Коренное различие между планами экспедиции Скотта и нашей, естественно, соответствует и различию между результатами этих двух экспедиций. Отважный Скотт достиг полюса, но то была трагическая победа, так как и он и его товарищи погибли, не добравшись обратно до своей зимовки. Я серьезным образом опасался за судьбу Скотта еще задолго до того, как он покинул свой зимний лагерь и отправился в путешествие к полюсу. Я серьезно сомневался в том, что Скотт благополучно проделает путь туда и обратно. Пока представлялась возможность, Скотт пользовался на пути к полюсу шотландскими пони. Читателю надлежит лишь вспомнить о преимуществе, которое мы извлекали из собак, когда подходили к трещинам, чтобы понять разницу в шансах на счастливый исход у Скотта и у нас.
Предпринимая наш окончательный поход на полюс, мы имели еще лишнее преимущество того опыта, который мы приобрели поездками на склады. Во время этих подготовительных поездок мы соорудили ряд опознавательных знаков (гуриев) вдоль всего нашего маршрута. Они были сделаны из снега с черным флажком на верхушке каждого из них. Эти гурии в значительной степени упростили наше возвращение к зимовке. Поэтому мы решили применять этот способ и во время нашего окончательного похода, насколько представится возможным. Это оказалось не только прекрасной мерой предосторожности, но еще и сберегло массу времени, которое иначе пришлось бы тратить на производство наблюдений для прокладки нашего курса. Система эта оказалась особенно драгоценной на безграничной, повсюду ровной поверхности антарктического Ледяного барьера, пока мы не увидели горной цепи Королевы Мод: ее вершины стали тогда служить нам приметными пунктами для определения нашего местоположения. Но пока поверхность Ледяного барьера не представляла нам ничего, чем можно было бы руководствоваться для определения местоположения, я находил целесообразным принимать всевозможные меры.
Всего нами было сооружено сто пятьдесят гуриев, около шести футов высоты каждый, и на это пошло девять тысяч глыб, вырубленных из снега. В каждый из этих гуриев был заложен лист бумаги, где указывались номер гурия и его местоположение, а кроме того – курс и расстояние до ближайшего гурия к северу. Мы воздвигали эти гурии на расстоянии 15 километров друг от друга до 81° южной широты. Затем мы сократили расстояние между ними до восьми километров. Повторяю, эти гурии имели для нас огромное значение при нашем возвращении. Они колоссально сокращали время при работах по определению надлежащего курса.
Мы сделали еще одно устройство, которое очень помогло нам в пути. К каждой из четырех нарт было прикреплено по одному колесу, которое не несло никакой нагрузки, а вертелось совершенно свободно по мере продвижения нарт. Каждое колесо соединялось со счетчиком, отмечавшим число оборотов. По окончании каждого дневного перехода можно было при помощи самого простого расчета определить пройденное расстояние[31]. Посредством сравнения показаний всех четырех счетчиков мы могли быть уверены в получении вполне надежного результата. Эти показания, соответствующие показанию лага на судне, давали нам возможность определять наше местоположение даже в тумане, придерживаясь курса по нашим компасам и ведя все время счисление.
Читатель вспомнит, что мы прошедшей осенью устроили три склада на 80, 81 и 82 градусах южной широты. Когда мы во время окончательного похода проезжали мимо самого южного склада, то захватили с собой все, что там находилось, за исключением того, что могло понадобиться, чтобы при возвращении дойти до 81° южной широты. Эти запасы мы собирались оставить на новых складах, которые предполагали соорудить на пути к югу. Первый из таких складов был устроен на 83° южной широты и состоял из продовольствия для пяти человек и двенадцати собак на четыре дня. В складе на 84° южной широты мы оставили такое же количество продовольствия и одну жестянку керосина почти в 18 литров.
После того как мы соорудили склад на 85° южной широты, мы очень быстро достигли гор. До тех пор мы находились на высоте всего 90 метров над уровнем моря. Мы уже знали, что теперь нам в ближайшем будущем предстоял подъем на высоту в несколько тысяч футов. Чтобы показать всю тщательность наших расчетов и то, на каком обстоятельном обсуждении основывались наши решения, я не могу сделать ничего лучшего, как привести здесь три отрывка из моей книги «Южный полюс», написанной в 1912 году, сейчас же после нашего возвращения в цивилизованные края.
«Мы подошли теперь к одному из самых ответственных пунктов на нашем пути. Наш план нужно было составить таким образом, чтобы подъем оказался возможно более легким и вместе с тем чтобы мы продвигались вперед. Расчеты следовало произвести тщательно, а все возможности как следует взвесить. Как и всегда, когда приходилось принимать важное решение, мы обсуждали его все сообща. Расстояние от этого места до полюса и обратно было 1100 километров. Перед нами был огромный подъем, а может быть, и другие препятствия. Наконец, мы должны были обязательно считаться и с тем, что сила наших собак уменьшится на какую-то часть той силы, которой они располагают в настоящее время. Поэтому мы решили взять с собой на нарты продовольствие и снаряжение на шестьдесят дней, а остающееся продовольствие – еще на тридцать дней – и снаряжение оставить в складе.
Базируясь на собственном опыте, мы рассчитали также, что сможем вернуться, сохранив двенадцать собак. Сейчас у нас было сорок две собаки. В наш план входило пользоваться всеми сорока двумя до плато. Там двадцать четыре из них будут убиты, а дальнейший путь мы станем продолжать на трех санях и восемнадцати собаках. Из этих последних восемнадцати, по нашему предварительному предположению, придется убить еще шесть, чтобы иметь возможность вернуться сюда с двенадцатью. По мере того как число собак будет уменьшаться, нарты будут становиться все легче и легче. И когда наступит такое время, что у нас останется только двенадцать собак, мы сведем число своих нарт до двух. И на этот раз наши расчеты оправдались полностью. Только в расчете дней мы допустили маленькую ошибку. Мы потратили на восемь дней меньше, чем было рассчитано. Число собак совпало. Мы вернулись к этому месту с двенадцатью собаками.
После того как это было окончательно выяснено и все высказали свое мнение, мы вышли из палатки, чтобы заняться переупаковкой. Счастье, что стояла такая хорошая погода, иначе подсчет продовольствия был бы неприятным делом. Все наше продовольствие было в таком виде, что мы могли его считать, вместо того чтобы взвешивать. Наш пеммикан состоял из порций в полкилограмма. Шоколад, как и всякий шоколад, был разделен на маленькие плитки, поэтому мы знали, сколько весит каждая. Наша молочная мука была насыпана в колбасообразные мешки по триста граммов в каждом, то есть ровно на один раз. Галеты обладали тем же свойством – их можно было считать; но это была кропотливая работа, так как они были довольно мелкие. Таким образом, на этот раз нам пришлось пересчитать шесть тысяч штук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
