Тот неопределенно хмыкнул и вышел прочь, бросив напоследок:
– После пар не расходимся. К нам новый мэр знакомиться прибывает. И студентов нужно предупредить.
– А Маркелов куда делся? – уточнила у профессора. Все послевыборные перипетии и сплетни прошли мимо меня. Я как раз в больнице лежала.
– Говорят, в Лондон уехал. Он в каком-то убийстве оказался замешан. Решил, так сказать, скрыться от правосудия. Да только сам от себя разве убежишь? И сынок его с папашей вместе уехал. Студент, конечно, толковый был. Но он не один у нас такой.
Ага, это первые хорошие новости за последнее время. Убивать, надеюсь, меня уже не будут.
Пары пролетели незаметно. Я, оказывается, соскучилась по работе. Душа, конечно болела. Но ее спасала мысль, что любимый жив. А иначе я поступить бы не смогла.
После занятий мы всем универом собрались в актовом зале. Я села на последний ряд прямо у входных дверей, объяснив это тем, что не выношу духоты. Все наши прошли вперед. И, как ни странно, студенты сегодня тоже изменили своей привычке занимать последние ряды. С новым мэром всем хотелось познакомиться поближе. Старый нас таким вниманием не радовал.
Первым зашел охранник с проводом от рации в ухе, бегло оглядел зал и прошел дальше. А вторым пожаловал сам господин Молотов. Я с любопытством повернула голову. В этот раз выборы полностью прошли мимо меня. Я даже его портрета не видела. И застыла, открыв рот от удивления.
Что самое удивительное, мэр с таким же удивлением смотрел на меня сверху вниз, не в силах сделать ни шагу. Затем тряхнул головой и негромко бросил мне:
– Дождись меня после встречи! – и прошел к сцене.
Это был Кир! Мой Кир! В современном костюме, который напоминал тот, в котором он был последний раз. Только сейчас он был коротко стрижен и выглядел не как скандинавский бог, а вполне презентабельным современным мужчиной.
– Слово предоставляется нашему мэру Молотову Кириллу Торовичу! – объявил ректор.
Честное слово, я не слышала ничего из того, что он говорил. А просто наслаждалась картинкой перед глазами. Но как такое возможно? Вникла в происходящее лишь тогда, когда студенты начали задавать ему вопросы.
– Скажите, а почему у вас такое отчество странное?
– Моя бабушка увлекалась скандинавской мифологией. Поэтому мой отец был назван в честь бога.
– А вы женаты? – Надька Кузикина, первая красавица юрфака, похоже, ищет себе новую жертву после отъезда Дениса Маркелова. Да, ответ меня тоже волнует.
– Нет, но скоро свадьба.
Даже так? Но после встречи я, как он просил, осталась сидеть на месте. Мэр вышел первый, потом потянулись студенты и преподаватели. А во мне шевельнулся страх, вдруг я это все себе придумала? И лишь когда зал опустел, ко мне подошел охранник и сказал:
– Кирилл Торович просил проводить вас к нему в автомобиль!
Я тяжело поднялась. Казалось, что ноги не идут. Но все же собралась с илами и подошла к черному лимузину, стоявшему у входа. Охранник открыл двери и помог мне сесть на низкое сиденье. И я тут же встретилась со взглядом таких родных синих глаз. Только радости в них не заметила. Мэр надрывно кашлянул и сиплым голосом спросил:
– Ира, ты меня помнишь?
– Кир?
Он в ответ лишь как-то странно всхлипнул, словно слезы захотели политься из глаз этого сильного мужчины, одним рывком прижал меня к себе и хрипло произнес:
– Господи, Ирка, я же тебя сорок лет ждал!
***
Когда Кир в полубессознательном состоянии переместился в Алигалу, сразу попал в руки брату. Тот вызвал лекарей, которые достали пулю из его сердца. Там бессмертному богу уже ничего не угрожало.
– Вот и хорошо! Все условия исполнены, ошибки твои исправлены, можешь теперь жить в свое удовольствие, только больше так не проказничай, – брат похлопал младшего бога по плечу. – Лежи, сил набирайся!
– Но я не хочу такой жизни! Я хочу к ней! – попытался встать Кир с лежанки.
– Дурью не майся, – осадил его Тир. – Живи, как жил, и не тужи.
– Ты не понимаешь, у меня в том мире остались любимая женщина и сын!
– Эка ты заговорил как! – ухмыльнулся он. – Но ей нельзя в Алигалу. Она смертная. Через несколько десятков лет состарится и умрет. И тогда ты погрузишься в печаль до конца дней своих. Лучше забудь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я умру вместе с ней! – Кир упрямо сжал губы.
– Тогда иди в тот мир и оставайся там жить.
– Я готов! – младший бог упрямо сжал кулаки.
– Хорошо, но знай, что тебе придется родиться заново и жить до того момента, как вы встретитесь, ничего не помня. И лишь встреча с ней вернет тебе память. Но не вернет бессмертие.
***
– А если бы ты к этому моменту успел жениться и настряпать десять ребятишек другой женщине? – уточнила я, рисуя узоры на обнаженной груди мужчины.
Кир лукаво улыбнулся, перехватил мою руку и поцеловал, натянул на нас одеяло:
– Да я ни на одну даже смотреть не мог. Про меня уже слухи начали пускать о нетрадиционной ориентации. А оказывается, все эти годы в моем сердце жила любовь к тебе и нашему сыну.
***
Сидя на шкафу, кот Бонифаций с затаенной радостью смотрел на перстень, поблескивающий таинственным светом на пальце мужчины. Это была его последняя надежда на то, что хозяйка перестанет кормить его ненавистным вискасом и в скором будущем перейдет на очень вкусную шебу…
