много лет.
Положив ладонь на лоб, я задумалась.
Зачем Марине предавать меня, если это правда? И зачем это делать Жене?
В итоге получалось, что Евгении вредить мне незачем, а у Марины был мотив. Вдруг её слова прощения — это пустышка. Вдруг она до сих пор обижалась на меня из-за подставы с Парижем. Вдруг она долгие тринадцать лет обдумывала план мести.
Голова взрывалась от обилия подозрений. Одна часть меня хотела поверить в удобную правду, а другая в зыбкие факты. Но основная проблема заключалась в том, что я не верила себе. Я не верила своей интуиции, которой всегда доверяла.
Столько лет меня обманывала выдуманная мною иллюзия. Поэтому я не могла безоговорочно довериться своим инстинктам. К тому же они сильно притупились из-за падения с Олимпа абсолюта.
Дверной звонок спас меня от приближающегося саморазрушения. Придерживая полотенце на груди, я заглянула в глазок и увидела там Глеба.
— Ты чего так рано? — Воскликнула я тоненьким голоском.
— Ксюша, открывай скорей, — потребовал Глеб. — Рано начнем, рано закончим. У меня Оксана на два часа осталась в детской комнате, так что поторопись.
Опустив взгляд, я посмотрела на белое обмотанное полотенце и раздосадованно скорчила рожицу.
— Открывай дверь после десяти, — приказала я.
— Чего?!
— Я сейчас отопру замок, а ты досчитаешь до десяти и только после этого войдешь в квартиру, — повторила приказ, отпирая дверь.
— Ксения, вы не одеты? — Иронично-подозрительно спросил Глеб.
— Глеб!
— Хорошо, — со смехом отозвался он.
Отперев замок, я полетела в спальню. Прислонившись к запертой межкомнатной двери, я услышала как вошел Глеб. Он тщательно заперся, затем что-то поставил на тумбу в прихожей и прошел внутрь квартиры.
Я стремительно распахнула шкаф, нашла в нем нижнее белье, темно-синие джинсы и белую футболку без принта и тут же всё надела. После чего схватила расчёску и безжалостно расчесала ещё влажные волосы.
— Ты хотела проверить ноутбук или компьютер? — Глеб подошел к двери, которая вела в спальню, и где сейчас пряталась я.
— Вообще-то ноутбук я ни разу не подключала к сети.
За дверью тут же затихло. Казалось, что Глеб даже перестал дышать на всякий случай. Я тоже замерла, ожидая его реакции. И наконец он громко кашлянул и уточнил:
— Ты ведь не скрываешь ото всех параноидальное расстройство личности? Может и проблемы на самом деле выдуманные твоим психозом?
— Нет! — Яростно выкрикнула я. — Не неси бред.
— Тогда откуда столько подозрительности? — Глухо спросил через дверь Глеб.
— После одного события, — ответила ему, выходя в гостиную.
Глеб стоял около двери. Он немного хмурился видимо из-за нашего разговора, но, опустив взгляд, улыбнулся.
— Тебе идёт.
Как и тебе, — окончательно смутилась я. Глеб тоже сегодня надел джинсы и футболку без принта, но чёрную. Мы уставились друг на друга, но комментировать одинаковость выбора не стали. Мы же не виноваты, что предпочитали похожие стили в одежде и гармоничны во вкусах.
Глеб прошёл к дивану и сел на него.
— Давай я сначала проверю твой вайфай и усилю его безопасность. А ты пока включи компьютер. Позже я установлю на него собственную программу.
— Какое? — Удивилась я, отходя к рабочему столу, где стоял персональный компьютер.
— Я создал что-то наподобие антивирусника, но внедрил иную систему защиты.
— Вау, — восхитилась я. — Почему же ты не предложил поставить его в агентстве?
— Потому что пока он подходит только для личного использования, когда сумею расширить функционал, тогда и начну предлагать его фирмам.
Включая компьютер, я вспомнила про разложенные фотографии. Оглянувшись, поняла, что Глеб пока их не заметил. Поэтому я бросилась к ним и как можно быстрее запихнула их обратно в конверт, спрятав в ближайший выдвижной ящик. Глеб озадаченно отвлекся от своей сумки, из которой вытаскивал рабочие принадлежности, и покосился на мои резкие и малость нервные движения.
— Что это? — Прямо спросил он.
— Пока не знаю, — уклончиво проговорила я. — Скорей всего доказательства.
Я вернулась к компьютеру и вбила пароль входа, когда услышала.
— Ты сама расскажешь или мне начать вырывать из тебя ответы? Выбирай: либо пыточные щекотки, либо двухчасовая экранизация художественной книги.
Глеб только что угрожал мне жесточайшей расправой, заметив мою немногословность. При этом он проговаривал детали абсолютно равнозначных для меня пыток и в то же время размеренно доставал провода и небольшой ноутбук.
Оказалось, что сейчас мне гораздо сложнее понять его. Он говорил серьезно или всё же шутил?
Меня спас дернувшийся уголок рта Глеба. Ему не нравилась моя игра в молчанку, но и заставлять меня раскрывать секреты он не собирался. Это не в его духе.
Я могла бы промолчать и скрыть свои тревоги от него. Вот только мне этого не хотелось.
— Как думаешь, — замялась я и неохотно добавила, развернувшись к нему. — Марина способна предать меня?
Глеб серьезно взглянул на меня, почесал шею, а затем пожал плечами.
— Я её не достаточно хорошо знаю, так что не могу уверенно ответить. Но разве не ты с ней знакома много лет? Почему сама не можешь ответить на свой же вопрос?
— Да, мы знакомы с восьми или с девяти лет, — согласилась я. — Но, совершив столько ошибок, мне страшно снова обмануться в человеке. Думала, что я отлично разбираюсь в людях, а оказалось…. Я вижу только внешнее проявления, а не скрытое.
— Ты ведь не Бог, чтобы всё видеть и всё знать, — философски заметил Глеб. — И для людей естественно ошибаться. Ты вряд ли станешь особенной, если пару раз просчитаешься.
Вот же. Он снова прав, как никогда. Но принять что-то за новую веру гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.
— И всё же…, — отвернувшись, я с досадой проговорила. — Как я могу ей доверять, если такая вероятность существует?
— Ты мне веришь? — вдруг спросил Глеб, вставая.
Слыша его поступь, я медленно повернулась и вновь оказалась с ним на расстоянии вытянутой руки. Я глубоко вдохнула, чтобы попросить его отойти, но он приблизился не ко мне, а к компьютеру. Глеб подключал какое-то принесённое устройство, повторив вопрос.
— Так веришь или нет?
— Думаю, да, — промямлила я.
— Почему? — Также спокойно спросил он, выпрямившись и сложив руки на груди.
— Да какая тебе выгода с этого, — зло воскликнула я и отошла от него.
— Деньги, месть, ревность, — загибая пальцы, он равнодушно перечислил возможные мотивы.
Смех спасал от многих вещей, но не от серьезного вида Глеба. Я безудержно рассмеялась от его слов, но чуть позже моя улыбка съехала с лица. Потому что передо мной стоял мужчина, которого я знала когда-то, но он давно изменился за эти годы. Так почему я была уверенна
