— Это что, тонкое издевательство? — недоумённо поинтересовался парень. — Мы тут просто в тюрьме?
Герман неохотно оторвался от разглядывания, тоже потыкал везде пальцами. Подошёл к двери, попытался её открыть. Бесполезно.
— Ну, блин, а я уж о них хорошо думать начал, — расстроился парень. — Хотя, может, просто случайность?
— Герман, я понимаю, что тебе очень хочется думать, что это так. Но обычно ты не столь оптимистичен, — укоризненно сказала Тиана. — Мне вообще кажется, что ты относишься к хозяевам этого места слишком снисходительно. Они тебе что, нравятся?
— Да как они могут мне нравиться или не нравиться? — удивился Лежнев. — Я просто пытаюсь не быть параноиком. Хотя вот сейчас это стало сложнее, да.
— А я вот ничуть не удивлена! — гордо задрала нос Тиана. — Нужно было взять больше оружия. Вот как мы отсюда будем выбираться? Ты даже меч свой оставил и меня отговорил косу брать!
Про меч Герман и сам долго сомневался, но так и не решился его взять. Решил не провоцировать — вдруг их станут обыскивать и отберут? Уж очень он привык к этому бесценному инструменту — не хотелось потерять. «С другой стороны, каждый раз, когда я оказывался без меча, случалась какая-нибудь пакость, и оказывалось что без него вот прям никак», — рассуждал Герман. Сам понимал, что это суеверие, но ничего не мог с собой поделать. И всё-таки меч он не взял. Единственное оружие, кроме нейродеструктора, которое он себе позволил — это «джедайская» перчатка. На всякий случай.
— Дверь мы, если что, выбьем, — сказал Лежнев, — но я думаю, пока не торопиться. Кусто, у тебя всё в порядке?
— Ничего плохого не происходит, — ответил тихоход. — Ко мне не подходят, но вокруг так и висит вражеский флот. Следят, чтобы я не безобразничал, наверное.
— Ладно, будем пока ждать, — тяжко вздохнула Тиана. Может, мы действительно зря панику поднимаем.
Герман видел, что подруга на взводе, да и Лорин нервничает. «Надолго нас не хватит, — признался себе Лежнев, — Просто терпение закончится. И так невооружённым взглядом видно, что оно на донышке».
Технофанатики, наверное, это тоже понимали, потому что прошло меньше часа прежде, чем дверь открылась. Знакомая троица с бесстрастно-отстранённым видом вошла в комнату. Девушка — переговорщик объявила:
— Предварительные выводы были сделаны. Пожалуйста, следуйте за нами. Комиссия по чрезвычайным ситуациям выказала желание пообщаться с вами лично.
— Скажите, почему аппаратура в комнатах не реагировала на попытки ей воспользоваться? — Герман решил всё-таки поинтересоваться. Ответ получил после короткого, и, как ему показалось, неловкого молчания.
— Приношу извинения, я должна была объяснить, как ей пользоваться, — ответила, наконец, сопровождающая. — Устройства в комнатах временного размещения реагируют на голосовые команды. Это функция, позволяющая ими воспользоваться тем, кто не имеет специальных имплантов. Я должна была об этом сказать, но не подумала, потому что для местных жителей это очевидно.
«Пленники» переглянулись с досадой. Можно ведь было и самим догадаться! Лежнев даже поморщился мучительно от злости на себя. «Додумался, блин. Чуть дверь не начал выбивать от ужаса, что нас заперли! И как бы мы выглядели? Нет уж, лучше сразу всё спрашивать!»
— Скажите, а вы являетесь людьми, или искусная имитация? — Герман решил не стесняться.
— Мы являемся людьми, — в голосе девушки проскочило лёгкое удивление, — почему вы предположили обратное?
— У вас слишком ровные, бесстрастные выражения лиц и плавные движения. А ещё вы довольно сильно похожи друг на друга. Вот у меня и возникли подозрения. Прошу прощения, если это предположение вас оскорбило, я не нарочно.
— Мы похожи друг на друга, потому что были рождены в одной партии, и генный материал для зачатия был использован один и тот же, — пояснила девушка. Герману почему-то показалось, что она всё-таки немного обиделась на предположение. Хотя он был не уверен — попробуй, распознай, что они думают! Лица-то всё равно как у андроидов.
Ещё одно путешествие на лифте. Герман даже успокоился немного, наблюдая космические красоты — путешественников вознесло куда-то совсем высоко над планетой. Однако одним лифтом путь не закончился, пришлось ещё довольно долго идти ножками. Здесь оказалось многолюдно. «Я смотрю, переделка себя в робота тут всё же не слишком популярна», — подумал Герман. Действительно, сильно модифицированных граждан почти не встречалось. Самое популярное изменение у встреченных технофанатиков — искусственные глаза, или даже только один глаз, но в основном прохожие выглядели как обычные люди. И у всех одинаково бесстрастные лица. От этого становилось не по себе, снова вспомнилась аналогия с ожившими восковыми фигурами из музея.
— Нет, я понимаю, у них тоже импланты, которые гасят эмоции, как ваши симбионты, — тихонько шепнул Герман на ухо Тиане, — но у киннаров нет этой повальной кирпичерожести! Интересно, почему так?
— Просто ты обычно видел киннаров во время потрясений, Герман, — шепнула девушка. — Или сам эти потрясения инициировал. Сильные эмоции симбионты не гасят полностью, а лишь ослабляют. А здесь ты пока ведёшь себя слишком покладисто, вот они и ведут себя, как привыкли!
— Ну, спасибо! — фыркнул Лежнев, — Ты меня каким-то чудовищем представляешь!
Пеший переход, наконец, закончился. Гостей завели в актовый зал. Возможно, у технофанатиков подобные помещения назывались как-то иначе, но у Германа возникли именно такие ассоциации — актовый зал, как в школе. Не слишком большое помещение, пол на одном уровне, сцена на невысоком помосте, перед сценой полукругом установлены кресла. Послов сразу вывели на сцену, где уже стоял «конферансье». Ну, а кто ещё может стоять на сцене?
— Уважаемая представители цехов, теперь вы можете лично задать вопросы представителям биологической ветви, которые пришли просить о помощи, — торжественно произнёс ведущий.
«Мать его, — расстроено подумал Лежнев, — Мы тут как деды морозы на детском утреннике! Терпеть не могу публичные выступления, да ещё без подготовки!»
25. Тиана ди Сонрэ, посетитель зоопарка
«Это похоже на пресс-конференцию, как это бывает у Германа на Земле», — думала Тиана, разглядывая собравшихся в зале технофанатиков. В отличие от прохожих на улице, здесь, в основном, расположились сильно модифицированные индивиды. Некоторые, как адмирал Железный дровосек, вовсе не напоминали внешне живых людей — если и остались какие-то живые органы внутри, то их было не видно. Таких было совсем немного, видимо, это были самые высокопоставленные технофанатики. В основном зрители могли похвастаться искусственными руками и ногами, а так же популярными здесь глазными имплантами. Особенно Тиану поразил человек, у которого вместо ног было паучье тело. Не живое, конечно же — лапы и туловище отливали сероватым, стальным блеском. Взгляд разведчицы раз за разом невольно возвращался к этому индивиду — очень уж он отличался от остальных. Лапки будто жили своей жизнью — подёргивались, переступали, чуть меняли своё положение. «Завораживает, — подумала девушка, и снова заставила себя отвести взгляд, — Интересно, для чего такая модификация? Явно несёт какую-то функцию. Вот только непонятно, как ему удалось к такому привыкнуть? Управлять лишними шестью конечностями, должно быть, ужасно непривычно!»
Пока гости рассматривали хозяев, технофанатики тоже рассматривали послов, так что пауза несколько затянулась. «А может, они ждут, что мы начнём первыми?» — догадалась Тиана.
— Приветствую вас, — решилась девушка. — Наши имена и кто мы вы уже знаете, так что не стану представляться заново. Вы также знаете, по какому делу мы прибыли. Уверена, что вас крайне удивил этот визит. Я сама с трудом верю собственным глазам. Кто бы мог подумать, ещё полгода назад, что я буду просить о помощи у извечных врагов, чей образ жизни кажется мне совершенно неприемлемым! Наши народы воевали на протяжении сотен поколений. Мы — разные. Настолько разные, что мы неприемлем образ жизни друг друга, не видим возможности сосуществовать вместе. Мне не нравится эта ситуация. Что там говорить, я не могу себе представить человека с той ли, с другой стороны, которому она может нравиться. Однако так она сложилась, и так длится уже тысячелетия. Мы до сих пор не уничтожили друг друга только потому, что галактика огромна. В ней хватит места для тысяч таких цивилизаций, как наши. Несмотря на то, что мы неприятны друг другу, несмотря на кардинальные различия во взглядах на дальнейшее развитие человечества, мы всё ещё существуем. Но есть те, кто считает оскорблением само существование кого-то, кто от них отличается. В наши пределы пришли существа, которые догматично и слепо верят в необходимость уничтожить вообще всех во вселенной, кроме них. Нас, да и другие народы, они воспринимают лишь как пищу.
