от радости.
Пока Хёчжэ катался, девочка, крепко держа родителей за руки, прогулялась по зоне с фотографиями. Они подходили к висящим рамкам, и мать с отцом описывали каждую фотографию.
Янхи села около окна и неспешно потягивала кофе, который принесла ей Чеби. Одновременно с этим ныряльщица что-то читала в телефоне. Чеби бросила быстрый взгляд – на экране был выведен английский текст, после чего пошла на кухню и проверила ингредиенты, из которых предстояло сделать сегодняшний ужин. Интересно, сколько времени прошло с тех пор, как мотоцикл уехал?
– Мне так хочется еще, – недовольно протянул Хёчжэ, толкая дверь студии.
– Мам, теперь моя очередь! – С молниеносной скоростью девочка повернулась в сторону выхода.
Они как раз остановились около фотографии юноши с рыбкой-клоуном.
Ёна вместе с родителями вышла во двор, и отец усадил дочь в люльку.
– Не нужно на меня так внимательно смотреть, мне неуютно!
Девочка замахала руками, будто пытаясь убрать паутину перед собой. Все взрослые переглянулись между собой, удивленные, что Ёна смогла почувствовать их взгляды.
– Мы смотрим не потому, что ты особенная. Просто взрослые всегда волнуются за детей. Когда катался Хёчжэ, мы вели себя точно так же, – объяснила Ёне мама.
Женщина взяла шлем из рук Янхи и надела на голову дочери. Затем подошел отец и крепко затянул ремень безопасности. Все приготовления Чеби снимала на фотоаппарат.
– Такое ощущение, что я катаюсь на американских горках! – воскликнула Ёна, когда мотоцикл съехал со склона вниз.
Они проехали неровную цементную дорогу и выехали на шоссе, тянущееся вдоль побережья. Согён чуть прибавил скорости, и короткие волосы девочки разлетелись в стороны от встречного ветра. Фотограф бросил взгляд в боковое зеркало, чтобы проверить состояние Ёны. Сначала она сидела смирно, завороженная происходящим, а потом вдруг подняла руки и принялась водить ими в воздухе, будто бы пытаясь ощутить потоки ветра пальцами. Согён успел поймать этот прекрасный момент на камеру, которую прикрепил себе на голову.
– Как себя чувствуешь? – спросил Согён, пытаясь перекричать ветер.
Ёна быстро-быстро замотала головой.
– Словами объяснить не получится!
Они мчались вперед еще какое-то время, вслушиваясь в шум волн. В один момент Согён заволновался, что девочка может простыть, и повернул назад. Когда они выехали на цементную дорогу, Ёна вдруг громко всхлипнула. Родители, ожидающие около студии, сильно перепугались, когда увидели плачущего ребенка.
– Что случилось? Было страшно? – спросила девочку мама.
Ёна ничего не сказала, громко шмыгнув носом.
– Скажи, было круто! Скажи! – Хёчжэ крутился вокруг, будто бы подшучивая над девочкой.
Ёна улыбнулась и кивнула.
– И как тебе? Почувствовала себя птицей?
Девочка отрицательно помотала головой из стороны в сторону.
– Я почувствовала себя яйцом. Сначала было весело, но потом мне становилось все страшнее и страшнее. Если бы я видела, куда мы едем, так бы не испугалась.
С помощью отца Ёна выбралась из люльки.
– Но ведь в этом и смысл. Ты катаешься, потому что страшно.
Хёчжэ заинтересованно посмотрел на девочку.
Та шмыгнула носом, а потом несколько раз икнула. Вдруг вспомнив о чем-то, она схватила отца за руку.
– Знаешь, теперь я хочу взобраться на Халласан.
Лицо мужчины посветлело, но улыбка тут же исчезла, стоило ему проверить время на телефоне.
– Уже поздно. Если выедем сейчас, то не успеем подняться на вершину и увидеть озеро Пэнноктам.
– А мы обязательно должны его увидеть?
– Нет, наверное.
– Тогда можно мы поедем? – попросила Ёна и повернула голову в сторону Хёчжэ. – Эй, ты с нами?
– Да! Мам, можно?
Мальчик взглянул на Янхи, но та строго покачала головой.
– Там опасно. Детям на вулкан лучше не взбираться.
Чеби вдруг поняла, что наставница перестала использовать местный говор, – видимо, ее слова предназначались не для детей, а для взрослых.
– А вы уже поднимались на Халласан? – спросила Янхи у родителей Ёны.
Те смущенно покачали головами.
– Часто ходите в горы?
Отец девочки почесал затылок и снова ответил отрицательно.
– Раньше, еще до свадьбы, частенько ходили. Любили так проводить свидания, – объяснила его жена.
«И ты собирался с ними идти к озеру на вершине?!» – словно бы кричал взгляд Янхи, которым она одарила фотографа.
Согён, видимо, хотел сказать что-то в оправдание, но промолчал. Сзади его вдруг обнял Хёчжэ.
– Для начала поднимемся на пик Воллабон, – наконец сказала ныряльщица, и это было не предложение, а приказ.
– Воллабон? Тетя, а что значит это название? – Ёна повернула голову.
– Первый слог «воль» – луна, второй «ла» – вставать. То есть пик, где поднимается луна. Он невысокий, всего метров двести, – объяснила Янхи.
– Какое красивое название. Папа, я хочу пойти туда. – Ёна крепко сжала руки в замок.
Сев во внедорожник, группа доехала до подножия пика Воллабон. Вершина, укрытая снегом, напоминала плошку, доверху набитую рисом. Они припарковали машину и вышли на узкую, не очень крутую тропинку. Снег, лежащий на ветках деревьев, таял под лучами солнца.
– Буран закончился! – радостно воскликнула мама Ёны, хлопая в ладоши.
– Я пойду первой, вы следом. – Янхи двинулась вверх по тропе, крепко держа сына перед собой.
Согён подошел и взял в руки фотоаппарат.
– Давайте сделаем фотографии в другом месте, здесь слишком опасно, – замахала руками мать Ёны.
– И правда, вдруг кто-нибудь поскользнется и получит травму, – поддержал муж, выглядевший крайне напряженным.
– Не переживайте, я кое-что подготовил для похода в горы. – Согён достал из рюкзака селфи-палку.
Рядом с местом, где крепился фотоаппарат, было приделано зеркало.
– Сможем делать фотографии, не отвлекаясь от дороги. Мы с Чеби уже опробовали способ.
– Да, ни о чем не волнуйтесь! – ярко улыбнулась Чеби.
В гору они шли в следующем порядке: впереди Янхи с сыном, за ними Согён, после Ёна с родителями. Завершала линию Чеби, которая следила за остальными. На случай непредвиденных обстоятельств она захватила с собой аптечку и несколько бутылок питьевой воды. Каждый из шеренги заботился и помогал людям в группе, а Чеби внимательно наблюдала, не оступился ли кто, чтобы успеть поймать, не поранился ли, чтобы подбежать и обработать рану. Уже давно она не чувствовала такой ответственности, но это не было в тягость. Совсем не похоже на ощущения от работы в яслях. Оказалось, что путешествовать со счастливыми семьями не так уж и плохо.
Может, в этот раз ответственность не давит, потому что задача мне по плечу? —
подумала Чеби.
Она вспомнила ребенка, которого была вынуждена оставить три года назад. Малыш был огромной ответственностью, которая давила, душила, оглушала. И в итоге Чеби просто сдалась. Долгое время девушка думала, что совершила ужасный грех, которому нет оправдания. Но теперь, поднимаясь все выше в гору, она вдруг осознала нечто иное:
А ведь мой ребенок родился здоровым.
Тяжело дыша, Чеби перевела взгляд на Ёну. Девочка шла, то и дело пошатываясь, с двух сторон ее поддерживали родители. Чеби быстро поняла, что так думать неправильно, но никак не могла избавиться от мысли. Расстояние между первой и второй тройкой продолжало увеличиваться. Было большим заблуждением считать, что, раз гора не очень высокая, подъем на нее окажется простым. Тропа была каменистой, с острыми
