить разговор помешал Марк.
- Где я? - Марк приподнялся в постели.
Я ушел, представив Шалье давать объяснения по поводу миров, людей и времен. Я вернулся и притащил поднос с едой.
- Ты бы Марк поведал нам, что с тобой такое, - я прикидывал, как спокойно относились мои завербованные объекты к объяснениям по поводу множества миров.
- А что говорить? Я больной.
- Интересно как! - порадовался Шалье. - А чем болеешь?
Далее последовал длинный медицинский термин.
- А по нормальному можно? - мы с Шалье переглянулись. Уж если человек способен запомнить, такую белеберду, то он здоровее многих будет.
- Я всегда чего-то хочу, - признался Марк.
Мы с Шалье опять переглянулись.
- Все всегда чего-то хотят, - дипломатично заметил Шалье.
Я ободряюще кивнул.
- Я не так хочу, - поправил нас Марк.
- А как еще можно хотеть? - Шалье все больше и больше заинтересовывался логикой Марка.
- Я хочу, чтобы было так, а не иначе, - попытался Марк уточнить свои высказывания, а потом до него дошло, что на подносе полно еды.
Пока Марк ел, Шалье отозвал меня к окну и шепотом заявил, что может найти нам хорошего лекаря.
- Не надо, - я отказался. - Пусть сначала объяснит по нормальному. Я смотрю, что он разговаривать не умеет.
- Разговаривать?
- Знаете, есть такие люди, которые не умеют связано излагать мысли потому, как разучились или никогда не разговаривали с людьми. Мне кажется, что Марк давно ни с кем не общался, - я не очень точно выразился, но Шалье меня понял. Такова беда нескольких поколений. Кто-то привык молчать из боязни, а кто-то не не нашел себе собеседника лучше телевизора.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
