есть деньги, чтобы так себя вести, а также расчёсывать нервы мне и окружающим. И сейчас вот все эти чаи, сладости, деньги, удовольствия, а также дамы с прекрасными тазобедренными композициями и манящими белыми наливами… я всё понимаю!
- Что ты понимаешь, гомункул? – глаз лиса задёргался. – Да что ты вообще знаешь?
- Я себе знаю, а вы думайте, что хотите! – заявил ему под общими недоумевающим взором его свиты, не знающей, как реагировать. – Говорите, что можете как-то купить меня или чем-то надавить? Хех. Попробуйте! Мне-таки не сложно устроить себе небольшой праздник, поднять цены на товар и объявить, из-за кого мне пришлось пойти на столь тяжёлый шаг.
- И что нам с этого? – усмехнулся Кёя, не понимая, к чему я клоню. – Нам-то какая разница с твоего алкоголя?
- А такая, что студёнты Академии Ёкай в большинстве своём поголовно бухают – особенно дворфы с они, да и орки с эльфами не отстают. Слышали о Рокурокуби Ямаути?
- Слышал… – и тут показалось, что лисёныш конкретно так разозлился.
- Так он у меня главный клиент и, чует сердце, если он или его диаспора о́ни узнает, что им перекрыли доступ к недорогому, качественному и, главное, доступному алкоголю на территории академии – как думаете, сколько сможет просуществовать комитет?
Большинство людей Кёи побледнели, ощущая уровень угрозы. Если верить словам Рока, они настолько крепкие и выносливые, что если навалятся всем скопом, то никакие дисциплинарные комитеты им не ровня, особенно ежели мой наставник возглавит это шествие.
- Неужели ты смеешь мне угрожать?
- Скорее вы подобрали в мою сторону неправильное выражение, господин Одзаки. Я личность творческая: хочу – творю, хочу – вытворяю! В данном случае я творю историю сего чудного учебного заведения и пытаюсь полюбовно разрешить конфликт между журналистами и комитетом.
- Вас в разы меньше, а все твои угрозы больше смахивают на блеф…
Устав от бесполезной болтовни упёртого лидера дисциплинарного комитета, я пропустил остальные речи мимо ушей, наконец-то отведав вкусняшек и съев их столько, сколько успел и допил чай, продолжая игнорировать дебильный лепет Кёи и до боли сжавшие плечи дамские пальчики. Отодвинул пустую чашку, встал из-за стола, ловко выбираясь из девичьей хватки с её болезненным бдсм-массажем и направился в сторону выхода, никем не останавливаемый.
Встал у двери.
- За чай спасибо, как и за хорошую компанию, глава, но, пожалуйста, не злите и ни в коем случае не провоцируйте гомункула-одессита, посылая к нему шпионов, лазутчиков, наблюдателей и своих бугаёв. Может вашей паучихе и удалось со мной справиться, но второй раз у неё это не получится!
- К чему ты клонишь? – нахмурился лис.
- В академии уже давно есть другие силы, которые комитет в своём нынешнем положении так просто продавить не сможет. И это я не о журналистах…
… а об «Антитезисе», который вскоре начнёт свою бурную деятельность.
Направился обратно в клуб.
- Мы ещё посмотрим, Аоно, кто в конце будет стоя на коленях отчаянно проситься в комитет, – раздалось мне вслед.
……………
Прим: Эйнхерия – высшая нежить, поднятая при помощи высшего ритуала некромантии, который по силам лишь мастерами и грандмастерами некромантии. Энхерии в десять раз сильнее человека и вдвое быстрее. Их крайне сложно убить, и они не чувствуют ни боли, ни холода, ни жара, но тактильных чувств не лишены. Также они не устают, не нуждаются во сне, хотя могут спать, не разлагаются и даже регенерируют ткани. Правда они нуждаются в пище и едят всё то, что едят люди. Самое главное их примущество – при воскрешении к ним возвращается их душа. Благодаря этому эйнхерии знают и умеют всё, что умели при жизни. Обладают прежними чувствами, эмоциями, желаниями и мотивациями, тем самым объединяя все преимущества человека и нежити.
Однако у этого ритуала есть свои недостатки. Первый – поднять таким образом можно лишь такой труп, который при жизни был Воином и который пал в бою. Второй – так как к эйнхерии возвращается его душа, соответственно возвращается и воля, поэтому далеко не факт, что эйнхерия будет подчиняться поднявшему его некроманту.
В общем ритуал делается исключительно при соответствующих условия и чаще всего для кого-то из «своих».
Глава 9. Вальпургиева ночь
- Агуаменти! – пафосно произношу заклинания перед толпой дворфов, а затем делаю пас рукой, создавая внушительный ручеёк воды, заливая прохладную жидкость в пустующую бочку со встроенным в неё змеевиком.
- О-о-о-о-о! – радостно заорали бородачи.
Для них подобный трюк не просто магия, а уже целые чудеса! Где это видано, что самогон можно делать ещё дешевле, чем сейчас?!
Хотя, где ещё можно увидеть толпу бородатых полумужей, что словно дети радуются тому, что я, словно заправский фокусник, что-то крякнул, помахал ручкой и призывал воду? Правильно – в Академии Ёкай. В современном мире людей меня бы давно подняли на смех и стали спрашивать, где я спрятал все атрибуты для столь удачного трюка и не верили бы до последнего…
Дворфы сначала не поняли просьбы смастерить лично для меня отдельный экземпляр самогонного аппарата, что мы совсем недавно общими усилиями довели до ума и сделали автономным, требующим исключительно смены элементальных камней, самой браги и пустой тары.
- Видите, мужики, магия – сила!
- Магия – сила! – дико вопя вторили мне парни.
- Первым делом самогонка, ну а магия… а магия потом! – весело заявил во всеуслышание. – Всё во благо удешевления производства!
- Ура Начальнику! Гиб-гиб ура!
Благодаря трудолюбивым коротышкам-алкоголикам удалось извлечь финансовую выгоду даже из магических тренировок, а всё по милости случайному стечению обстоятельств. Недавно выяснилось, что даже ночью в кузне остаётся дежурить пара дворфов, дабы не давать горнам и печам остыть… ну и подбухнуть лишний раз, пока никто не видит. Производство тут встаёт только в воскресенье, дабы проветрить помещение, из-за чего именно в эти дни караульные вынуждены вести образ жизни заядлых трезвенников, дабы никто ничего не спёр и не сломал, пока охранники синячат.
Так вот, сначала карлики не поняли моей задумки и даже начали заявлять, мол, я выбрал путь регресса в производстве… а потом каааааак поняли! Точнее, пока я им не объяснил, что учусь магии и хочу, как говорят в дворфийских деревнях, выпить с двух кружек одним глотком.
