лезвие бритвы и перерезала веревку на руках Каз. Та в ответ освободила ее.
– Это все из-за тебя! – прошипела Каз.
– Естественно. Весь мир крутится вокруг меня, – кивнула Беска, пряча бритву. – Если бы не я, то ты бы даже до Оракула не дошла. Сгинула на полдороги на маковом поле или постояла бы на берегу реки и пошла бы назад домой, чтобы вместе с соплеменниками ждать тихой смерти. Это, конечно, было бы лучше.
– Но зачем так бездумно по-дур-р-рацки подставляться?
– Потому что я иначе не могу. Я такая, какая есть. Если нужно делать, я делаю, а не рефлексирую: можно ли, а что за это будет, а какие последствия. Главное – ввязаться в бой, а там разберемся. Потому мы и дошли досюда. И выберемся. А если и сдохнем, то так, что потом об этом будут легенды складывать. И это в сто раз лучше, чем ждать неизбежной смерти, как твое племя.
– Тебе легко говор-р-рить. Ты ни за кого не отвечаешь! Ты самая большая эгоистка, котор-р-рую я только встр-р-речала! Думаешь только о себе. А за мной действительно стоит мой нар-р-род, и я не могу и не должна их подводить из-за капр-р-ризов самовлюбленной эгоистки.
Беску это все-таки задело. Она тоже резко села и подалась вперед, приблизив лицо к Каз на расстояние дыхания.
– Да я только и делаю, что думаю о других! Мне-то самой уже ничего не нужно. У меня нет личных стремлений: ни богатство, ни власть, ни любовь меня уже не беспокоят. Одно только желание – очистить мир от той мрази, что убивает женщин и детей. Думаешь, мне не больно смотреть, как все тут готовятся тихо сдохнуть? Только что я с этим могу сделать? Ни-че-го. Невозможно втоптать человека в счастье, если он сам его не хочет. Так что у меня есть две проблемы: целый народ с суицидальным настроением и мразь, пачкающая землю своими ногами. И если с народом я ничего не могу сделать, то вот с мразью очень даже способна преуспеть. А ты как раз эгоистка и есть! Самонадеянно мечтаешь стать спасителем всех племен. Надеешься, что Оракул вернет тебе Черничный замок? Да этот пузатый херувим-переросток торгует легкодоступным будущим за бартер. Если бы у него была бы сила совершать такие изменения, какие ты хочешь, то он бы не сидел в своей хижине в жопе мира.
– То есть ты зар-р-ранее была увер-р-рена, что мой путь не имеет смысла и тащила за собой, только чтобы я помогла твоей мести?
– Зато честно, да? – ядовито заявила Беска. – Только нужно признать, что вот ты мне пока никак и не помогла. Так что считай, что я занималась чистой благотворительностью. Нашла бездомного котенка и нянчусь с ним.
Каз яростно зашипела.
– Прибереги злость для того, что ждет нас на арене! – спокойно прокомментировала Беска. – судя по шуму, там народ уже собрался, закусил хлебушком, запил винцом и теперь требует зрелищ. Сейчас начнется наша казнь.
Словно услышав ее слова, ворота впереди распахнулись, ослепив девушек ярким светом. Клетка неожиданно дернулась и покатилась наружу.
Пространство оказалось крохотным. Воображение Бески рисовало как минимум Колизей, а тут даже на арену цирка не наскреблось. От края до края метров десять от силы. Трибуны, правда, были, но на них сидели не сотни тысяч, а просто сотни… полторы. В основном безликие обитатели верхнего уровня. Мастеров Беска не заметила, хотя прямо напротив них виднелась большая пустая ложа для местной знати.
Сверху светило солнце, и Беска поняла, что она на втором уровне. Где-то рядом с башней.
Противников вроде пока не было, но на другом краю площадки виднелись еще одни ворота, из которых мог появиться кто угодно. Колючая проволока по периметру и защищающее зрителей ограждение на высоту до трех-четырех метров намекали, что ничего приятного оттуда ожидать не стоит.
Дверь клетки открылась, и они с Каз выбрались наружу.
– Воры! – широко разнеслось над ареной. – Согласно традициям, единственное наказание для воров – смерть!
Беска не видела, кто говорит. Голос, казалось, исходил отовсюду, словно из динамиков, которых тут быть явно не могло.
– Смерть! – хором повторили трибуны.
– Да придут звери! – крикнул невидимый конферансье.
И тут произошло странное. Воздух заискрился, замерцал сотнями зеркальных осколков, и в центре арены появился Слава верхом на каком-то неведомом чудике размером с хорошую овчарку, больше всего напоминающим результат скрещения краба и слона.
– Умница! – сказал он, убрал костяной кинжал от морды монстра, соскочил и отвесил тому пендель от всей души. – А теперь проваливай!
Два раза просить не пришлось, и зазеркальник исчез в сверкающем вихре блесток.
На трибунах царила недобрая тишина.
Беска быстро подбежала к нему и крепко обняла. Жест был неожиданный даже для нее самой.
– И что тут происходит? – спросил Слава, оглядываясь по сторонам.
– Ты не вовремя. Нас как раз хотят казнить, – весело произнесла она.
– Значит, как раз вовремя. Ты все-таки вляпалась без меня в неприятности.
– Воры хотят сбежать! К ним явился помощник! – возопил невидимка, перекрикивая начинающийся рокот на трибунах. – Выпускайте зверей!
Слава развернулся, закрывая спиной Беску и оглядываясь в поисках опасности. К ним подскочила Каз, и вся троица встала спиной к спине.
Ворота на другой стороне арены со зловещим шелестом поехали вверх.
То, что пряталось за ними, пришло в неистовство. Оно скреблось и билось о преграду, нетерпеливо пытаясь добраться до такой близкой и ароматной добычи.
Наконец первый из зверей поднырнул в щель и понесся в центр арены. Чем-то он напоминал небольшого динозаврика, бегающего на задних лапах, только вот маниакальный творец истыкал всю его кожу острыми шипами и лезвиями. Движения твари были стремительны и легки.
У Бески холодок пробежал по коже. Она чуяла, что справиться с ним не сможет.
А там, за медленно открывающимися воротами, было еще много тварей и куда крупнее.
Зверь даже не притормозил, чтобы собраться для атаки. Так и прыгнул с разбега, будучи уверенным в беззащитности добычи.
Выстрел сшиб его в воздухе, перевернул и отбросил безжизненной тряпкой на песок. Вместо головы у монстра теперь торчал обрубок шеи, а по песку были разбросаны кровавые ошметки.
С трибун на арену, легко перемахнув ограждение, спрыгнул Авантюрист, на ходу перезаряжая странного вида пистолет с длинным толстым дулом.
– Вы знаете меня! – объявил он громко.
Трибуны молчали.
– Я заявляю, что вы ошиблись! Та, что стоит в центре арены, не вор! Она пришла забрать то, что принадлежит ей по праву! – крикнул он.
– Авантюрист! – радостно крикнула Беска, подбежала к нему и бросилась на шею.
Он ласково похлопал
