Образ девушки вызывал во мне смешанные ощущения. Она мне нравилась — тогда, в воспоминании я чётко это осознавал. Нравилась, даже несмотря на то, что умела и как использовала свой талант. Но при этом теперь, вернувшись в реальность, я будто ощущал на языке привкус горечи, а в груди поселилась тупая и ноющая боль.
Я не думал, что это последствия неудачного прыжка, интоксикации или приёма слишком большой дозы паргона. Нет, физически я ощущал себя превосходно, как ни странно. Но вот душевное равновесие покачнулось, и в чём была причина, пока понять не удавалось.
Пожалуй, следовало сосредоточиться на текущих проблемах, но решить их без посторонней помощи я при всём желании не мог — так что принялся просто ждать.
К счастью, этот процесс затянулся ненадолго.
За мной пришли четверо. В какой-то момент стена напротив меня попросту растаяла, обнаружив за собой конвоиров. Здоровенные детины, одетые в невзрачные чёрные комбинезоны без нашивок. Матовые костюмы поглощали лучи света, и во мраке слабо освещённого коридора эти ребята выглядели массивными тенями.
Они тихо шагнули внутрь, рывком подняли меня на ноги и, нацепив наручники и ошейник, очень похожий на тот, что я видел в своём воспоминании, жестом велели выходить. Я не стал дурить и сделал, что требовалось. В коридоре ждал ещё один человек — высокий и очень худой. Он был одет в бесформенный балахон и странную маску, напоминающую морду жукоголового эмура. А может, это была его собственная голова?
Сотня фасеточных глаз разглядывала мое лицо не меньше минуты. Затем существо кивнуло конвоирам, и один из них пошёл вперёд. Второй подхватил меня под локоть и потащил следом. Я не сопротивлялся — сам мечтал поскорее выбраться из этой дыры. Двое других охранников держались по бокам.
Пройдя через длинный коридор и миновав несколько переборок, мы оказались в другом помещении. Прошли через длинный темный зал с большим количеством запертых камер по периметру. Из-за некоторых дверей доносилось бормотание, всхлипывания, иногда — крики. Это была тюрьма, и она оказалась до одури большой. Прошло немало времени, прежде чем меня выволокли из этого мрачного здания.
Тяжелая дверь со скрипом отворилась, и в глаза ударил яркий солнечный свет, а тело почувствовало ледяные порывы ветра. Я зажмурился, поёжился, и лишь спустя несколько секунд, проморгавшись, увидел, где нахожусь.
Широкий прямоугольник мощеного черным камнем и чуть запорошённого снегом двора был огорожен немалой высоты стеной — метров двадцать, навскидку. По углам возвышались вышки охраны, а в самом центре стоял небольшой вертолёт. Больше рассмотреть ничего не удалось — на голову практически сразу напялили мешок.
Спустя какое-то время, уже после того, как меня усадили в летательный аппарат и пристегнули, я почувствовал, что мы взлетаем. Задавать вопросы не стал — было очевидно, что скоро придётся оказаться там, где многое прояснится само собой.
Полёт был коротким — по моим прикидкам, не прошло и десяти минут. Как только мы сели, конвоиры вытащили меня из вертолёта и вновь куда-то повели. Резко потеплело. Я почувствовал запах цветов и хвои, также краем уха уловив множество возбужденных голосов где-то вдалеке. Впрочем, они быстро исчезли — сопровождающие завели меня в какое-то помещение, усадили на стул, пристегнули к подлокотникам и ножкам. Затем содрали с головы мешок, после чего удалились, оставив в полной тишине.
Параллель с воспоминанием напрашивалась сама собой. Интересно, к чему бы это?
Я огляделся, но сразу понял, что в комнате кроме двух стульев, и стоящего между ними стола нет абсолютно ничего. По периметру помещения были расположены точно такие же, как в камере, светильники мягкого белого света, но и только. Я попытался расслабиться и успокоиться, решив, что прежде чем паниковать и строить предположения, стоит дождаться дальнейших действий своих пленителей.
Просидеть в одиночестве пришлось недолго. Практически сразу после ухода охраны дверь за спиной снова открылась, и меня по плавной дуге обошел пожилой мужчина. Его длинное трехцветное одеяние было очень… выразительным. Фиолетовый, охряный и ярко-жёлтый цвета били по глазам после серости обстановки ничуть не хуже яркого света. Несуразный, жёсткий воротник прикрывал половину лица, а голову венчал высокий цилиндр.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
«Ну отлично, — кисло подумал я, — Безумное королевство весёлого шляпника?»
Лицо посетителя выражало удовлетворение. Серые глаза слегка блестели, губы чуть искривлены в лёгкой усмешке. Сев напротив, человек внимательно посмотрел на меня, затем отстегнул свой огромный воротник, снял цилиндр, достал из внутреннего кармана широких одежд планшет и положил его на стол. У него оказалось самое заурядное лицо из всех, что я видел — обычный подбородок, слегка заострённый, лёгкая щетина. Чуть кривоватый нос с горбинкой, и (это надо признать) шикарная грива седых волос, рассыпавшихся по плечам.
— Полагаю, мне стоит представиться? — достаточно добродушно спросил он на чистейшем русском языке.
— Буду вам признателен, — решил столь же любезно ответить я.
Он усмехнулся.
— Джонатан Нобл, начальник секретной службы Свободных Каменщиков.
Меня будто окатили ледяной водой, когда я услышал должность старика. Предположение оправдалось — меня всё-таки сцапали американцы. Об этом человеке я слышал ещё на брифинге Разумовского. Глава секретной службы был кем-то вроде серого кардинала Каменщиков. Номинально он подчинялся лишь главе клана, и имел ничуть не меньшую власть.
Видимо, что-то такое проявилось на моем лице, потому что Джонатан слегка усмехнулся. Он положил на стол портсигар с зажигалкой, и щёлкнул пальцами. Удерживающие мои руки крепления отомкнулись сами собой. Очевидно, старик ничуть не опасался, что я наброшусь на него.
— Угощайтесь, Кирилл, — он кивнул на стол, — Нам предстоит долгий разговор.
Вообще, я не курил, и начинать не собирался. Но сейчас обстановка располагала тому, чтобы беседа сохраняла столь плавное течение беседы как можно дольше. Так что я достал из серебряной коробочки сигарету, подпалил её лежавшей там же зажигалкой и глубоко затянулся. Пальцы, выплясывающие словно перепивший водки паук, перестали дрожать. Мой собеседник тоже взял эту шикарную отраву и несколько минут мы молча курили, наслаждаясь дорогим табаком. Наконец, я не выдержал.
— О чем бы вы хотели поговорить, господин Нобл?
Он выдохнул в потолок тонкую струю дыма.
— Не надо прикидываться дураком, Кирилл. Расскажите мне о том, зачем вам понадобился мистер Смит, и где он сейчас находится?
Интересно он и правда не знает, для чего нам понадобился колдун, или это просто проверка?
— Это всё, что вас интересует?
— Нет, но начнём мы именно с этого вопроса. Итак?
— Я понятия не имею. Всего лишь выполнял приказ.
Джонатан грустно покачал головой и во второй раз щёлкнул пальцами. Моё горло мгновенно оказалось перекрыто, а ноздри будто закупорили. Не ожидав такого, я дёрнулся, выронив сигарету. Вдохнуть не получилось, и очень скоро я забился на стуле. Перед глазами заплясали звёздочки, а через десяток секунд всё вокруг потемнело.
Воздух попал в лёгкие также быстро, как оттуда исчез.
— Предлагаю оставить эти детские игры, — предложил Нобл, — Я, вопреки всем рассказам, не испытываю удовольствия от пыток. Вы же понимаете, что мы уже навели о вас справки, господин Снегирёв. Вы — прыгун, член клана Детей Перуна. В составе отряда из одиннадцати человек совершили налёт на поместье Кларка Смита и похитили его. Были задержаны со своей напарницей, Ариной Родионовой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Где она?
— Вопросы здесь задаю я, мистер Снегирёв.
— Ну тогда и отвечай на них сам, — я пожал плечами. Как уже говорил — судьба Арины волновала меня куда меньше собственной, но проверить, насколько я смогу вывести из себя этого человека, было нужно.
Снова удушье. Только на этот раз — куда дольше. На некоторое время я даже потерял сознание, но довольно быстро оклемался, получив по щекам несколько чувствительных ударов ладонью.
