— Поначалу я с ними не говорила вообще. Потом, когда я наконец сдалась и разговорилась, то думаю, кто-то из них почувствовал ко мне интерес. На этом этапе они еще не пытались сделать из меня никакого доверенного лица, никакой тюремной старосты. Они просто пытались разобраться во мне, понять, что из меня получится. Потом у них, должно быть, произошло что-то вроде голосования, и если бы за меня не подали нужное количество голосов, я наверное так и спала бы до сих пор.
— И почему ты отказывалась с ними говорить? Ты что, из военных?
— Господи, конечно нет. Просто мне не нравилось то, что меня держат совершенно одну, день за днем допрашивают, и делает это неизвестно кто. И вот что, Тэйт — пора тебе узнать, кто такие наши хозяева — хотя, как я вижу, ты тщательно избегаешь задавать мне этот вопрос.
Подперев подбородок рукой, Тэйт устремила на Лилит через стол задумчивый взгляд.
— Я пыталась спросить их, — глубоко вздохнув, ответила она. — Но они мне так ничего толком и не сказали. Потом я испугалась и перестала задавать им такие вопросы.
— Понятно. Со мной случилось примерно то же самое.
— Так кто же они такие… русские?
— Они не люди.
Тэйт так долго молчала и смотрела на нее, что Лилит решила, что ей нужно продолжать самой.
— Они называют себя оанкали и внешне больше всего похожи на морских животных, словно бы они обитают под водой, понимаешь. Они… ты хотя бы слушаешь меня?
— Да, я слушаю.
Лилит немного помедлила.
— Но ты… не веришь мне?
Тэйт взглянула ей прямо в глаза и чуть-чуть улыбнулась.
— А ты бы на моем месте поверила?
Лилит кивнула.
— Ясно. Но раньше или позже тебе придется поверить, это уж как пить дать, и я сделаю все, чтобы подготовить тебя к первой встрече с оанкали наилучшим образом. Дело в том, что наши хозяева уродливы. Их облик — сплошной гротеск. Но они не причинят тебе вреда, и постепенно ты привыкнешь к ним. Запомни эти мои слова. Быть может они помогут тебе, когда придет время.
3
В течение трех следующих дней Тэйт вволю спала, вволю ела и расспрашивала обо всем Лилит, которая отвечала со всей возможной откровенностью. Тэйт, в свою очередь, рассказывала Лилит о своей жизни перед войной. Слушая Тэйт, Лилит видела, как от разговоров та постепенно расслабляется, как тончает скорлупа эмоционального контроля, в которую Тэйт себя постоянно заковывала. Время не проходило у них зря. Выслушивая рассказы Тэйт, Лилит чувствовала себя обязанной рассказать немного о себе — о своем прошлом перед началом войны — то есть затронуть тему ту, о которой она обычно предпочитала не вспоминать. После гибели мужа и сына она научилась сохранять рассудок, принимая вещи такими, как они есть, приспосабливаясь к окружающему, отодвигая прошлые переживания за горизонт памяти, так, чтобы они не могли снова завладеть ей. В свое время, когда она пыталась вести с Никани разговоры о человечестве вообще, она лишь раз или два упоминала нечто, касавшееся лично ее семьи, вспоминая какие-то забавные ситуации. Ее отец, братья, сестра, ее муж и сын… О том, как и почему она вернулась в колледж, рассказывать Тэйт она не стала.
— Антропология? — переспросила чуть удивленно-презрительно Тэйт. — И чего это тебе пришла охота копаться в остатках других культур? Разве нельзя было найти то, что тебе нужно, в своем собственном настоящем?
Лилит улыбнулась и, заметив, как нахмурилась Тэйт, поняла, что та восприняла ее улыбку как начало нежелательного ответа.
— Поступая на факультет антропологии, я хотела именно этого — копаться в остатках древних культур, узнавать больше о жизни людей прошлого. Дело в том, что по моему тогдашнему убеждению, культура моих — наших — современников на всех парах неслась к краю бездонной пропасти. Как теперь видно, так оно и вышло. Я тогда была уверена, и не сомневаюсь в этом и теперь, что избранное мной занятие в жизни было одно из единственно верных.
— Ну и что, нашла что-нибудь?
— Не особенно — возможность не представилась. Но по большому счету, для меня это ничего не значит. Как показало время, на весах истории значение имели только культуры США и Советского Союза.
— Да, любопытно.
— Что?
— Люди имеют больше сходств, чем различий — больше сходств, чем мы, черт возьми, хотим допустить. Каков был бы конечный результат, если бы не русские и американцы, а какие-нибудь другие две нации, все равно какие, достигли одновременно способности стереть друг друга с лица Земли — вот что мне интересно. И можно ли было вообще избежать подобного.
Лилит горько усмехнулась.
— Знаешь, Тэйт, я думаю, что тебе здесь понравится. Видишь ли, оанкали больше всего на свете интересуют точно такие же вопросы, как тебя.
Внезапно на лице Тэйт отразилось беспокойство, и она отвернулась, устремив взгляд куда-то вдаль. Потом, поднявшись, сказала, что хочет пойти посмотреть третью и четвертую малые комнаты, которые вырастила недавно Лилит по сторонам второй большой общей комнаты. Одна из этих комнат примыкала к задней стене комнаты Тэйт, другая имела с ее комнатой общую боковую стену. Она подолгу смотрела, как Лилит выращивает стены — смотрела сначала с неверием, потом с гневом, злясь от того, что считала, что где-то тут наверняка скрывается ловкий обман. Вслед за этим наступил следующий этап — Тэйт начала держаться с Лилит настороженно, то и дело бросала на нее подозрительные взгляды, стала молчалива и напряжена.
Но и это не продлилось долго. Тэйт как никто другой умела приспосабливаться к людям.
— Не понимаю я этого, — говорила она тихо, после того как Лилит объяснила ей в общих чертах принцип того, каким образом она может управлять стенами или отыскивать и Пробуждать необходимых ей людей.
Теперь, еще и еще расспрашивая Лилит, Тэйт снова повторяла:
— Я не понимаю. То, что ты говоришь, по-моему, совершенная бессмыслица!
— Ко мне вера пришла более настойчиво, чем к тебе. Оанкали закрылся со мной в моей одиночной камере и отказывался покинуть ее до тех пор, пока я не привыкну к нему. В самом начале я не могла смотреть на него без дрожи в коленках, честно признаться, сомневаясь, что он прибыл из глубин космоса, а не поднялся со дна океана. Через то же самое предстоит пройти и тебе.
— Но может быть у меня все будет по-другому?
— Не стану ничего утверждать, все может быть. Но с момента моего Пробуждения прошло гораздо больше времени, чем с тех пор как в этот раз открыла глаза ты. И я уже успела пожить среди оанкали и приняла их таким, какие они есть.
— И кто же они есть, по их словам?
Лилит пожала плечами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
