– Вы сказали, что на планете остались около тысячи человек, - заметил Кальхаун. - Они обеспечивали уход за посевами и ожидали прибытия постоянных жителей на Мэрис III. Что произошло после того, как эпидемия была обнаружена?
– Прибыл первый корабль колонистов с Деттры-2, - продолжала рассказывать девушка голосом, в котором не звучало даже проблеска надежды. - Мы не стали включать энергорешетку для посадки и дали описание характера эпидемии. После этого корабль вернулся на родину.
Кальхаун кивнул, соглашаясь с тем, что так и следовало поступить.
– Тем временем прибыл второй корабль. Нас оставалось еще что-то около двухсот человек. Но более чем у половины появились первые признаки заболевания. Корабль спустился в аварийном режиме на реактивных двигателях, поскольку к тому времени среди нас уже не было никого, кто мог бы управлять решеткой.
Часто останавливаясь, Хелен рассказала о том, как корабль опустился непосредственно возле энергорешетки в столице, которая агонизировала, по существу так и не став городом. Никакой толпы встречавших корабль не было. Люди, которые еще не были поражены болезнью, покинули город, некоторые попрятались в новых домах в надежде избежать заражения путем самоизоляции. Но они продолжали поддерживать между собой связь. Почти все, кто на тот момент был еще жив, наблюдали за спуском корабля через визоры пульта управления энергорешеткой.
Корабль совершил посадку. Из него вышли люди, внешне мало походившие на медиков, да и действия их никак не соответствовали поведению врачей. Они немедленно отключили визоры пульта управления энергорешеткой. Восстановить этот контакт оказалось невозможно, поэтому отдельные изолированные группы жителей взволнованно переговаривались между собой через личные средства связи, в отчаянной надежде обмениваясь информацией. Случилось так, что в то время, когда один из жителей был на связи с группой знакомых, к нему пришли прилетевшие на планету люди. Он, оставив включенным видеофон, пошел им открывать. Все надеялись, что это были исследователи, которых послали выявить причину эпидемии и положить ей конец. Понятно, с каким мучительным беспокойством люди, с которыми этот человек разговаривал по видеофону, всматривались в то, что происходило в доме их собеседника. К их ужасу, прибывшие хладнокровно убили и хозяина дома, и членов его семьи.
Все пораженные болезнью или просто напуганные ею и разбросанные по городу группами по два-три человека вне себя от страха немедленно установили контакты друг с другом. Они допускали, что, возможно, произошла какая-то ошибка или недоразумение, надеясь, что это не было преступлением и что просто произошел какой-то непонятный инцидент. Но происшествие оказалось отнюдь не случайным. И хотя не хотелось даже думать об этом, но те, кто еще был жив, пришли к выводу, что принято решение подавить эпидемию на Мэрис III, поступив с ними, как с животными: все заболевшие и те, кто подвергался опасности заражения, должны быть уничтожены, с тем чтобы болезнь не распространилась на вновь прибывших.
Требовались, однако, доказательства, подтверждающие столь чудовищную версию. С наступлением ночи город лишили энергии, а всю связь между жителями прервали. В сумерках, которые на Мэрис III наступают особенно быстро, повсюду воцарилась абсолютная тишина, которую нарушали лишь предсмертные крики. Эхо этих криков разносилось по пустым улицам.
Немногие из уцелевших после бойни в ту ночь скрылись под покровом темноты. Потом они бежали из города в одиночку и группами, унося с собой инфекцию. Некоторые помогали выбраться в сельскую местность тем близким и друзьям, которые оказались слишком обессиленными, чтобы идти самостоятельно. Бегство не спасало их от смерти, поскольку в любом случае все они были обречены. Но они не хотели, чтобы их вот так, как скот, забили. И они попытались убежать любой ценой.
– С вами все произошло как-то иначе, - заметил Кальхаун. - Когда вы подцепили эту болезнь, или уж не знаю, что это такое?
– Так вы не знаете, что это такое? - угасшим голосом спросила Хелен.
– Пока нет, - признался Кальхаун. - У меня слишком мало информации. Попытаюсь восполнить этот пробел.
Он не стал пересказывать ей то, что узнал после анализа тканей трупа.
Девушка поведала, что случилось с ней самой. Первым проявлением болезни стало равнодушие ко всему. Сначала она могла, - сделав над собой усилие, выходить из этого состояния, но положение непрерывно ухудшалось. С каждым новым днем ей требовалось все больше и больше сил для того, чтобы заставить себя хоть на что-то обратить внимание. Она заметила, что любое действие стало даваться ей с большим трудом. Она не чувствовала какого-либо недомогания или неудобства, ей даже не хотелось ни есть, ни пить. Приходилось внутренне мобилизовываться, чтобы осознать необходимость хоть что-либо делать.
Симптомы были очень схожи с теми, которые испытывает человек, слишком долго находящийся на чрезмерной высоте, где не хватает кислорода. Еще больше это напоминало ощущение человека в полете, которому перекрыли кислород, хотя кабина его летательного аппарата не герметизирована. В этом случае он впадает в обморочное состояние, а затем умирает, не понимая, что постепенно теряет сознание. Обычно это происходит в течение нескольких минут, но в данном случае процесс протекал неизмеримо медленнее. Он затягивался на недели, хотя по сути это было одно и то же.
– Я заразилась до того, как мы убежали из города, - мрачно сказала Хелен. - Но тогда я об этом не догадывалась. Теперь я уверена, что мне осталось жить всего лишь несколько суток, и то только в том случае, если я буду достаточно настойчиво стремиться к этому. Но с каждым уходящим днем я буду все менее способна на это, а потом не смогу сделать даже малейшего усилия.
Кальхаун поглядел на миниатюрный магнитофон. Его многоканальная лента исправно перематывалась с одной катушки на другую, фиксируя разговор.
– У вас, однако, хватило сил, чтобы попытаться пристрелить меня, - буркнул он.
Медик взглянул на оружие. Оно состояло из пружины, приделанной к трубке, похожей на ствол спортивного ружья, и рычажного механизма, взводившего пружину для выстрела. Кальхаун спросил:
– Кто заряжал оружие?
Хелен, поколебавшись, ответила:
– Ким… Ким Волпоул.
– Вы сейчас одна? Жив ли еще кто-нибудь из вашей группы?
Она опять заколебалась.
– Некоторые пришли к выводу, что не стоит разлучаться. В любом случае надежды остаться в живых нет, так как все мы инфицированы. Ким входит в нашу группу. Он из нас самый сильный. Именно он достал для меня это оружие. Как, впрочем, и для других.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
