О событиях, изложенных ниже, я пишу по памяти, много позже, чем все произошло. Причина одна — только сейчас мне удалось вернуться к своему дневнику. Черт знает, сколько всего приключилось с того вечера, когда я разобрался с метитом. В основном — плохого, но кое в чем мне повезло. Я нашел Зену!
С другой стороны, это трудно счесть счастливой находкой. Мне нелегко писать о ней; особенно сейчас, когда в мыслях у меня другая женщина.
Дайте-ка сообразить… Очень сложно возвращаться к записям после долгого перерыва и после такого множества событий. Но попробую изложить все по порядку.
Итак, я сидел и размышлял о метитовой руде и о том, сумеет ли Лейтон построить телепортатор, чтобы перебросить местные сокровища на Землю. Внезапно Айксом просунул голову в мою каюту: новости у него были неважные. Мой помощник еще не снял повязки с раненного плеча и был довольно бледен. Айксом — хороший парень и превосходный моряк; если бы не он, вряд ли я писал бы сейчас свой дневник.
Мой навигатор с тревогой сообщил:
— Погода меняется, сьон Блейд! Похоже, нас ждет буря, дело обычное для этого времени года. Надо идти в открытое море, подальше от берега.
— Так в чем проблема? Поворачивай руль и постараемся сбежать от шторма.
Айксом нахмурился. Он явно не разделял моего легкомысленного спокойствия. Вытащив из сумки карту, навигатор развернул ее на столе.
Главной особенностью Алого моря является его небольшая ширина — в этом отношении оно напоминает Красное море на Земле и точно так же разделяет два континента. Но главное — ширина! Вот чего я не учел! Айксом щелкнул пальцами по карте — между берегами было миль сто, и сейчас прямо напротив нас находилась Тиранна. Там мне, черт побери, совсем 302 нечего было делать! Впрочем, слоняться у берегов Сармы я тоже не хотел.
К северу лежали неведомые земли, не обозначенные на карте. Айксом объяснил, что еще ни один моряк не высаживался там, поскольку берега гористы, обрывисты и недоступны. Меня совсем не прельщали лавры местного Колумба, так что север отпал сразу.
По словам Айксома, шторма в Пурпурном море бушуют по нескольку суток, а иногда и неделями. Даже если мы бросим плавучий якорь и спустим паруса, нас будет сносить ветром. Куда? На востоке и западе мы можем сесть на мель или разбиться о камни, на севере — то же самое. Остается юг, где лежит страна Пылающих Песков. Туда я и стремился; собственно, это и было бы решением проблемы. Нам надо уйти от шторма и плыть только на юг! Такое распоряжение я дал навигатору. Он покинул каюту, покачивая головой — мол, милостивый сьон никогда не видел здешних штормов. Ничего, теперь увижу.
И я увидел.
Когда я пишу эти строки, у меня перед глазами снова встают сизо-багровые волны высотой с мачту. Даже выше! Между огромными валами — пропасти чудовищной глубины. Ветер задувал с яростью тайфуна, не ослабевая ни на секунду и постоянно меняя направление; он выл и пронзительно визжал, обрушиваясь на верхушки гигантских водяных гор.
За два дня мы потеряли четыре рулевых весла. В первый же час человек пятнадцать смыло за борт, пока мы не натянули леера по всей длине судна. Я привязался к румпелю, и это спасло мне жизнь, — правда, ценой дюжины синяков. Гребцам приходилось постоянно вычерпывать воду. Люди работали из последних сил — они понимали, что жизнь их висит на волоске. Да, они работали, как заведенные, но этого оказалось мало! К счастью, «Пфира» была крепкой посудиной, но с каждой волной перегруженный корабль получал тонну-другую воды. А волны шли одна за одной, без остановки.
К концу третьего дня я понял, что дела наши плохи. «Пфира» по самые борта сидела в воде и могла затонуть в любую минуту. Но вдруг произошло чудо — шторм внезапно прекратился.
Я выскочил на ют и произнес речь, чтобы поднять дух экипажа. Я сказал им:
— Парни, мы выжили! Соберитесь с силами, вычерпайте воду и освободите судно от обломков. Все, что не годится для ремонта — за борт! Проверьте запасы пресной воды. Те, кто пострадал во время шторма, пусть обратятся к Пелопсу.
Затем я велел вычистить гальюны, приготовить горячую пищу и выдать команде порцию спиртного.
Я бушевал не хуже шторма, заставляя своих людей трудиться — занятый делом человек никогда не теряет мужества. Сам я все эти дни не спал и, наверно, даже не присел ни на миг; веревки, которыми я привязался к румпелю, оставили кровавые рубцы на теле. Мне было совсем худо, но не мог же я показать слабость перед своим экипажем!
Пелопсу досталось еще больше. Он, бедняга, страдал от морской болезни — которой я, слава богу, не подвержен, — и провалялся большую часть времени в моей каюте, спрятавшись под койкой. Буря сбила с него всю спесь, избавив меня от неприятной работы. Но теперь я должен был привести его в чувство.
— Возьми себя в руки, Пелопс! — я вытащил его из каюты и как следует встряхнул. — Ты же лекарь! Принимайся за работу и помоги людям!
Лицо Пелопса отливало сизым болотным цветом. Держась за живот и постанывая, он заявил:
— Я еще болен, великодушный сьон. Меня до сих пор трясет и выворачивает наизнанку.
Это было заметно — каюта напоминала свинарник. Кликнув двух парней с ведрами и тряпками, я выволок Пелопса на палубу и отправил заниматься делом.
— Если не можешь лечить, — сказал я ему, — то хотя бы покажи пример команде. И приободрись. Худшее позади.
Когда Пелопс, пошатываясь, ушел, фиксом, который стоял рядом, буркнул:
— Ты не прав, сьон. Худшее нам еще предстоит.
— Что означают твои слова, Айксом? — я с удивлением посмотрел на своего помощника.
Он повел рукой вокруг — морская гладь, насколько мог видеть глаз, казалась совершенно спокойной; воду словно залили толстым слоем масла.
— Ты не знаешь особенностей здешних штормов, — сказал мне Айксом. — Буря вернется. Через час, через день или через несколько дней, но вернется. Шторма здесь всегда идут друг за другом, с полным штилем в промежутках. Скоро ты в этом убедишься, сьон.
Мне пришлось поверить ему. В том, что связано с морем, Айксом никогда не ошибался; правда, на суше в азартных играх ему не везло — из-за чего кредиторы и продали его в рабство. Я только спросил, где мы находимся. Этого он не знал, но не сомневался, что во время шторма нас все время несло на юг и что земли ни разу не было видно.
На море по-прежнему стоял полный штиль. Айксом сказал, что ветра не будет, пока шторм не вернется.
— Мы должны плыть на юг, — решил я. — Доберемся до Пылающих Песков и найдем какую-нибудь бухточку, в которой можно укрыться. Как ты думаешь, Айксом?
Мой навигатор только пожал плечами:
— Мне никогда не доводилось бывать в тех местах, сьон. И должен сказать, что немногие из моряков Сармы добирались туда живыми. Но я знаю, что Пылающие Пески — ужасное место, и оно очень далеко от Сармакида. Там пустыня, и говорят, что никто не может пересечь ее — никто, кроме моуков, обитающих на другом ее краю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});