– Еще неизвестно, что бы её больше устроило: чтобы он был жив – или мертв, – проворчала Инка, продолжавшая настаивать на виновности Светланы.
Впрочем, я старалась внимания на ее инсинуации не обращать, предполагала, что Инка и меня держит на подозрении, а в таком случае лучше, чтобы она все время занималась кем-то другим.
– Навестим Лешку и посмотрим, как Светка отреагирует на то, что чудная тетка с острова сбежала. Может быть, они сообщницы, – сказала я с целью подкинуть Инке еще одну версию, но она категорически ее отвергла.
* * *
– И где, по-твоему, они могли познакомиться? – спросила она, всем своим видом показывая, что такой глупости от меня не ожидала.
Лично я ничего особенно глупого в своем предположении не усматривала, особенно если учесть, сколько фантастических версий мне за последнее время пришлось выслушать от самой Инки. Словом, чья бы корова мычала. Но вместо этого я сказала:
– В любом случае съездить надо.
– Девочки, подъезжайте одни! – просительно воскликнула мама. – А то у меня после трех минут общения с Лешей делаются нервные судороги. Мы с Зоей вас дома подождем, а заодно обзвоним тех наших знакомых, которые одновременно еще и Любины знакомые. Авось она где-нибудь у них объявится.
Таким образом, к Леше мы отправились вдвоем с Инкой. Вася сказал, что у него скоро сессия и ему некогда мотаться по разным психам, а папу со Славой мы даже не стали пытаться вытащить, у них в тот день по телевизору была решающая игра наших с Аргентиной. Правда, игру должны были транслировать только в пять вечера, но папа занял пост возле телевизора заблаговременно, то есть с двенадцати дня, чтобы уж точно ничего не пропустить.
Светланы дома у Леши не оказалось, вот и строй после этого планы по выведению этой особы на чистую воду. Она даже не пожелала присутствовать при том, как мы красочно описывали нашу беседу с майором.
– А мне целое утро звонят, – с грустью проговорил Лешка, когда мы выдохлись.
– Ну и что тут такого? – удивилась я. – Хорошо, что люди тебя не забывают.
– Очень странно они свое внимание проявляют, – проворчал Лешка. – Звонят, молчат и слушают, как я ору в трубку: «Алле! Алле!» По-вашему, это забавно?
– А может, у них не соединяется, – предположила Инка.
Леше такая мысль в голову раньше не приходила, и теперь он вплотную занялся ее обдумыванием.
– Вообще-то верно, – заявил он после десятиминутного молчания. – Никаких посторонних шумов в трубке слышно не было. Ну знаете, магнитофоны или чей-нибудь глупый смех.
– Или тяжелое дыхание, – подхватила я.
– Вот-вот! – обрадовался Лешка, но в этот момент зазвонил телефон, и мы не успели толком обсудить, какие еще бывают шумы, когда молчат в трубку.
– В этот раз точно соединилось, – возмущался Лешка. – Но разве это можно назвать разговором? Какая-то женщина спросила: «Ты один?» Я сказал «да», и она тут же повесила трубку.
– А зачем ты ее обманул? – удивились мы с Инкой.
Лешка немного помялся, но потом признался:
– Ну, я подумал, что так она будет чувствовать себя более раскованной,
– Тоже мне, знаток женской души, – фыркнула Инка. – В следующий раз говори правду.
Пообещать этого Леша не успел, потому что в дверь позвонили.
– Светланка вернулась! – радостно завопил Леша и помчался открывать, а мы остались в комнате и принялись прислушиваться к звукам из прихожей.
К нашему удивлению, никаких чмокающих звуков и слюнявых заверений в том, что они оба смертельно скучали и просто не выжили бы, если бы провели без любимого (любимой) хоть одну лишнюю минутку, не последовало. Вместо этого послышалось Лешино ворчание. Квартира была слишком велика для того, чтобы мы могли разобрать, что он говорит. Но было совершенно очевидно, что он разговаривал не со Светланой.
– Кто это пожаловал? – удивилась я.
– Сейчас узнаем, – сказала Инка, проворно опускаясь на пол и заползая под диван. – Давай сюда! – сказала она мне. – Здесь почти не пыльно.
Я попалась на эту удочку и заползла к Инке. Но тут же горько пожалела о своей поспешности, наши с Инкой понятия о том, пыльно или не пыльно, явно сильно расходились. На мой взгляд, под диваном не мешало бы сделать основательную влажную уборку перед тем, как туда забираться.
– Что за шутки? – рассвирепела я и сделала попытку выбраться, но Инка вцепилась в меня, как клещ.
– Стой! – зашипела она. – Совсем сдурела, куда ты собралась? Мозги у тебя отказали, что ли? Мы же тут никому не помешаем, пусть себе разговаривают. Мы их своим видом стеснять не будем, они и разоткровенничаются.
– Кто тут будет разговаривать? – спросила я, продолжая делать безуспешные попытки выбраться из-под дивана. – С чего ты взяла, что в дверь звонил кто-то чужой, а не Лешкин папаша пожаловал? А звонил, может, потому, что ключи дома забыл.
– Ну, если он разговаривает со своим сыном женским голосом, то я извинюсь и вылезу из-под дивана первой. А потом уведу их обоих из комнаты, чтобы ты смогла без всяких помех тоже выбраться, – успокоила меня Инка.
– Даже если у Лешки гости, то почему он поведет их именно в эту комнату? – оставив всякие попытки спастись, поинтересовалась я. – И неужели он не удивится, не найдя нас в комнате?
– Да он забыл о нашем существовании через три секунды после того, как вышел из комнаты, – прошипела Инка. – И заткнись ты, ради бога, со своими вопросами, они уже сюда идут.
Инка оказалась права, никогда бы не подумала, что у нее такой острый слух. Сама я приближающиеся шаги не расслышала, так увлеклась спором с Инкой. В комнату вошли четыре ноги. Две из них принадлежали Лешке, а две другие были обуты в чудовищно стоптанные черные ботинки, которые тем не менее были обуты на женские ноги и которые так поразили мою маму, когда она увидала их на Любе.
– Мне необходимо поговорить с тобой, Леша, – сказал женский голос, наверное, не в первый раз, потому что Лешка выразил некоторое нетерпение. – Это мой долг перед твоей матерью... она была бы мне благодарна.
Лешка тем временем угнездился в кресле, и в поле моего зрения оказались не только его кроссовки, но и джинсы почти до колена. Тетка же сесть не пожелала, а продолжала расхаживать по комнате взад и вперед. Делом этим она всерьез увлеклась, останавливаться не собиралась, а время шло.
– Это вы написали мне записку? – неожиданно спросил Лешка, видимо, пытаясь подтолкнуть странную гостью к разговору.
– Ах, ну да, записку, – спохватилась странная тетка и тут же спросила у самой себя:
– При чем тут записка? – Судя по голосу, она при этом выразительно пожала плечами. Затем продолжила:
– Я хотела поговорить с тобой о твоей невесте. Точнее, о той девушке, которую ты считаешь своей невестой.
– Давайте лучше поговорим о том, кто убил мою мать, – предложил Леша. – Вы ведь за этим сюда пришли?
– Об этом человеке мы и будем говорить, – заверила тетка. – Дело в том, что мы с твоей матерью договорились прийти в гости к Зое вместе. Не стану тебе объяснять, почему мы так решили, но нам обеим показалось, что лучше появиться там вместе.
– Ясно, вдвоем не так страшно, – заявил бестактный Лешка.
Тетка прошептала что-то невразумительное и заметила, что это к делу не относится.
– Обычно твоя мать была образцом пунктуальности, а я вечно опаздывала, – продолжала Люба. – Но в тот раз я приехала раньше условленного часа и пошла проветриться немного. Так как из садика была прекрасно видна дорожка перед домом, которую Верка никак не могла бы миновать, то я пошла в садик. Люблю побродить немного среди деревьев, они меня как-то успокаивают. И к тому же тополя обладают свойством забирать отрицательную энергию, потому к ним всегда надо подходить в первую очередь, а потом уж идти на поклон к березе или сосне. Но в этот раз ощутить благотворное воздействие деревьев мне толком не удалось. Только я начала настраиваться на их волну, как вдруг раздался выстрел. От ужаса я онемела и закричать не смогла. К тому же в этот момент я увидела Верку, вернее, как она падает. Но стояла, прижавшись к тополю, и молчала, поэтому убийца меня не заметил. Он подошел к Вере, сделал еще один выстрел и бросился бежать. Мне пришлось оторваться от дерева и помчаться за ним. Вере я помочь уже ничем не могла, поэтому мне казалось, что сейчас самое главное – не дать убийце скрыться. Лицо мне разглядеть не удавалось, только спину. К тому же на нем была вязаная шапочка, которую он натянул на уши. Мне было ужасно страшно, ведь я видела, как он засунул пистолет, из которого застрелил Веру, себе в карман. Я не сомневалась: если он обернется и увидит меня, то сразу поймет, что я все видела, и убьет меня тоже. Убийца удалялся очень быстро, и я все время боялась упустить из вида его серую куртку.
Неожиданно я кашлянула и тут же получила от Инки тычок в бок. Действительно, следовало проявлять осторожность, если мы хотели услышать продолжение. Но тетка Люба так увлеклась, что не обратила никакого внимания на возню под диваном, которую она к тому же заглушала своим шаганием по комнате.
