Их поступки, глаза и позы говорят: «Я слабый. Помоги мне. Позаботься обо мне». Они провоцируют на жалость, и та, словно ядовитые пары, распространяется вокруг них, заражая и ослабляя тех, кто пытается стать сильным.
Уилл видел таких людей повсюду. Он рос среди них. Вокруг словно паслось стадо овец, и он, будучи волком, живущим среди них с самого рождения, изо дня в день слабел, подчинялся и становился ещё одной овцой из отары.
Послушной.
Безвольной.
Предсказуемой.
К счастью, рождённому хищником нужен лишь небольшой толчок для осознания своей силы, и когда нужный миг настаёт, стаду овец остаётся лишь роптать и блеять в попытках вернуть истинного зверя к алтарю однообразия и бесхребетности.
Там, где пересекаются пути невозможного и сильных стремлений, в точке, которую принято называть поворотным моментом, происходит естественный отбор. Раз за разом испытания становятся сложнее, и тот, кто проходит на следующий этап, помимо бесценного опыта приобретает новую силу.
Оказавшись в этом моменте, Ворон, борясь с инстинктом самосохранения и слыша громкий визг логики вкупе со здравомыслием, сжав зубы, пытался в очередной раз выйти за свои пределы. Чувство, что мозг вот‑вот расплавится, было столь реально, что, произойди это на самом деле, парень бы принял все как данность и, умирая, даже не стал бы удивляться.
Четверть шага вместе с блюдцем и… Провал.
Попытка встать и… Провал.
Половина шага. Провал.
Провал!
Провал!
Провал!
― Р‑р‑рр… ― первобытный рык изредка звучал на просторах площадки испытаний и в тесных стенах внутреннего храма.
Казалось, течение времени перестало существовать. Нечто похожее Ворон испытывал в процессе прохождения склепов и когда случайно залез в голову Безумия.
Он ходил по грани сознания, словно танцевал над Бездной, и малейшая потеря чувства реальности и концентрации на задаче могла привести к тому, что боль уничтожила бы его, не дав и шанса взять ситуацию под контроль.
Но среди многообразия боли, что буквально разрывала разум Уилла, на каком‑то ментальном уровне к нему приходило просветление. Пока всего лишь обрывки, даже скорее мимолётные образы, но и этого хватило, чтобы пришло понимание того, что все люди как вид находятся в маленькой стеклянной «бутылке» и даже не догадываются о том, что их разум скрывает много неизвестных возможностей.
Только вот, хватит ли у него сил, сорвать крышку и увидеть, что находится вне бутылки?
Его поглощало, уносило и грозило раздавить, будто он запрыгнул на крышу скоростного поезда, но помимо всего прочего это понемногу заставляло парня идти вперёд, невзирая на муки, растирающие все его чувства в мелкую‑мелкую пыль.
В этот момент где‑то на краю пронеслись слова, сказанные статуей героя в самом начале ивента: «Что такое сила?»
Ответ на этот вопрос был бы не менее интересен, чем ответ на вопрос: как понять, силён ли ты на самом деле?
Как узнать, не превратится ли твоя сила в пшик, когда случай поставит тебя перед тяжёлым выбором? Может, как и понимание силы, так и её пределы, для каждого свои? Возможно, время также играет немаловажную роль? Преданность, жажда мести, вера, любовь и прочие эмоциональные факторы вкупе с банальной удачей тоже не стоит списывать со счетов.
Так насколько же эти параметры влияют на индивидуальную силу? Как различить безрассудство от храбрости, а глупость от холодного расчёта?
Уилл понимал, что понятие «силы» очень размыто. Для кого‑то преодоление собственных страхов станет невероятным подвигом, а кто‑то, подтянувшись один раз, будет считать, что совершил невозможное.
― Х… ха‑а… ― Ворон в очередной раз свалился на каменные плиты, сумев продвинуться на пару метров вперёд, и сейчас ощущал то, что испытывает каждый, столкнувшись с непреодолимым. А именно, желание всё бросить.
Это так просто! До сего дня парень много раз испытывал нечто подобное, тем не менее продолжая бороться, но это… Острое чувство, прожигающее всё естество, умоляло закончить с испытанием. Оно кричало, плюясь кровью, доказывая и приводя доводы, убеждая, что он сделал всё что мог, и у него не получится бороться дальше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Закончи…
Прекрати…
Вряд ли кто‑то вообще способен сделать то, что ты уже сделал…
Я почти смог!
Тебе не надо никому и ничего доказывать, а увеличить чувствительность можно будет как‑нибудь в другой раз…
Если я не пройду это испытание, то всё. Конец.
А его возможно пройти?..
Не знаю. Но мне в любом случае нужны очки влияния.
Потерять очки влияния, конечно, плохо, но ты не сможешь пройти дальше.
Очков влияния нужно много, у меня нет выбора.
Кого я обманываю…
Может, просто уменьшить чувствительность до ста?
Для этого нужно пройти тест, так что бессмысленно. Да и, думаю, это ничего не дало бы, ведь всё зависит от уровня сознания.
Тогда…
Всё. Хватит!
…
― Ра‑а‑а! ― Уилл закричал, и в его глазах застыло выражение отчаяния, растерянности и безысходности, продолжающее бороться внутреннее «я» с каждой секундой слабело всё больше.
Голос сопротивления становился тише, и мысли о борьбе покидали сознание Ворона. Он ведь и правда сделал всё доступное, а очки влияния… Что ж, он сделал ставку и прогадал. Возможно он действительно узколобый дуболом…
Жаль будет, конечно, но так лучше…
«Значит, я просто недостаточно силён», ― парень лежал на земле, больше не пытаясь что‑либо предпринять и просто предавался рефлексии, когда вдруг почувствовал, что вокруг что‑то изменилось.
― М‑м? ― разбойник собирался осмотреться, но вдруг понял, что этого не нужно. Он не вполне осознавал, что именно произошло, но отчётливо ощущал, как вокруг него разливается море какой‑то силы, или даже скорее, энергии. Парень на интуитивном уровне догадался, что именно она и является причиной боли, которая словно отравляла его.
Вместе с этим изменением вновь стало разгораться недавно угасшее желание продолжать бесперспективную битву. Видимо, что‑то послужило катализатором его «прозрения», и Уилл, открыв глаза, понял, что всё это было не зря. Все страдания и пытки, что ему пришлось пережить за время нахождения здесь, не напрасны.
«Возможно, именно она и есть тот ключ, что я искал!» ― Глядя на поднявшуюся дымку светло‑голубого тумана, пронизывающую всё вокруг, Уилл смог вернуться немного назад, после чего, усевшись на землю для медитации, попытался войти с ней во взаимодействие.
Но всё это было похоже на путешествие через болота, когда у тебя в руках вместо шеста карандаш. Что это за энергия? Как и куда её направлять? Возможно ли это вообще, и действительно ли стоит так рисковать?
Вдох. Медленный выдох. Вдох. Для начала нужно успокоиться. Постепенно приводя дыхание и разум в порядок, Уилл стал мыслями тянуться к дымке, и вскоре понял, что энергия начала будто всасываться в него, а боль, атакующая его, постепенно отступала, принося вместо себя чувство блаженства.
Ворон вновь потерял счёт времени, и, честно говоря, находясь в этом состоянии, ему совсем не хотелось куда‑то идти. Он просто наслаждался странным всеобъемлющим ощущением бесконечности. Разум будто перерождался, обновлялся и очищался от всей ненужной информации. Слов, сказанных случайными прохожими, пустопорожних моментов жизни, когда он часы проводил в автобусе, направляясь на работу и обратно. Все те детали, что не оставили никакого полезного следа, были стёрты, словно он почистил жёсткий диск, оставив только нужное.
Всё закончилось так же резко, как и началось. Его состояние вернулось к обычному, но теперь уже Уилл не был тем, что раньше. Парень чётко ощущал произошедшие изменения и, медленно выдохнув, открыл глаза, в которых на миг блеснула чёрная вспышка и тут же погасла.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Энергия в его теле кипела, и парень на новом для себя уровне понимал, что обрёл что‑то новое. Он словно пробил какой‑то невидимый барьер, вынырнув из глубин тьмы и наконец‑то увидел настоящее солнце. Возможно, ему удалось совсем немного повернуть крышку на горле бутылки, но сейчас этого казалось более чем достаточно.
