радостно вскрикивает. Потом она тараторит в телефон какую-то длинную фразу, нажимает на кнопку и поворачивает ко мне гаджет. Из него механическим голосом слышен перевод на русском:
— Привет! Я — Кэрри, свободный (внештатный) репортер! Изучаю исторические хроники своей страны, поэтому так выгляжу. Сейчас 2027 год, ты это хотел узнать, русский мальчик (юноша, парень и т п. Английское слово «boy» может означать какой угодно возраст парня примерно до 25 лет)? Теперь расскажи о себе. Кто ты, как тебя зовут, как ты здесь оказался?
Вздыхаю.
— Меня зовут Рикардо Пржевальский. Можно Рик. Студент. Как здесь оказался… Да ты мне все равно не поверишь…
Развожу руками, решив пока не говорить о себе всю правду. Но Кэрри настаивает:
— Чего мне только не приходилось слышать и видеть здесь, в этой долбаной пустыне, собственными глазами. Давай уже рассказывай всю правду, чудо-мальчик!
Пожав плечами, вкратце описываю свой сон, после которого оказался в Аризоне. Глаза блондинки расширяются после каждого моего слова, и к концу повествования, он едва не проглатывает меня — до того близко оказывается к моему лицу!
— Итс вондерфул! Эмейзинг! — восклицает она, а телефон послушно переводит:
— Это же замечательно! Превосходно!
(В дальнейшем диалоги так и будут описаны с переводом)
— Заключим сделку! Ты выступишь на телевидении, рассказав зрителям то, что поведал мне, а я тебя отвезу в ближайший Центр обмена. Если договоримся, тебя порталами закинут в Россию. Так будет быстрее, чем самолетом.
А головка-то у блондинистой шарит! Я бы даже не подумал о такой возможности перемещения! А ведь богатые шишки из правительства ею вовсю пользуются!
Глава 17
Интервью с интерполом
Журналистка умудряется не только вести машину как Шумахер, также ровно и уверенно и на огромной скорости, но и болтать со мной на самые разные темы через телефонный переводчик. Мне особо таить нечего, поэтому рассказываю ей свою жизнь, как остался без родителей, как решил взять Существо и что из этого вышло (разумеется, утаивая то, что ей знать не надо). Кэрри ахает, восторгается и периодически бросает на меня странные взгляды. На горизонте появляется одинокая заправка с неизменным магазином. Как раз вовремя — на панели топливного датчика уже подмигивает красная лампочка. Девушка облегченно вздыхает.
— Как вовремя! Я бы не хотела снова тащиться с канистрой по этой чудовищной жаре!
Киваю. В машине неплохой кондиционер и совсем неохота выходить, но, когда бы я упустил шанс еще побывать за границей? Тем более, в пустыне Аризоны⁈ Выхожу вместе с ней, направляясь к магазину, пока дамочка с чертыханием возится у колонки. Впечатление, конечно, унылое. Судя по всему, отстроен магазинчик был лет двести назад и держался только за счет окаменевшего коровьего дерьма. Внутри также уныло, но хоть есть работающий холодильник с минералкой и соками.
— Факин шит зис факин газ стейшн! — восклицает она, хлопая скрипучей дверью. Заметив меня, нервно отмахивается, типа «ничего особенного» и орет дальше:
— Из энибади хоум? Хэй?
— Ват э факинг кам ту май факин хаус⁈
Из другой двери выползает старик, который непонятно как еще может ходить. Тем не менее, он тут же вступает с девушкой в ожесточенную перепалку, в которой я узнаю, пожалуй, наиболее повторяющиеся слова «факинг», «битч», «шит», «фак ю», «эзхоул» и прочий богатый лексикон, почерпнутый мной из просмотра боевиков и видеоигр. Похоже, Кэрри пытается чего-то добиться от хозяина мотеля, а он доказывает ей ее неправоту. Наконец, разозленный дед выходит из-за прилавка, и мы вместе покидаем магазин. Подойдя к колонке, девица молча показывает на топливный шланг, а дед ржет и стучит себя по голове.
— Итса дизель, ступид битч! — наконец, говорит он. — Итс энд! Ё ойл из хиа!
И ведет опешившую девушку за угол… где стоит еще одна колонка!
Потом они уходят обратно в магазин, из которого девушка вскоре выходит уже довольная… таща полторашку ледяной минералки!
— Дринк! — говорит она, перекидывая ее мне. — Ватер! Дринк!
И заводит машину, перегоняя ее к другой колонке. Жадно глотаю холодную воду, и передаю бутылку Кэрри. Японцы назвали бы это «непрямой поцелуй», но блондинке плевать. Она также высасывает полбутылки, держа ее левой рукой, пока правой заправляет голодный «Мустанг».
— Ван хандрид фифти баксес, битч! — орет ей старик из окошка. — Гив ми май мани!
— А ю факинг крейзи олд бастард⁈ Ай кил ю! — кричит разгневанная блонди.
Мне надоело слушать полупонятный разговор, и я выношу телефон, включая переводчик и ставя его на громкую связь. Через пару минут вырисовывается общий смысл. На сегодня цена за литр бензина в СоСША составляет около полутора долларов. В баке «мустанга» примерно 60 литров, а учитывая, что там оставалось литров пять, Кэрри залила полный бак, то есть около пятидесяти литров. И старик-пройдоха, пользуясь тем, что в округе больше нет заправок, решил слупить с нее двойную цену! Сто пятьдесят баксов! То есть, по три доллара за литр! Неудивительно, что та сорвалась с катушек!
Кроя друг друга отборным матом, который даже переводчик стесняется переводить, девушка вновь заходит внутрь магазина. Вдруг там наступает полная тишина, а через минуту Кэрри вылетает с улыбкой до ушей. Видимо, ей удалось неведомым образом заставить старика снизить цену. Сиськи дала помацать, что ли?
— Битч! Факинг олд битч! — все еще кроя заправщика матом, удовлетворенная девушка закрывает крышку бензобака, вешает шланг и открыто плюет в сторону магазинчика. — Летс го, Рик!
— Ну, летс гоу, — автоматически отвечаю я, вновь занимая свое место и пристегиваясь…
…Через десяток километров в неизвестном направлении (впрочем, дорога все равно одна) телефон, лежащий на приборной панели, вдруг тренькает. Кэрри мгновенно хватает его, выдавая радостно:
— Интернет! Наконец-то есть вай-фай!
Она тормозит, открывая карту и показывая мне, где мы находимся. Действительно, мы в Аризоне, втором по численности населения штате СоСША. Сейчас маячок показывает, что мы находимся
