– В прежние времена проход был свободен, – сказал Белолобый. – Нам пришлось построить эту стену, чтобы остановить пытавшихся прорваться к поселку безухих. Здесь мы им дали славный бой! Неделю падальщики расклевывали трупы безухих! Когда они взлетали, их черные крылья застилали небеса!
По другую сторону завала начиналось серое полотно прямой, как натянутая нить, дороги.
Киванов спрыгнул на дорогу и стукнул каблуком по покрытию.
– Знакомый почерк, – сказал он, посмотрев на своих спутников.
Кийск мрачно кивнул. Вейзель присел на корточки и ковырнул дорожное покрытие ногтем, словно рассчитывая найти что-то, что позволило бы усомниться в происхождении дороги. Но никаких сомнений быть не могло – такие дороги строили только механики.
– Значит, мы вышли из Лабиринта, воспользовавшись выходом, открытым механиками? – Подняв взгляд, Вейзель посмотрел на стоявшего рядом с ним Кийска.
Ничего не ответив, Кийск только плечами пожал.
– Если выход был открыт механиками, то, выходит, им известно о том, что мы здесь? – продолжил мысль Вейзеля Берг.
Ему также никто не ответил.
Кийск огляделся по сторонам.
Из-под наваленных повсюду камней торчали покореженные манипуляторы строительной техники механиков. У выхода из расщелины из глыбы застывшей серой строительной массы выступали колеса перевернутого дорогоукладчика. В нелегком бою удалось отстоять крылатым людям свой поселок, вот только надолго ли?
– Не кажется ли вам странным то, что механики ушли, встретив отпор? – спросил Киванов как раз то, о чем думал Кийск. – Насколько нам известно, не в их правилах отступаться от задуманного.
– Они не отступились, а просто выбрали иную тактику, – сказал Вейзель. – Механики ценят жизнь каждого живого существа, по крайней мере до тех пор, пока не скопируют его сознание в матрицу. Летуны независимы ни от каких технических устройств, которые механики первым делом дистанционно вывели из строя на Земле. К тому же летуны слишком мобильны – для того чтобы всех их отловить, потребовалось бы немало времени. Теперь я уже почти не сомневаюсь в том, что вирус, поражавший крылья летунов, создан механиками. Это вполне укладывается в характерную для механиков схему – они как всегда нашли у своего противника наиболее уязвимое место и ударили по нему. Теперь же они просто ждут, когда болезнь сделает свое дело.
– Вполне убедительно, – согласился Кийск. – Однако вряд ли механики стали ждать, если бы знали, что мы находимся в поселке. Значит, они потеряли наш след.
После выхода из расщелины с людьми остался только Белолобый. Остальные летуны поднялись в воздух и кружили над окрестностями, высматривая возможных противников.
Пройдя вдоль дороги километра два, отряд свернул на юг.
День уже близился к концу. Чтобы не ночевать на открытой местности. Белолобый хотел до наступления сумерек довести отряд до видневшейся на горизонте небольшой рощицы.
– Безухие видят в темноте; как днем, – сказал он. – Шпионы их частенько шныряют ночами по нашим землям.
Люди понимали лишь отдельные произносимые летуном слова, и разговор, как обычно, шел через Чжои.
– Послушай, – спросил Белолобого Кийск. – В чем причина вражды между вами и безухими?
– Они не такие, как мы, – коротко ответил летун.
– Но это, должно быть, не все? – удивился Кийск.
– Вполне достаточно.
– Но мы ведь тоже не похожи на летунов, – сказал Кива-нов. – Почему, в таком случае, мы не вызываем у вас той же ненависти, что и безухие?
Над таким вопросом Белолобому пришлось задуматься.
– За все время, что мы прожили рядом, безухие так и не научились объясняться на нашем языке, – ответил он
– А вы сами знаете язык безухих? – спросил Борис.
– Нам это ни к чему, – гордо ответил летун.
– Ты говорил, что раньше вы, случалось, торговали друг с другом. Без знаний языка?
Летуна удивила непонятливость людей.
– Не надо знать язык для того, чтобы на пальцах показать, сколько товара тебе надо и сколько ты можешь предложить взамен.
– Каким оружием пользуются безухие? – спросил Кийск.
– Сейчас они используют оружие, которое получили от покровителей. Оно стреляет беззвучно и не оставляет следов на теле жертвы. Летун, пораженный из такого оружия, остается жив, но не может двигаться, не видит и не слышит ничего, что происходит вокруг. Умирает он только через несколько дней, так и не приходя в сознание.
– Парализаторы, – сказал Вейзель. – Те же, что использовали против нас на Земле люди механиков.
– Безухим нравится жизнь с покровителями, потому что те дают им оружие, которое они используют против нас. Теперь они, если и выходят из выстроенных для них городов, то только для того, чтобы охотиться на нас.
– И как долго будет продолжаться эта война? – задал вопрос Кийск.
– До тех пор, пока кто-нибудь не победит, – спокойно ответил Белолобый. – Если прежде достаточно было хорошенько ударить по безухим, для того чтобы они надолго забились в свои норы, то теперь, подгоняемые покровителями, они лезут и лезут вперед, словно забыли, что такое страх.
– Они теперь уже не остановятся, – сказал Кийск. – Их жизни им больше не принадлежат.
– Что ж, значит, мы перебьем их всех, до последнего, – ответил не ведающий сомнений летун.
Глава 9
ГЛАЗА В ТЕМНОТЕ
Войдя в рощу, люди и летуны развели костер, приготовили незамысловатый ужин, быстро поели и улеглись спать, завернувшись в покрывала из шкур.
Белолобый уверял Кийска, что его люди ничуть не устали
За день и смогут охранять лагерь ночью, но Кийск настоял на том, чтобы дежурство несли двое – человек и летун. Костер Белолобый велел погасить, сказав, что с ним они только привлекут к себе внимание возможно находящихся неподалеку врагов.
Кийск заступил на дежурство после полуночи. Разбудивший его Борис быстро юркнул под еще не остывшее покрывало и сладко засопел. Кийск, поеживаясь от ночной прохлады, попил воды, включил фонарик и поводил им из стороны в сторону, пытаясь отыскать дежурившего с ним в паре летуна. Черные стволы деревьев надвигались на него из темноты, выхваченные узким лучом, и снова исчезали, словно растворяясь во мраке ночи.
Услышав негромкое пощелкивание над головой, Кийск поднял фонарик вверх. Пристроившийся на ветке Икар, улыбнувшись, помахал Кийску рукой.
Кийск сел на землю, прислонившись спиной к стволу, положил на колени гравимет и выключил фонарь. Из-за плотного полога листвы над головой не было видно даже звезд на небе. Темнота, поглотившая его, была настолько плотной, что, казалось, ее можно захватить в пригоршню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
