– Боже всемогущий… – На этот раз Фрэнк положил руку на плечо Ноя и не снимал ее, пока не осмотрел комнату, запоминая все подробности разгрома. – Когда ты это обнаружил?
– Примерно полчаса назад. Когда вернулся из Бэрбенка. Меня не было целый день. Я собирал материал.
– Ты звонил копам?
– Нет еще.
– Это первый шаг. Я сам позвоню. – Он взял у Ноя телефон и набрал номер. – Электроника на месте, – сказал Фрэнк, закончив разговор. – У тебя в доме были наличные?
– Да, немного. – Он зашагал по обломкам в кабинет, расшвыривая ногами бумаги. Ящик письменного стола валялся в углу; под ним лежала пятидесятидолларовая банкнота. – Кажется, там была пара сотен, – сказал он, поднимая бумажку. – Думаю, остальное валяется где-то здесь. Все осталось на местах, па. Просто сломано.
– Да, думаю, кража со взломом здесь ни при чем. – При взгляде на монитор у Фрэнка сжалось сердце. Он помнил, как гордился сыном, когда тот получил приз самого полезного игрока лиги. – У тебя нет пива?
– Утром было.
– Давай-ка посмотрим. А потом посидим под навесом.
– Чтобы восстановить некоторые данные, понадобятся недели, – сказал Ной, поднимаясь с корточек. – А кое-что вообще не восстановишь. Черт побери, я могу купить новый компьютер, но не то, что в нем хранилось.
– Понимаю. Мне очень жаль, Ной. Слушай, давай выйдем отсюда и посидим, пока не появятся эти типы в форме.
– Да будь оно все проклято… – Удрученный Ной, гнев которого немного улегся, нашел в холодильнике две бутылки пива, открыл их и пошел к черному ходу.
– Ты имеешь представление, кто это сделал и почему? – спросил Фрэнк, когда они уселись под навесом.
Ной саркастически фыркнул, а потом надолго припал к бутылке.
– Черт бы побрал эту шлюху!
– Прости, не понял.
– Карин. – Ной провел рукой по волосам, встал и начал расхаживать из стороны в сторону. – Маленький эпизод из фильма «Роковая страсть». Ей не понравилось, когда мы перестали встречаться. Она звонила, оставляла на автоответчике безумные послания. А однажды явилась, когда я был дома, продемонстрировала глаза, полные слез, и попросила прощения. А когда я не клюнул, вышла из себя. И на обратном пути исцарапала ключами мою машину.
– На твоем автоответчике не осталось ее сообщений?
– Нет. Я старался, чтобы ее духу здесь не было. – Ной посмотрел в открытую дверь, и в его глазах снова вспыхнул гнев. – Нет, это ей даром не пройдет!
– Ты уверен, что это ее рук дело?
– Конечно.
– Надо будет опросить соседей. Может быть, сегодня кто-нибудь видел здесь эту девицу или ее машину. Дай копам ее адрес. Пусть они потолкуют с ней.
– Одного разговора мало.
– Самое лучшее, что ты можешь сделать, это сохранять спокойствие. Ной, я знаю, что ты чувствуешь, – продолжил он, когда сын круто повернулся. – Если мы сумеем доказать, что это сделала она, то предъявим ей обвинение во взломе, вторжении, уничтожении чужой собственности, злостном хулиганстве и так далее.
– Какие еще, к черту, доказательства? Кто еще мог учинить такое? Я понял, что это она, едва вошел.
– Знать мало. Нужно доказать. Может быть, она признается, если на нее слегка нажмут. Пока что нужно написать заявление в полицию, дать копам сделать их работу и сохранять ясную голову. Не разговаривай с ней. – При виде глаз Ноя, в которых горела жажда битвы, Фрэнка охватило беспокойство. – Она когда-нибудь пыталась оскорблять тебя действием?
– О господи, я тяжелее на двадцать пять килограммов! – Он снова сел и тут же поднял глаза. – А я ее и пальцем не трогал. Когда она была здесь в прошлый раз, то набросилась на меня. Пришлось выгнать ее в три шеи.
Фрэнк усмехнулся.
– Найдутся другие.
– Думаю на время дать обет целомудрия. – Ной вздохнул и снова поднес ко рту бутылку. – От женщин одни неприятности. Пару часов назад меня звала на пистон одна телезвезда, годящаяся мне в матери, и на минутку мне показалось, что это не так уж плохо.
– Это к ней ты ездил в Бэрбенк? – спросил Фрэнк, изо всех сил пытаясь отвлечь Ноя.
– Ага. Это Лидия Лоринг. Чертовски хорошо выглядит. – Он покрутил бутылку в ладонях. – Я беру интервью у людей, связанных с Сэмом Тэннером и Джулией Макбрайд. Был в Сан-Квентине. И дважды беседовал с Тэннером.
Фрэнк шумно выдохнул.
– И что, по-твоему, я должен сказать?
– Ничего. – Отцовское неодобрение еще сильнее испортило ему настроение. – Но я надеюсь на твою помощь. На то, что ты расскажешь мне, как вел расследование. Без этого я не смогу закончить книгу. У Сэма Тэннера рак мозга. Ему осталось жить меньше года.
Фрэнк уставился на свою бутылку.
– Кое-что проходит, – пробормотал он. – Все хорошо в свое время. А потом оно кончается.
– Разве тебе не хочется знать? – Ной подождал, пока Фрэнк не поднимет глаза. – Ты никогда не забывал это дело, никогда не мог избавиться ни от него, ни от мыслей о людях, которые были к нему причастны. Он признался, потом отрекся и умолк на двадцать лет. Только три человека знали, что случилось в тот вечер, и только двое из них еще живы. Один из этих двоих умирает.
– А другой в ту пору было четыре года. Ной, побойся бога…
– Ага. Именно ее показания и погубили его. Тэннер будет говорить со мной. Я уговорю Оливию Макбрайд дать мне интервью. Но связываешь их воедино только ты. Ты поговоришь со мной?
– Он все еще хочет славы. Даже перед самым концом. И ради этого извратит все, что расскажет тебе. Думаю, что семья Макбрайд заслуживает лучшего.
– А я думаю, что заслуживаю твоего уважения. Но мы не всегда получаем то, чего заслуживаем. – Он встал. – Копы уже здесь.
– Ной… – Фрэнк поднялся и сжал руку сына. – Давай отложим это дело. Сначала разберемся с тем, что произошло здесь. А потом поговорим.
– Ладно.
Видя гнев в глазах сына, Фрэнк не торопился отпускать его руку.
– Проблемы надо решать по очереди. Сперва одну, потом другую. – Он кивнул в сторону гостиной. – А эта проблема достаточно серьезна.
– Конечно. – Ной боролся с желанием сбросить отцовскую руку. – Сперва одно, потом другое.
Потом началась обычная тягомотина. Он рассказывал о случившемся полицейским, отвечал на их вопросы, следил за тем, как они осматривали остатки его вещей. Но это были только цветочки. Пришлось звонить в страховую компанию, описывать причиненный ущерб и удовлетворять любопытство сбежавшихся соседей.
Потом он заперся в доме и стал думать, с чего начать.
Целесообразнее всего было начать со спальни. Уцелело ли что-нибудь из белья или ему придется ходить нагишом до покупки нового? Он заглянул в шкаф, нашел разномастные трусы и майку, а остальное сунул в стиральную машину.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
