конечно, извините, дамочки… – Он покосился на пассажирок. – Я вас не имею в виду.
Тем, впрочем, было не до него.
– Опоздали! – выдохнула Маша.
Елену подтащили к черной машине, затолкали на заднее сиденье. Один сел за руль, второй, с седыми волосами, не торопился, он стоял рядом с машиной, оглядываясь на подъезд, словно кого-то или чего-то ожидая.
– Странно, – пробормотала Милена на ухо Маше. – У Власова ведь приказ был – всех нас убить, так почему же он этого не сделал? Куда Елену повезут?
– Тебя тоже не сразу убили, в багажник запихнули, – рассердилась Маша. Она ужасно испугалась за Елену.
– Тут другое… – Милена не отреагировала на ее резкий тон. – Василию Андреевичу она живой нужна, это так. Но…
Тут из подъезда, испуганно вереща и держа на весу перебинтованную руку, выбежал третий мужчина.
– Нет там никого! – выпалил он, подбегая к машине.
– А от кого ты убегаешь? – осведомился седовласый.
– Там собаки… Целая свора… Чуть меня не разорвали!
Седовласый покачал головой, оба сели в машину, и машина тронулась.
– За ними! – приказала Маша водителю.
– Ты платишь – ты командуешь! – пожал тот плечами и поехал за черной машиной.
– Только держись от них подальше, чтобы они нас не заметили.
– Как скажешь, хозяйка! Уж как-нибудь, не первый год за рулем!
Они ехали за черной машиной около получаса. Вдруг Милена насторожилась:
– А я, кажется, знаю, куда они направляются…
На одном доме, мимо которого они ехали, была табличка «Улица Курсанта Западалова». В этом же доме располагалось знакомое отделение банка. Черная машина свернула под арку и скрылась во дворе.
– Дальше надо идти пешком! – снова подала голос Милена. – Иначе они нас увидят!
– Вот и хорошо, дамочки, дальше пешком, только сперва нужно расплатиться!
Он получил деньги и довольный уехал.
Маша и Милена прошли через арку и оказались во дворе кирпичных пятиэтажек. Посреди двора, заросшего кустами сирени, находилась детская площадка, чуть в стороне от нее – несколько гаражей и одноэтажное здание какой-то технической службы с железной дверью. Перед этим одноэтажным зданием стояла знакомая черная машина.
– Здесь находится новая база Василия Андреевича, – вполголоса сообщила Милена своей спутнице.
– И как нам вызволить Елену?
– Как ее вызволить, пока не знаю, но мы, по крайней мере, можем узнать их планы.
– Как?
– Очень просто – подслушать. Сейчас я активизирую микрофон. Проще говоря, «жучок»…
– Ты же говорила, что его нашли и раздавили!
– Они нашли один микрофон и сразу успокоились. А я подсунула два.
– Откуда у тебя столько техники? – удивилась Маша.
– Ты же не говоришь мне, почему пошла смотреть стеклянный сад? – Милена пожала плечами и отвернулась.
Маша только вздохнула.
Елену, всё еще не пришедшую в сознание, усадили в кресло на колесиках.
– Привяжите ее как следует, – приказал Василий Андреевич, потирая руки. – Когда она придет в себя, то может быть очень опасна. Даже частичная активация скрытых возможностей организма дает впечатляющие результаты.
– Да уж знаем! – поморщился Власов.
Его злополучные подчиненные тщательно связали Елену по рукам и ногам.
– А где вторая? – Василий Андреевич взглянул на Власова.
– Мы ее убили! – ответил за шефа долговязый.
– Убили? – удивлённо поднял брови Василий Андреевич. – Ах, какая жалость. Она бы мне очень пригодилась!
– Приказ был…
– Тебя кто-то спрашивал? – оборвал Власов своего бестолкового подчиненного. – Когда тебя спросят – тогда будешь говорить, а до того помалкивай! Тем более что никого вы не убили!
– Как не убили? – всполошился бандит. – Мы ее сунули в духовку головой. Окна закрыли, так что она должна была помереть. А потом всё должно было взорваться!
– Должно было! – передразнил Власов и повернулся к Василию Андреевичу: – Никого твои орлы не убили. Я проверил. К тому же в той квартире вообще была другая женщина. Совсем не та, которая участвовала в эксперименте.
– Не та? – изумлённо переспросил Василий Андреевич. – А где же та? Вы узнали?
– Трудно сказать. Скорее всего, залегла на дно. Вряд ли удастся гражданочку найти. Я поставил ее телефон на контроль, но вряд ли она его включит. Судя по всему, серьезный противник. Так что придется тебе обойтись одним подопытным кроликом!
– Жаль… Один человек – это недостаточно надежно… Но что поделаешь, лучше, чем ничего.
– Скажи лучше, будут ли у тебя деньги? – Власов в упор уставился на Василия Андреевича. – Я должен рассчитаться за все потери, и на текущие расходы нужно.
– Не «будут», – ответил тот гордо. – Они уже есть! Я, в отличие от вас, со своей частью работы справился успешно!
«А я тут как будто ни при чем!» – подумала Эльвира, которая молча стояла в стороне, переводя взгляд с Василия Андреевича на Власова.
Тут Василий Андреевич вспомнил о ней и осведомился:
– Ты осмотрелась в музее? Мы сможем вынести артефакт?
– Исключено! – отрезала Эльвира.
На лице Василия Андреевича появилось выражение капризного ребенка, у которого отнимают любимую игрушку.
– Что значит «исключено»? Он мне необходим! Без него мы не продвинемся дальше!
– Исключено, значит, исключено! Вы его хоть видели? Вы представляете, какой он огромный?
– При чем тут это? У нас же теперь есть деньги. Мы можем подкупить охрану.
– Очень даже при чем! Да, мы можем подкупить любых охранников, можем отключить камеры или уничтожить их. Мы сможем добраться до артефакта, но мы не сможем его унести! Он слишком большой!
– Что же, выходит, всё зря?
– Я этого не сказала. Я же говорю, что мы можем добраться до артефакта. Вместе с вами и с ней, – Эльвира кивком показала на Елену. – Вы сможете провести часть эксперимента, для которой нужен артефакт, прямо там, в музее?
Василий Андреевич на мгновение задумался, потом кивнул:
– Пожалуй, да… Это идея. Ты права!
Сидя в машине, Милена повернулась к Маше.
– Слыхала?
– Так я и думала, что они Елену в музей потащат, потому что украсть стеклянный сад не смогут! – сказала Маша. – Значит, этот Власов с Василием Андреевичем сторговался. А орал: «Приказ, приказ!» Тоже скотина та еще!
Незадолго до закрытия в Музей художественного стекла вошла худощавая темноволосая женщина в короткой черной юбке и туфлях на высоких каблуках. «Вполне себе милая мадам, – подумал охранник, лысоватый толстый отставник по фамилии Кулебяка. – Вполне привлекательная, если бы не слишком узкие ярко-красные губы. Словно бритвенный порез». В наружности этой дамочки ему что-то показалось знакомым, но вот что? Ему и в голову не могло прийти, что эта же самая дамочка приходила в музей в облике засушенной грымзы с плохо прокрашенными седеющими волосами.
– Музей скоро закрывается, – доброжелательно предупредил он пикантную женщину.
– А я ненадолго! – ответила та, изобразив на своих узких губах некое подобие улыбки.
