2
Дождь усиливается, как будто пластинка становится все более заезженной. Стук капель по крыше обычно действует успокаивающе, но сейчас словно лупит раскаленными спицами по нервам. Кажется, этот вечер так и останется висеть в воздухе густой серой массой, такой же тяжелой, как повисший в моей голове вопрос — когда же черт возьми Лора вернется обратно?
Гремя цистерной и светя во все фары, мимо проносится фура. Не знаю, почему, но у меня очень стойкое убеждение — за ней последует фольксваген с лодкой на прицепе, которая заставит думать, что еще немного, и отсюда действительно нужно будет уплывать на лодке. После этого я начну представлять, как на стекло садится цикада, но затем пойму, насколько это маловероятно, учитывая ливень снаружи.
Весь этот бред можно было бы списать на усталость от недосыпа, если бы не одно но: фольксваген с лодкой действительно проносится вслед за фурой, и происходит это уж явно после того, как я об этом подумал. А может, мне только так кажется? Может, мой воспаленный ум начал играть со мной злую шутку?
На стекло садится цикада.
Гигантская и мясистая, с огромными прожилистыми крыльями, эта тварь издевательски повисает на стекле именно в тот момент, когда подобное практически невозможно — сразу после моей мысли о том, насколько это глупо. Какого черта творится с моей головой? Неужели у меня начались галлюцинации?
Наклоняюсь, и как полоумный начинаю разглядывать ее ближе, пытаясь понять, какого цвета брюшко. В тусклом свете мало что видно, но я могу поклясться: оно такое же синее, как обложка энциклопедии на свертке журнала. Единственное, что приходит на ум — я слишком устал от бесконечного дерьма, творившегося в последнее время, вот мне и мерещится всякая ерунда.
Стук защелки возвращает меня к реальности: открыв дверцу и отряхнув зонт, Лора садится за руль. На лице ее удивление вперемежку с испугом, и я бы ни за что не поверил, что она притворяется. Все-таки, актерские задатки в ней есть.
— Кажется, заднее колесо пробито. Но я в этом ничего не смыслю. — Смахнув с лица прядь волос, она достает пачку «Ла Ви» и щелкает зажигалкой. — Скорее всего, придется менять. Может, глянешь?
Все идет по сценарию. Отлично. Наверное, так думает и Лора, докуривая свою последнюю сигарету и разглядывая ни то цикаду на лобовом стекле, ни то простилающуюся за ней серую дорожную бездну.
Вдруг она отшатывается и начинает бледнеть, словно увидела то, чего быть не должно. В глазах ее читается недоумение, а судя по тому, куда теперь направлен взгляд, легко понять, что именно повергло ее в ступор — Лора уловила запах ванили и заметила крохи табака на полу.
Почти мгновенно в ее руке оказывается карманный вальтер, как если бы она все время держала его наготове. От страха в моей голове образуется пустота, заполняемая самой идиотской мыслью, которая могла прийти на ум: и где только Лора достала такую винтажную вещицу, с гравировкой по всему корпусу и костяной рукояткой? Уж точно не в магазине, в который ходила за сигаретами, и который стал последней остановкой по дороге в небытие.
— Заканчивай эту «игру в бисер». Она и так слишком далеко зашла. — Проговариваю с издевкой — давая понять, что ситуацию на этот раз контролирую я. Хоть это и не так.
Лора тем временем и не думает отступать — тушит сигарету о крышку пепельницы и берет пистолет двумя руками:
— Ты все равно выйдешь из машины, хочешь того или нет.
— Иначе застрелишь меня? — Пытаюсь казаться спокойным, но в глубине души понимаю — она вполне может выстрелить, пусть даже мы и находимся впритык к дорожному посту.
— Знаешь, что я сказала по телефону полиции? Что нахожусь в заложниках у «Ловца снов» и могу доказать это. — Ее руки дрожат, но это не помешает ей нажать на спусковой крючок. — Думаешь, я не сохранила чеки на покупку оленьих жил?
Держу руки на виду, продолжая сохранять хладнокровие. По крайней мере, наружно.
— Ты хотела сказать, в заложниках у его подражателя?
— Нет. Я сказала то, что хотела сказать. — Она выходит из себя, становясь похожей на лисицу с волчьим взглядом. — Мне «неизвестно всех тонкостей», поэтому я «считаю», что ты и есть тот самый психопат.
— И зачем мне держать тебя в заложниках? Ты придумала, что сказать полиции на этот счет?
Лора опускает взгляд, подыскивая аргументы. Наверняка у нее заготовлена целая уйма историй, и сейчас она просто выбирает, какую именно пустить в ход.
— Я видела, как ты выходил из кабинета Гарри, вот и все. — Говорит в следующий миг, заправив локон за ухо и снова схватившись за пистолет обеими руками.
Меня все больше поражает, насколько хорошо развита смекалка у мисс Дарлин. Мало того, что она придумала и провернула опаснейшее дело, так еще и устроила все таким образом, чтобы я оказался крайним.
— То есть, если я сейчас не выйду, ты сдашь меня постовым?
— Кажется, это называется милосердием. Ты мне нравишься, поэтому я дам тебе шанс выйти сухим из воды. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?
Вздыхаю, вроде как давая понять, что признал поражение. Затем делаю вид, будто собираюсь выходить, и как только она теряет бдительность, разворачиваюсь и выбиваю пистолет из рук.
— Конечно, Дарлин.
Дальше все снова пошло по сценарию, но уже моему. Никогда раньше мне не доводилось душить человека, поэтому получалось неуклюже — несколько раз она чуть не вырвалась, оторвав мне кусок рукава и поцарапав лицо. Казалось, это будет длиться вечно, пока кто-то из проезжающих мимо водителей не остановится, чтобы разнять нас. Или пока постовые не подойдут и не поинтересуются, все ли у нас в порядке, испортив тем самым себе смену.
Почти вечность спустя, почувствовав, как силы окончательно покинули Лору, я отпустил ее шею и откинулся на спинку сиденья, чтобы перевести дыхание. Впервые за долгое время захотелось курить, как если бы минуту назад произошло что угодно, только не убийство. И лишь теперь я заметил, что проклятый нескончаемый дождь прекратился, а от синей цикады на стекле не осталось и следа.
