— Анхелита… — прошептала Глория. — Бедная девочка…
XIII
Пару дней мухославичи пообсуждали загадочное маскарадное убийство Рапсода Мургабовича с дочкой, Н. Р. Ктоследует, какого-то Бестиева и двух путан легкого поведения. Через пару дней поостыли и успокоились. Наиболее активные еще обсасывали вопрос, кто же выдвинет свою кандидатуру на пост мэра после гибели двух соискателей. Наименее активные на этот вопрос ответили однозначно — кто-нибудь.
На следующий день после того происшествия акции «Акбара» упали в цене, но еще через день, после того как генеральным директором компании был единогласно избран Виктор Филиппович Кабанов — зять начальника мухославского РУБОПа, акции опять подскочили. Как заявил сам Кабанов, «никакие скотоклизмы не уроют стойкую экономическую стабильность родного города».
За две недели до выборов к мухославскому электорату по телевидению обратился сам президент. Его выступление шесть раз повторили в паузах во время шоу Руслана Людмилова вечером и трижды — утром, когда шел повтор двести восемьдесят второй серии «Анхелиты».
Вот что сказал президент буквально:
— Родные мои! Я не собираюсь ни превозносить выдающиеся заслуги двух ушедших от нас, потрясающе талантливых деятелей вашего города, ни принижать и без того низкий уровень двух аморальных типов, нажившихся на незаконно проведенной приватизации. Мы живем в свободном обществе, где каждый обязан иметь собственное мнение. Как говорится, выборы не за горами. Они на носу. И я не сомневаюсь, что жители Мухославска выберут себе достойного мэра из числа честных людей, каких в Мухославске девяносто восемь и семь десятых процента, согласно опросу пятисот наиболее компетентных респондентов. Каждый проголосует по совести. Но если бы я был жителем вашего города, моя совесть подсказала бы мне достойнейшего из достойных, человека талантливого и бескорыстного, фанатично любимого не только в Мухославске, но и далеко за его пределами. Я не сомневаюсь в том, что девяносто девять и пять десятых процента из девяноста восьми и семи десятых процента патриотически настроенных горожан свободно опустят в урны бюллетени с именем Руслана Ангеловича Людмилова. Я уверен, что выборы пройдут демократично, без какого бы то ни было давления со стороны. В противном случае мне придется собственноручно назначить мэром Руслана Ангеловича Людмилова, что кое-кем за рубежом с радостью будет воспринято как нарушение основ демократии. Не сдадим же козырной прикуп нашим недоброжелателям. Как говорится, вперед и с песней!
А уже на очередной следующий день избирком Мухославска обнародовал по телевидению образец избирательного бюллетеня, в котором были две графы. В первой графе — имя, фамилия, отчество кандидата: Людмилов Руслан Ангелович. Во второй графе — Против всех, кто против.
К бюллетеню с правой стороны прилагался отрывной, закатанный в пластик корешок. Бюллетень опускался в урну, корешок оставался у проголосовавшего. Корешок давал право на пятидесятипроцентную скидку при покупке компакт-диска Руслана Людмилова. В подарок покупатель получал бутылку пива «Руслан». Кроме того, избирком обнародовал важное дополнение: каждый взрослый избиратель мог получить дополнительные бюллетени, позволявшие ему выразить свободное волеизъявление несовершеннолетних или умалишенных, если таковые имеются в семье. В заключение был показан новый клип будущего мэра Мухославска, в финале которого танцующие полуобнаженные девушки опускали в трусики избирательные бюллетени, а за кадром звучал голос счастливого избранника:
Ну, раз уж вы меня хотели,Огонь желаний не потух —Теперь у вас в свободном телеОдин лишь мой свободный дух.
…Накануне выборов избирком призвал всех жителей не затягивать процесс и явиться на избирательные участки к открытию, то есть к шести часам утра, чтобы не опоздать на народные гуляния, которые начинались в двенадцать часов дня.
Уже за полчаса до официального начала голосования сознательные мухославцы образовали у дверей избирательных участков огромные очереди, и к моменту окончательного появления солнца над городом уже не осталось ни одного горожанина, не выполнившего свой гражданский долг.
А в одиннадцать часов радио и телевидение огласили результаты, которые Международная наблюдательная комиссия предложила внести в книгу рекордов Гиннесса: «За кандидатуру Руслана Ангеловича Людмилова проголосовали сто двадцать шесть процентов от общего числа избирателей. Воздержался один гражданин, имя которого не называется в интересах следствия».
В заключительной речи председатель Международной наблюдательной комиссии заявил прямо: «Такого размаха демократии во время выборов не было и не будет ни в одной стране цивилизованного мира. Если бы не любовь к моей исторической родине, я попросил бы в вашем городе политического убежища».
В двенадцать часов улицы города заполнились счастливыми жителями. Народ стекался к площади перед «Мухославбанком», где была сооружена трибуна для почетных граждан и гостей города. С трибуны ликующее население приветствовали начальник РУБОПа с супругой, генеральный директор компании «Акбар» Кабанов с супругой, проктолог Передковский, председатель Международной наблюдательной комиссии, специально прилетевший на торжества из Австралии, господин Бедейкер и какой-то молодой человек, про которого в толпе говорили, что это двоюродный брат пресс-секретаря самого президента…
Улыбаясь ликующей площади, Кабан вполголоса произнес, обращаясь к тестю:
— Неплохо все получилось, как ты думаешь, папа?
— Президент — молодец. Вовремя поддержал, — сказал тесть.
— Жаль, что он не приехал, — вздохнул Кабан.
— Он еще слаб. Только из голодовки вышел, — пояснил тесть. — Пацана прислал… Я с ним сегодня перекинулся — он все правильно понимает…
Все подходы к площади и весь ее периметр были заставлены пивными ларьками на колесах. Мухославичи «нарусланивались» и вливались в ликующую толпу, стараясь оказаться как можно ближе к трибуне.
Ровно в час дня из всех репродукторов грянули вступительные аккорды «Беби темноокой». Толпа завопила, и этот крик был подобен десяткам тысяч криков младенцев, одновременно появившихся на свет из материнских утроб.
В небо взмыли сотни голубых шаров.
Мухославичи, ритмично покачиваясь вправо-влево, запели «Беби темноокую», размахивая бархатными голубыми шарфиками…
— Просто еще одна бархатная революция! — восхищенно произнес председатель наблюдательной комиссии.
— Бархатная-то она бархатная, — обращаясь к тестю, сказал Кабан, — только с цветом перебор вышел.
— А кто сказал, что шарфики голубого цвета? — успокоил тесть. — Они васильковые… Главное, что без крови.
— Без лишней крови, — уточнил Кабан.
Площадь как по команде запестрела лозунгами:
«Людмилов — голос народа!»
«Руслан Ангелович — наш хранитель!»
«Руслан! Ни шагу на зад!»
— Почему «на зад» раздельно? — прошипел Передковский. — Это компрометирует мое учение.
На фоне всеобщего веселья и подъема выделялся один пожилой, буднично одетый мужчина. Это был почвенник Дынин. Он испуганно прижимался к стене дома, держа правой рукой транспарант, на красной поверхности которого белели буквы: «ДА ЗДРАВСТВОВАЛ ТОВАРИЩ СТАЛИН!»
— Убрать урода? — спросил Кабан.
— Пусть стоит, — сказал начальник РУБОПа. — Надо уважать старшее поколение…
На трибуну пролезла главная редакторша популярного в городе женского журнала «Войди в меня».
— Свежий номер, господа! Свежий номер! — бормотала она, суя каждому гостю новенький, только что из типографии, журнал, с обложки которого белозубо улыбалась ослепительно-темная Банана Хлопстоз. Под фотографией закавычивались слова: «Я НИКОГДА НЕ БЫЛА ДЕВСТВЕННИЦЕЙ!»
— Какой позор! — возмутился Кабан. — Она ж теперь не только публичная баба! Она теперь пресс-секретарь мэра!
…А праздник набирал обороты.
В середине дня на площади появились омоновцы и стали теснить толпу, освобождая пространство от главной арки до центральной трибуны.
Без пятнадцати четыре из арки на площадь медленно вполз семиметровый голубой лимузин василькового цвета. За спиной водителя во весь рост стоял новый мэр и приветствовал электорат.
— Не вижу ваши руки! — выкрикивал он. — У вас хорошее настроение?
— Да-а-а! — откликнулась площадь.
— Не слышу-у? — крикнул Руслан и приложил правую ладонь к правому уху.
— Да-а-а! — заорала площадь и затопала ногами. Гостевая трибуна задрожала. Раздался треск, но омоновцы бросились к ней и подперли ее своими спинами, как атланты.
