даже не покачнулся, когда поймал меня, и побежала к ребятам.
По мальчишкам скучала безумно, именно поэтому схватила обоих в охапку и прижала к себе. Плевать, что Димка уже очень высокий, плевать, что Марк вяло пытается высвободиться, будто боится показаться размазней, мне хотелось сжать их до хруста в костях. Откуда-то появились слезы, пришлось отпустить ребят и украдкой избавиться от влаги, не должна я ее показывать, на меня это совсем не похоже.
– Неправильно ты сделала. – с улыбкой проговорил Дима, подхватил меня на руки и стал кружить. Смеяться и плакать одновременно – это что-то с чем-то, скажу я вам.
– Пусти, обалдуй, у меня уже голова кружиться. – но какой там, наш провидец остановился, но отпускать явно не собирался.
– Еще чего, ты теперь под постоянным наблюдением, а то опять пропадешь куда-нибудь, а нам тут переживать сидеть. – смотрю в глаза Диме, и не могу перестать улыбаться. Они ведь действительно скучали, искренне, словно родные, близкие люди. Я столько лет мечтала о нормальной семье, что пропустила из вида ребят, которые уже стали моей семьей, пусть и не самой нормальной.
– Вот уж точно, госпожа Аурелия, нервы вы потрепали нам знатно. – весело заметил Марк, наблюдая за тем, как Димка держал меня под попу и счастливо улыбался. Не стоит так быть так близко к подопечному, особенно учитывая его чувства ко мне. Аккуратно постучала здоровяку по плечу, чтобы отпустил, и ползла на твердую землю, как только хватка ослабла.
– Все, можем уезжать? Я, конечно, могу выйти на прямую конфронтацию с Ветровым, но пока не стоит этого делать. – заметил Александр, и открыл нам дверь большого аэромобиля. Новый теневой король был прав, нам надо убираться отсюда, и как можно быстрее, если я хочу поговорить с Сергеем на своей территории.
Стоило нам рассесться и отлететь буквально метров на сто, как мимо нас пролетел аэромобиль Ветрова. Стекла его машины были опущены, и казалось, что видит он меня даже сквозь тонировку. Почему-то по спине прошлись мурашки, выражение его лица мне не понравилось, так смотрит хищник на свою добычу, которую отпустил для нового забега и разминания забитых мышц.
– Не переживай, если не захочешь, то он больше тебя не увидит. – уверенно заявил Дима.
– А если захочу? – в машине образовалась звенящая тишина, даже музыка в колонках пропала. Марк понимающе хмыкнул, а Дима и Александр хмуро на меня зыркнули.
– Мы не сможем вечно тебя выдергивать из его лап в последний момент. Аурелия, Сергей не тот человек, которому стоит доверять. – мужчина перестал смотреть на меня через зеркало заднего вида, и уверенно свернул в сторону города.
– Вы забываете главное, – тихо обратил на себя внимание блондин, – когда ты влюбляешься, то голова перестает соображать, ей все равно, что кандидат какой-то не такой. – Дима недовольно взглянул на своего товарища, но постарался взять себя в руки и перевел тему:
– Ли, мы слышали по новостям о взрыве, не твоих рук дело? – хорошее настроение пропало, воспоминания отнесли меня в бункер, где в одной из комнат стояли колбы с живыми детьми. Что с ними стало? Вынесли ли их перед тем, как подземную лабораторию уничтожили? Сергей говорил, что подопытных отправили в миры пришлых, но дети? Они ведь еще не «родились», смог ли кто-то догадаться – в этой лаборатории обычных детей не будет? Мне впервые хотелось, чтобы кого-то забрали в чужой мир, те малыши ведь не виноваты в том, где они зачались и развивались, они имеют право на жизнь.
– Сергея. Его люди вычислили примерное расположение лаборатории Валентина, и в момент, когда они пытались понять, как попасть во внутрь, вывалилась я, подстреленная дротиком с транквилизатором. Так что нет, взрыв организовала не я. Лучше скажите, что еще по новостям говорили? – ребята стушевались, и отвели глаза.
– Назревает смутное время, Ли. Репортер с места события намекнул, что лабораторию курировали чужаки, якобы людей забирают все меньше, им не хватает рабов, вот они и решились их выращивать. Скажи только, там правда дети в пробирках были? – с опаской поинтересовался Дима.
– Правда. Ничего страшнее в своей жизни не видела. Не просто так нашим женщинам дано вынашивать детей, они слышат голоса матери, чувствуют своих родителей. Что бы вышло из этих детей?
– Живые роботы. – прервал мою речь Александр, свернув на очередном повороте. – Да только это не база пришлых, готов руку на отсечение дать, создание лаборатории лежит на плечах нашего правительства. – ребята недоверчиво посмотрели на меня, пришлось кивнуть.
– Валентин сам говорил об этом. – Марк и Дима переглянулись, и их обоих передернуло. – Интересно, что с этими детьми сейчас?
– Живы, я пробивал по своим каналам. Их отправили на дозревание в одну из лабораторий чужаков, как только они созреют для проживания во внешнем мире, их заберут. – у меня словно камень с души свалился. Не знаю как объяснить, я словно чувствовала себя ответственной, ведь если бы не мой побег, о них бы никто не узнал, и дети бы точно остались живы.
– Не кори себя. – участливый голос Александра вывел из мыслей, пришлось натянуть улыбку, чтобы не беспокоить подопечных еще сильнее, они ведь не до конца отошли от моего похищения.
– Все в порядке. Валентина наверняка депортируют, не знаю, как в другом мире обращаются с преступниками, но вряд ли лучше, чем у нас. Так, ладно, какие у нас планы? – ребята переглянулись, и широко улыбнулись.
– Мы подготовили сюрприз! – гордо выдал Дима.
И сюрприз, стоит признать, удался. Стоило нам подъехать к ангару, как Александр уехал, оставив нас втроем. Мальчишки торжественно завязали мне глаза, взяли за руки, и повели.
Стоило войти, как в нос ударил ненавязчивый аромат цветов. Как не пыталась сдержать улыбку, но она все равно выползла, а уж когда повязку аккуратно сняли, потеряла дар речи.
Напротив входа на стене весел большой самодельный плакат с надписью «С возвращением», вокруг было множество шариков, расставлены вазы с цветами, а стол был празднично уставлен салатиками, нарезками, и прочей прелестью.
– Строго не суди, но мы решили не заказывать еду, а приготовить самостоятельно. – Марк смущенно почесал нос после сказанного, Димка взлохматил отросшие волосы, ну а я вновь чуть не расплакалась.
– У вас наверняка получилось очень вкусно. – после такой заботы я съем все, пусть хоть пересоленное, или переперченное будет.
Хотя, с последней мыслью я погорячилась. Стоило нам сесть за стол, и попробовать оливье, как уставились друг на друга. За стаканами с водой потянулись дружно, появилось стойкое ощущение, что они вбухали по меньшей мере целую пачку соли.
– Марк, чтоб тебя, –
