— Иди на место. Завтра поговорим. Триш, Дор, садитесь, я с госпожой Кариной переговорю быстро в коридоре. Госпожа, можно тебя на минуту?
Выскользнув вслед за директором в коридор, девушка выжидающе посмотрела на него.
— Госпожа Карина, — директор замялся, — получилось так, что на совещании пожелало присутствовать неожиданно много народа. Сегодня под вечер я разослал информационное письмо, но ожидал не больше десятка посетителей, максимум двух, в основном начальников отделов, которым приказал явиться в обязательном порядке. Но заявок оказалось куда больше.
— И сколько же?
— Около семидесяти.
Карина охнула, в коленках появилась предательская слабость. Семьдесят?!
— Я понимаю, что ситуация неожиданна, — быстро проговорил директор. — Но, госпожа Карина, тема очень важна. Я хотел предупредить тебя заранее, чтобы ты успела свыкнуться с мыслью… может, немного изменить формат выступления. Но так вышло, что не сумел. Приношу свои извинения. Разумеется, за такую неприятность оплата в двойном размере, как за публичную лекцию.
Девушка оперлась спиной о стену и тряхнула головой. Семьдесят! Сколько уже находится в зале, и сколько еще придет! Как бы в ответ на ее ужас в коридоре раздался гомон, и сразу десятка полтора человек прошли в зал, неся с собой стулья.
— Вот! — директор беспомощно развел руками. — Госпожа Карина, если ты не можешь выступать в такой обстановке, я пойму. Я удалю из зала всех рангом ниже лидера рабочей группы. Останется человек тридцать-тридцать пять.
Карина зажмурилась. Да, можно и так. Но так нечестно по отношению к остальным. Если ее захотели выслушать…
…поглазеть на диковинного зверька, какого нет даже в зоопарке…
…то она не должна им отказывать. В конце концов, от ее рассказа могут зависеть жизни — и тех, кто сейчас здесь, и девиантов, с которыми полицейские потом столкнутся. Да и семьдесят человек — не так много. Столько или близко к тому уже собиралось в университетских аудиториях, где она читала доклады. Правда, все они являлись студентами, да и доклады она читала на темы, обычные для студенческих семинаров… но какая разница?
— Нет, господин директор, — обреченно качнула она головой. — Не надо удалять. Я… я попробую.
Не надо пробовать. Пробуя, ты подсознательно оставляешь лазейку для неудачи. Надо просто делать — так, словно делала всю жизнь.
Да, я помню, папа.
— Я выступлю, — решительно закончила она. — Не беспокойся, господин Теодар, я выступлю.
— Хорошо, госпожа Карина, — кивнул тот. — И прости дуру Тассу. Да и я виноват — знал же, что она умом не блещет, мог бы и точное твое описание дать.
— Все нормально, господин Теодар. Пойдем в зал, пора начинать. Время.
Зал встретил их мгновенно стихшим шумом. Директор управления подвел Карину к стене с экраном и повернулся к аудитории.
— Господа и дамы, — произнес он, — вы все в курсе темы сегодняшней встречи. Представляю вам госпожу Карину Мураций, врача-интерна хирургического отделения Первой городской больницы, ведущего эксперта по особым способностям.
Аудитория разразилась аплодисментами.
— Прошу, госпожа, — директор кивнул Карине и присел на стул у стены.
— Э-э-э… рада знакомству, блистательные господа и великолепные дамы, — несмело начала Карина. — Спасибо директору Теодару за лестные слова, но он меня перехвалил. Меня еще никто не называл ведущим экспертом, просто я сама… м-м-м, просто я кое-что знаю о девиантах.
Парс ужом проскользнул между ногами присутствующих и вспрыгнул на стол, свернувшись там калачиком и с любопытством осматриваясь. Взгляды присутствующих обратились на него. Карина с опозданием вспомнила, что так и не отменила команду «рядом».
— Это Парс, мой спутник, — пояснила она. — Не обращайте на него внимания.
Она извлекла из кармана карту памяти.
— Можно подключить ее к проектору? — осведомилась она.
Немедленно кто-то взял карту у нее из руки. Несколькими секундами позже перед ней вспыхнул и замерцал миниатюрный дисплей терминала (похоже, проекционный диск замаскировался где-то под поверхностью стола), после чего включился объектив проектора, ослепив ее белым лучом света. Карина поспешно отступила в сторону. Еще несколько секунд — и вставленная в терминал карта автоматически показала титульный слайд. Погасли верхние лампы, и в наступившем сумраке Карина почти перестала видеть сидящих в зале. Наверное, так даже лучше. Не так страшно.
— Нашу встречу мы построим как семинар, — Карина пыталась подражать опытным преподавателям, а потому тщательно подбирала слова. — Сначала я прочитаю небольшую лекцию, а потом все желающие смогут задать вопросы. Начнем с общего введения.
Она провела рукой там, где, по ее расчетам, располагалось сенсорное поле терминала, но титульная картинка не изменилась.
— Левее, — подсказали ей из темноты.
Она провела рукой левее, а на сей раз титул послушно растворился в следующем слайде.
— Сначала немного истории. Впервые детей, обладающих телекинетическими способностями, выявили летом тридцать девятого года. Странным россказням сначала не поверили, но, поскольку некоторые случаи сопровождались летальным исходами и оказались документально зафиксированы в полицейских протоколах, очень скоро наличие таких способностей стало несомненным фактом. На экране вы видите текст первого такого протокола, фиксирующий факт обрушения потолка и крыши жилого здания, в результате чего погибло пять человек — семья, проживавшая в доме, включая троих детей, старшему из которых недавно исполнилось девять лет. Предполагается, что именно у старшего ребенка внезапно проявились особые способности, что подтверждается объяснениями чудом выжившего брата главы семьи, выброшенного в окно перед самым обрушением — дом был одноэтажный, так что он отделался ушибами.
Она сменила слайд.
— К концу года сообщения о телекинетических способностях пошли нарастающей волной. Ситуации возникали самые разные — от бойни, которую ребенок внезапно устраивал прямо на улице, до зафиксированных в присутствии свидетелей и видеокамер перемещений небольших предметов усилием воли, «взглядом», как тогда говорили. Первый график иллюстрирует количество зарегистрированных смертельных случаев по периодам, а второй — выявленное количество детей, у которых способности проявились не так фатально. Как мы видим, к концу тридцать девятого года совокупное количество летальных инцидентов, в которых достоверно или предположительно виноваты девианты, как стали называть детей с особыми способностями, достигло тридцати. В подавляющем большинстве случаев дети с особо развитыми способностями не выживали — они либо гибли в инцидентах вместе с окружающими, либо их убивали перепуганные полицейские, опасающиеся за свою жизнь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
