Рука отца выглядывала из-под груды тяжеловесных обломков и чужой мебели, посыпавшейся сверху. Я кинулась к нему, сначала панически пыталась сгрести камни в сторону, освободить, но потом схватила за руку и прислушалась к пульсу на запястье. Его не было.
Тогда испуганно отбросив от себя руку, я затряслась и расплакалась громко, навзрыд, так, что меня, наверное, было слышно в соседних кварталах. В панике бросилась обратно к маме, проверяя ее сердцебиение. Но и у нее сердце молчало.
В слезах и ужасе я не заметила, как здесь появились двое безликих. Они пришли со стороны моей комнаты, доломав дверь детской. Я отстраненно подумала, что существа проникли через выбитое окно или покореженную стену. Несмотря на все пережитое я все еще могла испытывать страх перед ними. Я изучила их повадки, наблюдая день за днем, но все еще знала, что они бесчеловечны и жестоки.
«Раненный человеческий звереныш», - пронеслась в моей голове совершенно чужая мысль, и я увидела себя со стороны, растрепанную, грязную, с глубокими порезами на лице, поломанной левой рукой, плетью свисающей к телу и адской моральной болью во взгляде.
«Это девочка, которая потом станет женщиной. Ее родители мертвы, нужно помочь», - ответил второй, я поняла, что он испытывает ко мне жалость.
«Она очень светлая, заберем ее себе».
«Мы не сможем о ней позаботиться, она еще маленькая, ей нужны существа ее вида», - заключил один из них и, кажется, он был главнее, потому что это стало точкой.
В те мгновения разумная боль охватывала тело. Голова разразилась болью, вспыхнули ощущения, идущие от сломанной руки, а еще начали жечь порезы. Я сама не заметила, как стала терять сознание, полностью уплывая в мир пустоты и агонии.
ГЛАВА 37
Проснулась в поту, дрожа, как осиновый лист. Облизала пересохшие губы и приподнялась на локтях, спросонья пытаясь определить, где нахожусь. То, что очнулась там же, где и заснула, поняла сразу, наличие стен палатки успокаивало. Теперь даже это место больше казалось домом, чем та квартира из детства.
Слезы градом стекали по щекам, и пусть воспоминания казались далекими, но пережить все это снова было хуже смерти. Все-таки сознание вернуло мучительное, которое было забыто, вычеркнуто из воспоминаний давным-давно. Пусть и всего лишь во сне, но я снова стала той маленькой, беззащитной девочкой, потерявшей всю опору в жизни.
Теперь я знала правду. Безликие не убивали моих родителей, более того, именно они и спасли меня от смерти в тот день. Но было ли мне легче от этого? Пока сложно сказать.
Мои родители умерли ужасно. Я не смогла попрощаться с ними при жизни – от этого было больнее всего. И я не жалею, что снова обрела эти воспоминания, люди, что воспитали меня в любви и заботе заслуживают памяти, я буду нести эту ужасно болезненную ношу с трепетом.
Когда глаза, полные слез, немного привыкли к темноте, в конце жилища я разглядела темную фигуру, окутанную тьмой. Я сразу же потянулась к своим силам, пытаясь определить, кто передо мной, но на него это не действовало. Мужчина оставался инкогнито.
- Аджах? – протянула жалобно, дрожащими, солеными от слез губами.
Многозначительная тишина, последовавшая после этого, леденила душу.
- Нет, не Аджах, - ответила вслух сама себе, - зачем ты следишь за мной? Что тебе нужно?
Метнув взгляд на выход, попыталась определить, успею ли выбежать прежде, чем он схватит меня тисками тьмы.
- В пяти часах ходьбы отсюда есть продовольственный склад. Вывески нет, часть здания ушла под землю, а вход завалило, территория выглядит непримечательно, поэтому никто из выживших так туда и не пробрался.
- Зачем ты мне это говоришь? – спросила обескуражено, усиленно пытаясь понять, в чем подвох.
- Я нарисовал карту, как можно туда добраться, - провозгласил безликий, решив совершенно меня добить и разрушить все мыслимые и немыслимые догадки того, почему он здесь.
Водрузив бумажку на стол, он отошел в угол в свою темноту.
С опаской покосившись на него, осторожно встала, медленно подходя к самодельной карте. Она была очень похожа на детский рисунок, но если смотреть по стрелочке, тянущейся от помеченного угла, то по пути было прорисовано много достопримечательностей и отличительных черт местности. Продовольственный склад помечен красным и отдельной стрелочкой даже показан самый оптимальный вход в червоточину, наполненную пусть и пятнадцатилетними, но продуктами, которые сейчас были так нужны мне и моим подопечным. Большинство продуктов наверняка давно сгнили, но есть же консервы и еда с длительным сроком годности. На первое время точно должно хватить.
Только бы он оказался прав и то место не разграбили.
Внимательно обследовав взглядом всю карту, наткнулась в левом верхнем углу на маленькое нарисованное сердечко, подняла обескураженный взгляд на безликого, но в темноте ночи уже никого не оказалось.
Наскоро запихав листик в карман, рванула на выход, наткнувшись снаружи на отрешенного Рема, сидящего у дверцы палатки.
- Что ты здесь делаешь? – спросила крайне настороженно, голос мой звенел от напряжения.
- Дежурю, моя очередь, - ошарашено ответил муж, чувствуя в тот момент растерянность и не понимая моего бдительного поведения.
- Из палатки никто не выходил?
- Нет. Что случилось, Кли? – перепугано спросил мужчина, поднимаясь на ноги.
Рем приобнял меня за плечи, и я смогла уткнуться в его плечо, немного успокаиваясь. Приятный аромат его тела навевал счастливые воспоминания.
- Кто-то был в моей палатке. Только что. Я думаю, что это Мирак. Аджах говорил мне, что чувствовал его недавно где-то неподалеку. Он скрывается в нашем лагере. Думаю, он выдает себя за кого-то другого.
Тело Рема закаменело, кажется, он перестал даже дышать, а мысли в голове роились разные, в основном о том, как меня не дать никому в обиду.
- Ты уверена, что Аджаху можно верить в этом вопросе?
Неуверенно, но кивнула. В конце концов, зачем ему врать о таком? Может он и обманщик, но патологическим лгуном не выглядит.
Я сбилась с мысли и напряглась, когда почувствовала совсем близко чье-то присутствие, в чужих мыслеобразах фигурировали мы с Ремом. Рванув в их направлении, забежала за угол палатки, застав там притаившегося Троя. Мужчина перепугано отскочил вбок, когда понял, что его раскрыли.
- Прости… Кли, я не подслушивал, просто сейчас начинается моя смена, я решил не мешать вашему разговору, - оправдывался безликий, а взгляд его пристыжено метался в разные стороны, но только не к моим прищуренным глазам.
- Твоя смена начинается через полчаса, - протянул Рем, стоящий за моей спиной, ему все это тоже казалось подозрительным.
- Да, но мне не спалось, - совсем уж жалобно протянул застигнутый на горячем безликий.
- Что здесь происходит? – к нам подошел Тит, который, оказывается, тоже не спал, - минуту назад выбегающий из кустов Алекс, потом Элим, решивший попрактиковаться ночью в бою от бессонницы, теперь ваше собрание за палаткой. Странная ночка.
Я выдохнула сквозь зубы, сжав в кармане бумажку, переданную Мираком, подняла взгляд на луну.
Все не то, чем кажется…
А ты умеешь подобрать момент, Мирак.
Сидеть, сложа руки, только потому, что не доверяю Мираку, смысла и резона не было. Нужно было проверить занимательную информацию, предоставленную им. Именно поэтому уже к утру, вещи были собраны, безликие организованы в шеренги и к полудню, доев остатки еды, которую не нужно было термически обрабатывать, мы смогли ступить на дорогу.
И снова потянулся длинный, муравьиный путь, думаю, с высоты птичьего полета мы казались именно колонией насекомых, огибающей переулки, словно ручей выпирающие камни.
Погода сегодня оказалась на диво благоприятной, словно сама осень подгоняла меня и рассказывала шелестом ветра о грядущей удаче, в душе зрели подозрения, что это последние теплые деньки в этом году и тем правильнее было решение оставить палаточный лагерь, в котором отапливалось только мое убежище.
