Все вокруг рассмеялись — по всей видимости, она не первая задала им такой вопрос.
— Почему же, есть. А вот таких пчел, как наши, нет, — пояснил парнишка. — Наши — особенные, потому что не скрещивались с другими видами. Это так называемая магурианская пчела, ее родина — крошечный островок возле юго-восточной оконечности Бриавеля.
— Да, но каким образом вы не даете своим пчелам скрещиваться с другими видами? — с неподдельным интересом спросила Элспит.
Надо сказать, что ее живой интерес произвел на пасечников впечатление. На сей раз ответил отец семейства.
— В нашей семье производством меда занимаются вот уже несколько поколений. Я третий сын. И денег, которые я зарабатывал в Магурии, едва хватило бы на самое необходимое. Вот я и решил, как только стал старше годами, перебраться в Бриавель. В общем, оставил родное гнездо и поселился на материке, — попыхивая трубкой, повел он рассказ о своих юных годах. — Там влюбился в хорошенькую бриавельскую девушку. Но я терпеть не мог местный мед. Куда больше мне по душе наш, магурианский, золотистый, настоянный ароматами клевера и лаванды.
При этих словах его жена улыбнулась. Он же продолжил свой рассказ:
— Я не стал просить отца одолжить мне пчел. Вместо этого я попросил у него кусочек сот.
— Готова поспорить, что и они пришли бриавельцам но вкусу! — воскликнула Элспит. Ее увлекла эта история с пчелами.
— Помогло то, что наш дорогой король Валор, упокой всемогущий Шарр его душу, как-то раз, проезжая через наши края, отведал их, — негромко добавила жена пчеловода.
— То есть вы поставляете мед самой королеве? — изумилась Элспит.
В ответ на ее вопрос сын пчеловода произнес:
— Ей самой! Она ест наш мед каждый день, потому что считает его полезным для здоровья.
— Да, я слышала, что королева у вас красавица, — согласилась Элспит.
Парнишка до ушей залился краской.
— Она красивее всех на свете! Таких красавиц, как она, больше нигде нет!
— В таком случае, — лукаво улыбнулась Элспит, — может, и мне стоит отведать вашего меда? Глядишь, и я узнаю секрет королевской красоты.
Ее новые знакомые весело расхохотались. По кругу снова пошла еда и чай.
— А вы? Расскажите мне о вашей семье, — обратились Элспит к Руфь.
— Пусть уж лучше Хэм, — сказала та и кивнула на мужа, а сама принялась убирать остатки трапезы.
Хэму ничего другого не оставалось, как начать рассказ.
— Наша семья — виноградари и виноделы. Но выращиваем мы не всякий сорт. Наши лозы дают знаменитый, прихваченный морозцем виноград, его снимают поздней осенью, когда уже чувствуется дыхание зимы. Ягоды хотя и мелкие, но очень сладкие. Из них получается превосходное вино.
— Которое, как я понимаю, ценят даже коронованные особы, — сделала вывод Элспит, чем вновь рассмешила оба семейства.
— В том числе, и твоего королевства, — лукаво заметил Хэм. Он успел проникнуться симпатией к новой попутчице. — Недавно мы поставили наше вино ко двору короля Селимуса, для чего нам и потребовалось совершить путешествие в северные края. Это первое вино моего сына, и скажу честно, вкус получился на редкость изысканный, — произнес он, с гордостью поглядывая на парня. Тот лишь смущенно пожал плечами. — Ну-ну, нечего краснеть, как красна девица. Ты у нас в роду самый тонкий ценитель.
— Значит, бриавельские вина и мед теперь можно купить и в Моргравии? — уточнила Элспит. Все дружно закивали головами.
— Как приятно, однако, это слышать! — со всей серьезностью произнесла она. — Торговля побеждает политику.
И вновь Хэм кивнул в знак согласия.
— Верно, но лишь потому, что и вино, и мед снискали любовь со стороны коронованных особ.
Руфь вздохнула.
— Нам будет гораздо легче, когда Селимус и Валентина поженятся — тогда мы сможем свободно пересекать границы. Глядишь, одной заботой меньше.
— Думаете, это произойдет? — спросила ее Элспит, а про себя вспомнила Уила.
— К тому идет дело, — ответил пчеловод и пыхнул трубкой. — Это единственный путь к процветанию обоих королевств. Ведь войны если к чему и привели, то лишь к тому, что каждое государство вынуждено идти на поклон к производителям товаров у соседа. Так что если наши властители поженятся, мы сможем забыть про войны, а у наших детей появится надежда на лучшее будущее.
Все вокруг дружно выразили свое согласие, и лишь Элспит стало грустно за своего друга. Уил любит Валентину, но, похоже, ее долг перед королевством перевешивал любые нежные чувства.
— Вы сказали, что живете в южном Бриавеле. А в столицу вы хотя бы изредка наезжаете? — поинтересовалась Элспит, угощаясь фруктами.
Хэм кивнул.
— Как без этого! Мы с моим старшим сыном частенько наведываемся туда. Кстати, мы с ним вдвоем были там совсем недавно.
— Тогда можно задать вам один вопрос? Вы случайно ничего не слышали об одном галантном кавалере по имени Ромен Корелди? Дело в том, что мы с ним знакомы, и когда я в последний раз видела его, он держал путь в Веррил. До меня дошли слухи, будто между ним и королем Селимусом произошло что-то вроде дуэли. Это верно? Мне все правильно рассказали?
— Мы там были, — ответил старший сын. — Это трудно назвать обыкновенной дуэлью.
— Скорее, похоже на смертельную схватку, — добавил Хэм. — Королева была вынуждена вмешаться, чтобы прекратить кровопролитие.
Элспит ахнула. Такое она услышала впервые. Впрочем, у Уила немало причин ненавидеть короля.
— А что, собственно, произошло?
— Да пожалуй, больше ничего, — ответил Хэм. — Ты уж меня прости, дорогая Элспит, что вынужден сообщить печальное известие, но Корелди больше среди нас нет, — добавил он с сочувствием.
Элспит покачала головой.
— Вы правы. После этого в Бриавеле ему оставаться никак нельзя. Интересно, куда он мог отправиться? Может…
Руфь взяла ее за руку.
— Ты неправильно поняла.
Все вокруг смущенно потупили глаза. Элспит повернулась к Хэму.
— Корелди мертв, — произнес тот.
Элспит показалось, что прежде чем она вновь обрела дар речи, прошла целая вечность. Впрочем, все остальные тоже умолкли.
— Не может быть, — еле слышно произнесла она, чувствуя, как сердце сжимает ужас, — это какая-то чудовищная ошибка.
— Увы, — покачал головой Хэм, — это случилось в Кроувилле, мы были там на следующий день. Город полон слухов, будто он погиб от руки какой-то шлюхи, хотя королевские гвардейцы рассказывают иное. Ты не помнишь, как ее имя, сынок? Нам его называли.
Мальчишка задрал подбородок и зажмурился.
— Кажется, Хильда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
