- Она не моя королева, - перебил Сет. Это уточнение сейчас казалось ему важным. – Она моя девушка. Я не чья-то вещь и никому не принадлежу.
- Понимаю. – Сорча опустила фиолетовую фигурку и расправила пышную юбку. – Что ж, Сет, который никому не принадлежит, что привело тебя ко мне?
- Я хочу стать фейри. – Он, не мигая, смотрел на Сорчу.
Она отодвинула доску, и на ее лице промелькнуло нечто похожее на интерес.
- Смелая просьба… которая требует размышлений.
Она может все исправить. У нее есть такая сила.
Искусно сделанный гобелен сдвинулся в сторону, и появился еще один прекрасный, но, казалось, лишенный всяких эмоций фейри. Он мог бы быть одной из ее фигурок: абсолютно неподвижный и бесчувственный. Когда Сет разглядел его, то понял, что это тот самый фейри, который наблюдал за дракой Ниалла и Бананак в “Вороньем гнезде”.
- Девлин, - тихо молвила Сорча. – Полагаю, моего нового смертного нужно где-то устроить на время и напомнить ему, как опасна бывает дерзость. Не возьмешь ли на себя труд, пока я все обдумаю?
- Это честь для меня. – Фейри слегка поклонился, спокойно протянул руку и схватил Сета за горло.
Девлин оторвал его от пола и сжал руку, перекрывая доступ воздуха.
Сет не мог дышать. Он боролся, пинал Девлина, но все вдруг потемнело, и он потерял сознание.
Глава 21
- Ты в порядке? – тихо спросила Карла у Эйслинн, пока они ждали, когда Рианна выйдет из уборной. Рианне нужно было время, чтобы сделать макияж, который ей категорически запрещала мать. – Плохо себя чувствуешь?
- Нет.
- Хочешь поговорить? Ты выглядишь… странновато, – неуверенно сказала Карла. В последнее время она стала относиться к Эйслинн и Рианне едва ли не с материнской заботой.
- Мы с Сетом… - начала Эйслинн, но мысль об окончании этой фразы норовила закончиться вселенским потопом. Она замолчала прежде, чем пролились бы слезы. Подобные слова, произнесенные в этом мире, кажутся слишком реальными. – Он… его здесь нет. Мы вроде как поссорились.
Карла обняла ее.
- Все будет хорошо. Он любит тебя. Он ждал тебя целую вечность.
- Не знаю. – Эйслинн постаралась не смотреть на фейри, невидимо толпящихся в холле. – Кажется, он “перегорел”.
- Сет?
Эйслинн кивнула – это все, на что она была способна. Отчасти она жалела, что не может поговорить с Карлой, с Рианной, да с кем угодно; но человека, с которым она обычно разговаривала, сейчас с ней не было, а рассказать все Карле означало приоткрыть правду или признать то, с чем Эйслинн сейчас не могла справиться. Смертные действительно не принадлежали миру фейри.
- Он ушел. – Она поглядела на Карлу, на своих фейри у нее за спиной и прошептала: - И мне больно.
Подруга пробормотала что-то утешительное, а фейри гладили Эйслинн по волосам и по лицу. Когда-то это привело бы ее в ужас, но теперь их прикосновения успокаивали Эйслинн. Это были ее фейри. Теперь они были причиной ее существования, объектом ее внимания, она несла за них ответственность. Они нужны мне. А она была нужна им; они никогда не оставят ее. Она нужна своему Двору. И эта истина утешала ее на протяжении еще одного школьного дня.
В школе фейри появлялись нечасто. Металл и изобилие религиозных символов отпугивали их. И все же в течение всего дня они были рядом с Эйслинн. На занятиях за пустующей соседней партой сидела Сиобан. Элиза пела ей колыбельную за ланчем. Руки фейри гладили ее под эту тихую мелодию. Ее охранники и другие фейри пришли сюда безо всякой причины, просто чтобы показать, что заботятся о ней. Они – моя семья. Ее Двор был не просто сборищем незнакомцев или странных созданий. Их любовь не могла прогнать всю ее боль, но это помогало. Они помогали ей. Ласковые объятия Летних фейри были целительным бальзамом для ее страдающего сердца, и только это ее и спасало.
После школы Эйслинн не спешила увидеться с Кинанаом, но все же торопливо поднялась по лестнице во дворце. В окружении короля и Двора она чувствовала себя в безопасности, а именно этого ей не хватало в мире за стенами этого здания.
Она по-прежнему ходила в школу, по-прежнему время от времени ночевала у бабушки, но на восемнадцатый день с момента исчезновения Сета попытки вести прежнюю жизнь прекратились. Эйслинн не виделась с друзьями и не звонила им. Она никуда не выходила одна. Ей было безопаснее с Кинаном. Вместе они были сильнее. Вместе в своем дворце они были в безопасности.
Спустя несколько дней после исчезновения Сета Кинан привык не задавать неловких вопросов, типа как у нее дела, или как она себя чувствует, или – что хуже всего – не звонил ли Сет. Вместо этого Кинан придумывал всяческие задания, чтобы отвлечь ее. Школа, дела Двора, новые тренировки по самозащите так изматывали Эйслинн, что ей удавалось хотя бы несколько часов поспать по ночам.
Иногда Кинан мимоходом упоминал, что пока не добился успехов в поисках Сета.
- Но мы найдем его, - обещал он.
Все так затянулось лишь потому, что они пока слишком осторожно наводили справки.
- Если предать огласке тот факт, что Сет пропал, это может навредить ему, - объяснял Кинан. – Раз он оставил нас, он теперь уязвим.
Поиски шли медленнее, чем хотелось бы Эйслинн, но подвергнуть его опасности – а вдруг ему уже угрожает опасность? – ей хотелось еще меньше. Оставил он ее по своей воле или нет, не имело значения. Она по-прежнему любила его.
Все, что пока удалось узнать – Сет отправился в “Воронье гнездо” и провел несколько часов с Дамали, той певицей с дредами, с которой он одно время вроде как встречался. Охрана не видела, как он уходил; их отвлекла потасовка с Ли Эргами, схватившими одну из Летних девушек. Когда они вернулись в “Воронье Гнездо”, Сет уже ушел, но Скелли разговаривал с ним после этого.
- Он был у себя дома, и с ним все было в полном порядке, - повторял Скелли. – Не знаю, как он ушел. Он так никогда прежде не поступал.
Из слов Скелли было ясно, что Сет ускользнул тайком, взял с собой Бумера, и его голос был взволнованным. Все это не внесло ясности. Ушел ли он по своей воле? Единственное, что говорило в пользу обратного, - это было не в характере Сета.
Но действительно ли это так?
У Сета не было серьезных отношений с девушками. До нее он ни с кем не встречался; его сильно напрягала ее связь с Кинаном; но когда он позвонил ей, его голос звучал нормально. Ну, не совсем, но прощаться с кем-то через голосовую почту – это странно. Может, он поехал повидать семью. Она часами думала об этом, посылала фейри проверять разные места, кассы на автобусных и железнодорожных станциях. Но от этого Эйслинн не чувствовала себя лучше, потому что ответов по-прежнему не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
