мне произносил – это рычание по утрам! Да он, похоже, совсем без ума от тебя.
Что я могу на это ответить? В тишине бара раздается другой голос:
– В каком смысле «переспать, когда вздумается»?
Мы одновременно оборачиваемся к двери бара. Там стоит Бенито. Черт, мы были так увлечены разговором, что не заметили, как открылась дверь. Очевидно, Бенито не понравилось то, что он услышал.
Таня встает и собирает все со стола. Я не успела допить свой чай, но ее это вроде не очень заботит. Больше похоже на то, что она просто пытается себя чем-то занять, чтобы избежать неприятного разговора с братом. Если бы у него в руках было ружье, она была бы уже мертва.
– Таня! – сухо зовет он.
– Уходи, Бен, бар еще не открылся, – говорит она.
Она уходит за барную стойку и складывает все, что принесла, в небольшую мойку. Звякает посуда, пока Бенито усаживается перед ней.
– Я надеюсь, что просто не так понял. Скажи мне, что он не посмел этого сделать! – ворчит он.
Я встаю с ключами в руках. Я лишняя в этом разговоре.
В комнате повисает непреодолимая тишина. Бен смотрит на сестру, она не обращает на него внимания. Я пересекаю зал и бросаю взгляд на Таню. Она дрожащими руками моет наши чашки. Я, словно тень, прохожу за спиной Бенито, и как раз в этот момент он ударяет кулаком по столу.
– Чертов сукин сын… Он спал с моей сестрой! Я его прибью! Клянусь, как только он выйдет, я задам ему трепку. Мы. Не. Спим. С. Сестрами. Друзей. Это, черт возьми, первое правило!
– Ты ничего с ним не сделаешь! Бен, предупреждаю тебя, если ты его только пальцем тронешь – будешь иметь дело со мной, – угрожает Таня.
Но Бена не остановить. Они продолжают орать друг на друга, пока я толкаю скрипящую дверь. Холодный воздух пронзает меня насквозь. Я достаю сотовый из кармана. Там три сообщения от папы и одно от мамы с примерно одинаковым содержанием:
«Где ты?»
Я на самой окраине Куинса, в центре путаницы, которой больше не существует, потому что главный участник отсутствует по моей вине.
Я делаю несколько шагов и снова слышу скрип.
– Беги и догоняй, ты ее до смерти напугал, придурок!
Голос Тани отражается эхом и постепенно затихает.
– Елена, подожди!
Меня догоняет Бенито. Я останавливаюсь, он оглядывает улицу, а потом смотрит на меня своими карими глазами.
– Ты в порядке? – наконец спрашивает он.
Я хмурюсь. Что за глупый вопрос!
– Да, прости, пожалуйста. Не знаю, зачем спросил. Я скорее хотел узнать, когда этот подлец выйдет, мне еще нужно ему взбучку задать!
Я усмехаюсь в ответ.
– Тебе не стоило кричать на сестру.
– Да это нормально для братьев и сестер, ты переживаешь, а она уже забыла…
Едва он это произносит, как дверь бара распахивается, и на землю летит сумка, в полете теряя все свое содержимое.
– И даже не рассчитывай, что я твое грязное белье стирать буду, засранец!
Он сжимает зубы и качает головой, тяжело вздыхая.
– Ох уж эти девчонки и их характеры! Я тогда больше за аренду платить не буду!
– А ты ее вообще когда-нибудь платил? – злится Таня. – Бомж!
Она подмигивает мне и исчезает за дверью. Бенито отправляется собирать разбросанную одежду. Я помогаю ему, мы встаем одновременно. Он хмуро оглядывает меня.
– У тебя дома есть стиральная машина? Плюс ко всему, нам бы поговорить. В конце концов, ты же девушка моего лучшего друга, а у меня, как видишь, больше достоинства, чем у него! Я бы никогда не стал спать с его сестрой.
– У него нет сестры.
– Да-да, конечно. Ты погоди, я до него доберусь, посмотрим, точно ли у него нет какой-нибудь хорошенькой сестренки.
– Фу, это отвратительно, Бен! Ну, я ничего не могу для тебя сделать в этом плане, зато у меня дома есть стиральная и сушильная машины.
Он расплывается в улыбке.
– Тогда в дорогу, мисс. Могу сесть за руль, если хочешь.
– Даже и не мечтай.
– Вот дьявол.
* * *
Я заправляю стиральную машину во второй раз. Бенито сворачивает косяк, сидя прямо на полу. Я засыпаю порошок, кондиционер и запускаю стирку.
– Просто я никак не могу понять, как этот дурень вообще оказался на вечеринке в лицее. Он ведь туда не собирался.
Мы уже целый час пытаемся проследить всю цепочку событий, чтобы понять, что именно произошло тем вечером и как мы оказались в таком ужасном положении.
Бен облизывает край бумаги, машина издает привычные звуки заливающейся воды. Я сажусь напротив него и прислоняюсь к стене. Парень высунул кончик языка – вот насколько он сконцентрирован на том, что делает. Бенито наклоняет голову вбок и склеивает косяк. Разобравшись с этим, он закручивает кончик и слегка встряхивает получившуюся сигарету.
– Тиг, конечно, закрутил бы получше. Он вообще специалист в этой области, – произносит Бен.
За те два часа, что мы провели вместе, все, что я узнала об этом парне, так это то, что он постоянно перескакивает с темы на тему, даже не задумываясь об этом. Очень сложно следить за его мыслью, если параллельно занят чем-то еще.
– Я никогда не видела, чтобы Тиг закручивал что-то подобное…
Бен поднимает на меня удивленный взгляд.
– Серьезно? Но он ведь курит прямо в доме? Или он с вами превратился в настоящего буржуа?
Я хихикаю. Бен действительно очень неловкий, но ведь именно за это Тиг его и любит. Бенито не обременяет себя скрытыми мотивами или предрассудками. На самом деле, он полная противоположность Тига. Он даже болтает слишком много.
– Так и есть! Он носил рубашки и днями напролет занимался уборкой и домашним заданием, а еще помогал маме на кухне, – сообщаю я.
Судя по выражению лица парня, я его потеряла: глаза пустые, рот открыт. Проходят три долгие секунды, и Бен наконец-то моргает.
– А… Ты надо мной издеваешься, – заключает он. – Мой друг ни за что не напялил бы рубашку!
Я смеюсь. Любой другой человек на его месте разозлился бы, разве нет?
Он вздыхает и указывает на косяк.
– Я могу тут покурить? Видишь ли, я бы не хотел больше оставлять вещи стираться без присмотра.
– Да, конечно. Ты прав, за одеждой только глаз да глаз!
Ему удается меня рассмешить. Это чудо. Бенито прикуривает, делает глубокую затяжку, а потом смотрит на меня.
– Он от тебя без ума, ты в курсе?
Я опускаю взгляд на свои руки. Я знаю, что он меня любит… И от этого еще сильнее чувствую свою вину
