— Осталось совсем немного. Потерпи ради меня. Подумай о том, какое ждет тебя блаженство.
— Мне… больно, — запротестовала Бесс, и в ее округлившихся глазах отразилось страдание.
— Еще немного, — прошептал Кэд и по вздоху Бесс понял, что боль ослабела. — Ты… моя! — хрипло проговорил он, учащенно дыша в предвкушении финала и больно кусая ее губы.
Бесс трепетала под его могучим мускулистым телом.
— Ты моя, Бесс, — едва слышно шептал он. Наконец он вошел в нее. Бесс тихо вскрикнула, зрачки ее расширились, и он залюбовался ее лицом, ставшим еще прекраснее в миг их слияния. — Вот оно! — Кэд застонал и, стиснув зубы, задрожал всем телом. — Боже мой!..
— Кэд! — стонала она.
— Вы стали частью меня, — шептал он потрясенный, испытывая почти благоговейный ужас перед случившимся. Бесс устремила на него полный обожания взгляд. — Сейчас вы испытаете наслаждение, — шептал Кэд. — Сейчас. Да, сейчас… сейчас, любимая. Сейчас! — Бедра его то опускались, то поднимались, его била дрожь, а тело было напряжено до предела.
— О Боже… как хорошо… как хорошо…
Бесс больше не чувствовала боли, на смену ей пришло какое-то новое, еще неведомое девушке ощущение. Горячее. Обжигающее. И когда бедра Кэда опустились в очередной раз, она издала легкий вздох и ей показалось, будто она вознеслась на небо.
— Я хочу, чтобы ты кричала от наслаждения, — прошептал он и, не сводя глаз с ее лица, продолжил путь к финишу. Бесс вся дрожала, и Кэд испытывал не только счастье, но и гордость от сознания своей мужской силы. — Ты увидишь небо в алмазах. — Он прильнул губами к ее губам. — Непременно увидишь, обещаю тебе!
Бесс опять застонала. Их пальцы сплелись, и она стала подниматься и опускаться в такт движениям Кэда, ощущая его внутри себя. Они слились в единое целое, и это было прекрасно. Сплелись не только их пальцы, но и их бедра и ноги. Его грудь в жестких завитках черных волос была прижата к ее набухшим грудям, и Кэд любовался ими. Глаза Бесс последовали за его взглядом, и, проглотив подступивший к горлу комок, девушка покраснела и отвела глаза. А когда снова подняла их на Кэда, увидела, что его глаза по-прежнему полны восхищения.
Движения Кэда замедлились.
— Мы так подходим друг другу… Мужчина и женщина. Мрак и свет. — Кэд стиснул зубы, чувствуя, что близок к финалу. — О Боже! Бесс!.. — простонал он, закрыв глаза. — Я хочу тебя!..
Его слова эхом отозвались в сознании Бесс, и она сдалась на милость победителя, восхищаясь его стойкостью, которой ей самой, увы, не хватало. Она полностью отдала себя в его власть и, околдованная страстью, не сразу поняла, почему он так тяжело дышит, словно под пыткой, а по телу его пробегают судороги, когда он пришел наконец к финишу.
В этот же момент Бесс испытала истинный восторг, но еще больший восторг ее охватил, когда она посмотрела на Кэда. Он чувствовал на себе ее взгляд, но не прятал лица, позволяя ей любоваться собой. И этот ее взгляд исторгнул из его груди сладострастный стон, ворвавшийся в тишину комнаты.
Когда прошумевшая над ними буря страсти утихла, Бесс стала ласково гладить его темные волосы, целовать его закрытые глаза, влажное от пота лицо и горячую шею. Кэд все еще лежал на ней, однако, наслаждаясь его близостью, Бесс не ощущала тяжести его тела.
— Я люблю тебя, — шептала Бесс, удивляясь, что не испытывает ни раскаяния, ни чувства вины. Это была ее первая любовь. И последняя. Бесс в этом не сомневалась. Любить его казалось Бесс таким же естественным, как дышать. И воспоминания об их близости она сохранит на всю жизнь.
Это было признание в любви первому в ее жизни мужчине, а Кэду хотелось, чтобы она по-настоящему любила его, но время для этого еще не пришло.
Кэд перекатился на бок и вытянулся, расслабив уставшие от напряжения мускулы и чувствуя ее восторженно-любопытный взгляд на своем могучем, покрытом жесткими волосами теле. С другими женщинами Кэд чувствовал себя неловко в таком виде, как сейчас, и не мог припомнить, чтобы когда-нибудь занимался любовью при свете дня, хотя однажды соврал Бесс, что занимался. Но с ней все было по-другому. Решительно все. Обладание ею принесло ему такое наслаждение, что он весь пылал, готовый начать все сначала.
Встревоженная его молчанием, Бесс пошевелилась, натянула на себя простыню, и взгляд ее скользнул на платье, которое подстелил Кэд. Заметив на нем следы крови, Бесс покраснела и стала подниматься.
Она выглядела такой смущенной и хрупкой.
Кэд остановил на ней взгляд и тихо проговорил:
— Мне очень жаль. Я не хотел. — Он сказал это в утешение Бесс, не желая ее расстраивать, и взглянул на платье. — Это было ужасно, да?
Бесс покачала головой, скользнула взглядом по его телу и, покраснев, отвернулась.
Раздосадованный Кэд спустил ноги с кровати и потянулся за своей одеждой. Только сейчас он заметил, что дверь широко распахнута, и возблагодарил Бога за то, что в доме никого не было. Одурманенный страстью и неистовым желанием обладать Бесс, он забыл ее закрыть.
Он поднялся на ноги в расстегнутой рубашке, открывавшей его мускулистую грудь, так восхищавшую Бесс. Сейчас, когда страсть отступила, Бесс ощутила стыд. Ведь он ни разу не сказал, что любит ее, а сейчас смотрит на нее с явным презрением. Глаза ее наполнились слезами. Страсть затуманила ей разум, а теперь перед лицом жестокой действительности она поняла, какую совершила ошибку. Кэд делал с ней все, что хотел, и, конечно же, потерял к ней всякое уважение. То, что между ними произошло, казалось постыдным кошмаром.
Нечто подобное испытывал и Кэд. Он хотел лишь зачать ребенка, который связал бы их с Бесс, но в нем взыграла кровь, и он потерял контроль над собой. И теперь мучился угрызениями совести оттого, что соблазнил девушку и дал ей еще один повод для ненависти к себе, хотя их у нее и так было достаточно. Он хотел Бесс, но взять ее почти силой, лишить выбора было нечестно.
Чувствуя на себе взгляд Бесс, Кэд повернулся к ней. Она сидела, стараясь прикрыть простыней груди, и его лицо посуровело, когда он увидел предательские следы от его поцелуев на ее нежной коже и легкую красноту вокруг сосков.
Кэд взял сигареты и зажигалку из ящика прикроватного столика, подошел к окну и, глядя в пространство, закурил, жадно затягиваясь.
Бесс хотелось спросить, что он сейчас чувствует. Почему не сделал попытки остановиться. Но она была слишком смущена, буквально сгорала от стыда. Она надела прямо через голову испачканное платье, чувствуя на себе его внимательный взгляд. Уж как-нибудь она дойдет в нем до своей комнаты, а потом выбросит, чтобы никогда больше не надевать.
