сон не шел. Рядом у стены сопел юноша, легко уснув в знакомой обстановке. В кресле все также сидела Ауфенталия. О чем она думала, что чувствовала? Это существо – полная загадка.
– Можно спросить? – прошептала девушка. Ответом ей служила тишина, что Фария начала было думать, что ее голос оказался слишком тихим. Она собиралась повторить вопрос, но вдруг передумала.
– Спрашивай, – медленно ответила ей дух планеты и перевела на нее взгляд.
– Вы убили тех… – закончить она не смогла.
– Я, – бесстрастно ответила фигура, сотканная из света.
– И вам их не жалко?
– Тех, кого я убила не стоит жалеть, – покачала головой та. – Времена, когда я была зла на вашу расу, прошли. Тогда я карала всех без разбора, и не жалею об этом. Сейчас умирают лишь те, кто приходит за наживой. Другие теряют сознание и приходят в себя у границы, решая, что им приснился кошмар. Поэтому Лиану не следовало так беспокоиться за тебя. Я все равно бы не тронула.
– А тот мужчина? – вдруг ощутив очень сильное желание спать, сквозь дрему спросила Фария.
– Очень долго выслеживал эту пещеру и подбирался к ней.
– Бедняга, – уже не отдавая себе отчет пробубнила девушка.
Ауфенталия встала и покачала головой. Ей не нравилось то сочувствие, которым обладала девушка, но не считала, что имеет право вмешиваться. Она подошла к столу и растаяла, оставив у стены крупный, слабо сияющий сиреневым светом, кристалл ауфентита.
Наутро, юные доминутемпы встали одновременно, словно по будильнику. Как и предсказывала дух планеты, они не испытывали ни тени усталости. Более того, они все еще ощущали себя сытыми, так что поспешили покинуть пустой грот.
Поднимаясь на лифте, они молчали и наслаждались утренней прохладой. На их счастье, день Церемонии считался праздником, а потому они беспрепятственно покинули на мопеде это место, оставшись незамеченными. Встречая холодный ветер в лицо, Лиан думал, что никогда не забудет этот вечер, еще не подозревая, какие эмоции ему готовит день.
День Церемонии. Знаменательная дата, которая отмечается всем Эинсом. Только сегодня весь эфир ауфентитовых кварталов занимала трансляция из ТУВИВ. В Янтарных же и вовсе устраивали церемониальные шествия, Дома объединялись под общем знаменем Мастера Нотена. Сам ВУЗ закрывался и ограничивал телепортацию, зато открывал огромные медные ворота.
Студенты, идущие на церемонию, проходили через них. Подобная традиция больше смахивала на ритуал, или, может быть, обряд.
Прямо за воротами расположилась широкая мостовая со штандартами по обе стороны. Каждый штандарт изображал влиятельный Дом, неся на себе его символ. Здесь дул искусственный ветер, разгоняя жар толпы и даря незабываемые эмоции студентам. На балконе над входом в Янтарную Башню уже стоял Дрей Нотен. Его доспех блестел начищенной медью. А он сам вглядывался в толпу, отыскивая четырех главных кандидатов.
Когда смолкли Фанфары, а ворота за студентами закрылись, съемочные группы уже начали выхватывать крупные планы, а ведущие в студиях подводили черту краткой истории мероприятия, Дрей Нотен поднял руку, призывая ко вниманию.
– Поздравляем вас с открытием очередного, ежегодного события – Церемонии Определения! – голос Нотена эхом отражался во внутреннем дворе ТУВИВ. – Церемонии, призванной напоминать нам о важности того, что наш народ выстоял! Церемонии, которая закрепила Победу над Творениями.
Прошли тысячелетия, но мы помним и продолжим помнить, как Наш далекий предшественник, истинный Дрей Нотен выступал у стен разрушенной ратуши. То место уже давно ушло под землю, но Мы чтим ту честь, что оказана Нам: повторить его подвиг. Говорить вам о Победе, не стыдясь смотреть в глаза.
Мы чтим память и слова того, кто признался в Исповеди о самом тяжелом, самом жестоком поступке, который он видел в своей жизни! И наш народ вынес урок и пронес его через все это время до сегодняшнего дня. Те, кто раньше был редкостью, теперь учатся здесь, в этом институте, ежегодно проходя испытание, чтобы познать самих себя.
Мы отошли от греховной мысли создать жизнь, уподобившись Творцам. И тем самым заслужили благосклонность! Сегодня, Мы, Дрей Нотен, и Мастер-Жрец Рейне Глоб будем лично присутствовать на Церемонии! – толпа взорвалась криком, который прервал один жест Янтарного Мастера. – И пусть путь наших студентов откроет им Двери Будущего, – чуть склонив голову, Нотен закончил свою речь. В то же мгновение со всех сторон зазвучали фанфары. Два доминутемпа в медной легкой броне с высокими жезлами с набалдашниками сложной геометрии строевым шагом отделились от стены. Они стукнули своими посохами, а потом вытянули их, образовав арочный проход. Янтари в набалдашниках засияли.
Следом открылись парадные двери Янтарной Башни, и студенты чинно прошли внутрь. Все посторонние залы оказались закрыты, а их маршрут намечали похожие на солдат доминутемпы с уже знакомыми высокими жезлами.
Зал Определения впечатлял. Сюда было сложно попасть, скорее даже невозможно. Многим студентам довелось здесь побывать лишь раз в жизни. Незабываемый раз, надо сказать. Все остальное время его можно было наблюдать по трансляциям в День Церемонии.
Освещение здесь было атмосферное, немного приглушенное, с янтарным отливом: с потолка свисали удивительного строения лампы. Огромные пространства, заполненные партами, не могли быть заняты и наполовину, так что студенты рассаживались так, как им удобно.
Вместо старомодной доски красовалось небезызвестное Зеркало Определения, к которому и подходят, чтобы познать истинную суть. По обе стороны от Зеркала стояли все такие же доминутемпы в доспехе, готовые начать Церемонию. На правом и левом флангах партера расположились представители Домов. На выделенном балкончике уже расположился Мастер Нотен, а Мастеру-Жрецу по его собственному желанию выделили центральную ступень почти у самого низа.
Рассевшись на свои места, четверка неразлучных друзей в восторге озиралась по сторонам.
– Мне неспокойно, – поежившись прошептала Фария Лиану.
– Все будет в порядке, – сжав ее руку, успокоил ее тот. Два их друга с интересом наблюдали за изменениями, произошедшими за ночь, но ничего не сказали.
На центр вышел доминутемп, похожий на церемониймейстера и объявил первое имя. Сухой студент спустился вниз и дотронулся до Зеркала. Те, что были похожи на солдат кивнули и установили высокие жезлы. Янтарные нити прорезали пространство, наполняя своим светом узоры на дальней стене и само Зеркало.
Все напряглись. Тело вышедшего студента захватили полупрозрачные потоки янтарного цвета и сделали его словно неосязаемым. Он отправился вглубь себя, познавать то, о чем до сих пор не имел понятия. Время тянулось словно жвачка, пока студент в истощении не упал на пол. На его лице играла довольная улыбка.
Несколько докторов подскочили к нему и вернули здоровый румянец лицу. И церемониймейстер объявил следующего.
Безумие впервые за партию активизировался. У него оставалось больше всего значимых
